— Сарда, а Сарда, — Вепуат незаметно подошёл к столу биолога. — Зачем тебе крысы?
— Не мне, — отозвался филк. — Не крысы, а особый груз. Иджес, ты где застрял? Машина готова?
— Утилизатор чистил, — буркнул Иджес, заходя в штаб. — Что, уже едем?
Йигис поднялся из-за стола, покосился на стойку с огнемётами, прошёл мимо неё, на ходу подобрав бластер, и вышел вслед за Иджесом. Через десяток секунд Гедимин услышал шум мотора — и тихие шаги за стеной. Защитные поля растаяли, и сармат разглядел на экране сканера силуэты в тяжёлой броне. Двое сарматов выносили контейнеры в соседний ангар.
— И кому в Ураниуме нужны крысы? — не отставал Вепуат. Скегги развернулся к нему.
— «Макакам». Крысиные бои. Развлечение такое.
— Мать моя пробирка… — протянул Вепуат, опускаясь за стол. — С живыми моджисками⁈ Им что, мозги повыжигало⁈
Сарда беспокойно зашевелился.
— Бурые разведчики — обычные животные, — проворчал он. — Неприятные, но плазмомёт на них не нужен.
Кто-то в комнате громко фыркнул.
— Это нам не нужен, — к столу подошёл Иджес. — А он полтора года сидел у Маккензи. Ты что там делал? Примерял шляпы?
— Да чтоб тебе… — вскинулся было Вепуат, но рука Скегги придавила его к стулу. Сармат сердито фыркнул.
— Проблем не будет из-за этих «макак»? — спросил Гедимин, вставая между ним и Иджесом. Тот, снова фыркнув, отступил к дальней стойке и сел там, не глядя на сармата. Скегги пожал плечами.
— Будет вызов — приедем. А так — не наше дело.
Гедимин, уже отворачиваясь к столу, поймал его пристальный взгляд — Скегги словно нащупывал бреши в его броне. «Или ищет отросшие щупальца,» — сармат невесело ухмыльнулся. «Пойду за ирренцием. Наверное, уже прожарился.»
08 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Элидген…
Гедимин вскинулся, стряхивая с себя дремоту. Из-под двери сочился белесый свет — достаточно, чтобы увидеть, как Вепуат корчится на матрасе, прижимая к респиратору пальцы.
— Элидген…
— Heta! — Гедимин встряхнул его так, что задребезжала броня. Вепуат рывком сел, едва не ударившись шлемом о его грудь, и судорожно вздохнул.
— Где мы?
— Ураниум, — выдохнул Гедимин, пытаясь в полумраке разглядеть его глаза. Вепуат зажмурился и встряхнул головой.
— Дурацкие сны…
— Что ты видел? — Гедимин поёжился от нахлынувшего холода. Внутри черепа взметнулся вихрь мыслей.
— Тебе оно не надо, — Вепуат смотрел на свои руки. — Сейчас… что? Ночь? Утро?
Под потолком задребезжал сигнал побудки. Вепуат вскрыл шлем, содрал перчатку, провёл рукой по лицу.
— Чтоб я ещё раз заснул в скафандре⁈
…Ещё горячая окись ирренция лежала на дне контейнера — несколько горстей серой блестящей пыли. Гедимин держал ёмкость в руках, согревая ладони. Ему хотелось запустить пальцы внутрь.
Канистры с промывочной водой до половины наполнились пеной — что-то реагировало, что-то разделялось на газ и твёрдый осадок. Гедимин осторожно приоткрыл их, стравливая лишнее вещество в вытяжку. Золотая глина продолжала трескаться, распадаясь на тонкие волокна. Нити атомарного золота были хрупкими — любое движение воздуха разрывало их в пыль. Гедимин убрал все контейнеры и шумно вздохнул. «Восемьсот граммов ирренция. Можно усилить реактор. Но для начала…»
Он покосился на передатчик. Всё, что относилось к Равнине, было запрятано подальше и запаролено. То, что его интересовало сейчас, Гедимин помнил и без записей. «Знаки,» — он машинально провёл когтем по столешнице. «Огонь, лёд, разрыв. Если выяснится, что этот приём работает и здесь…»
…Его стол пустовал. Вепуат сидел у оружейной стойки. К нему придвинули стулья четверо филков. Над ладонью он держал трубку защитного поля, и её конец раздувался, превращаясь в пузырь.
— Кварцевый песок, — услышал Гедимин голос Вепуата. — Песок, сода и известь. И пара тысяч градусов.
— И металлический штырёк? — филки переглянулись. — И можно будет делать тонкостенные пузыри?
— Заливать внутрь металл, — Вепуат мечтательно ухмыльнулся. — Делать круглые зеркала. И бусы, конечно. Сотни видов бус.
— Печь, говоришь… — задумчиво пробормотал филк, роясь по карманам. — Можешь набросать чертёж?
— Две тысячи градусов… — проворчал другой. — Откуда столько взять? На чём она работает?
— На кейе… — Вепуат вовремя осёкся, огляделся по сторонам и радостно хмыкнул. — Термоэлементы! Мало их, что ли? Подать напряжение — и пойдёт нагрев. Гедимин, как ты думаешь…
— Эй… — Скегги, отвернувшись от окна, шагнул к Вепуату. Филки притихли и подались назад. Вепуат удивлённо мигнул.
— А! Тебе тоже интересно? Я говорил про стекло. Это древняя технология, но очень забавная. Только нужны мощные термоэлементы. Вот Гедимин…
Скегги болезненно поморщился, и Вепуат замолчал.
— Какое стекло? На кой оно вам?
Филки переглянулись и пожали плечами.
— Вепуат обещал показать забавные штуки. Но тут, оказывается, нужна печь…
Скегги резко качнул головой.
— Только печи мне в штабе и не хватало. Вепуат! Нечем заняться — иди на стрельбище.
— Дроны, — вмешался Йигис, до сих пор молча наблюдавший за сарматами. — За день он к ним и не притронулся. И с таким навыком его куда-то выпускать⁈
Вепуат сгрёб дроны в охапку и вышел за дверь. Гедимин догнал его у полосы препятствий. Вепуат сложил аппараты на подвернувшуюся плиту и молча смотрел поверх них и сквозь развалины куда-то вдаль.
— Мастерскую можно устроить в ангаре, — сказал Гедимин. — Или в туннеле прорезать нишу. Самая простая печь…
Вепуат качнул головой.
— Мне-то оно не надо. Если филки сами соберутся… — он, не договорив, махнул рукой.
Гедимин поднял дрон с плиты. Аппарат крутнулся в воздухе — и, выровнявшись, плавно поплыл над развалинами. Вепуат проводил его угрюмым взглядом.
— А ведь когда-то мне это нравилось…
Он нехотя поднял на ладони второй дрон. Первый развернулся и поплыл к нему. Сармат, поморщившись, протянул руку за ним.
— Не думал, что я так быстро заскучаю, — пробормотал он, глядя куда-то вдаль. Пальцы дёрнулись, перехватывая невидимую шлейку.
09 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Фрил,» — Гедимин, оглянувшись через плечо, провёл «жалом» резака по выступу стены. Кусок чёрного вещества упал на ладонь. Гедимин простучал стену, выискивая арматуру. Однородный полимер поддавался резаку легко; пара секунд — и сармат выломал кусок штыря и, согнув его вчетверо, спрятал в карман. «Сталистый фрил.» Сармат оглянулся в поисках проводов. Их тут навешали много — Скегги любил «верёвочные» ловушки. Гедимин снял с пальца намотанную катушку и сплавил вместе концы оборванного провода. «Медноватый фрил. А металл придётся добывать из скафандра.»
На полосе препятствий было пусто — ликвидаторы с утра уехали на дератизацию, Вепуат ушёл на полигон. Гедимин рассовал обломки по карманам и пошёл к штабу. «Сплавить ирренций с фрилом — дело несложное. А вот обратно их разделить…»
— Мея? — биолог, засевший за телекомпом, настороженно взглянул на Гедимина. — Пять литров? Внепланово?
Гедимин досадливо сощурился.
— Я твоих планов не знаю, — он судорожно рылся в памяти, подбирая аргументы. — Но мне ведь положена мея для дезактивации? Если я никуда не езжу — я же её не трачу? Там за месяц не накопится пяти литров?
Сарда поморщился, но кивнул.
— Надеюсь, Скегги в курсе твоих… занятий, — пробормотал он, открывая склад. — Не моё это всё дело, но — сидел бы ты лучше в штабе!
…«Слитки» радиоактивного фрила ещё дымились, когда грохот в соседнем туннеле утих. Гедимин накрыл их защитным полем. «Позвать Вепуата?» — думал он, задвигая за собой замаскированную крышку. «Будет ему интересно? Это же всё-таки не зверьки…»
— Знак огня⁈ — Вепуат ошалело мигнул. — Думаешь, оно и здесь… Ядро Сатурна! Конечно, идём. У меня тут записана ещё кучка всяких знаков. Только я не знаю, какой к чему. Они в основном про местных… то есть — тамошних богов. Вот не знаю, у нас сработают или нет…
Гедимин плотно закрыл за собой дверь — и, подумав, растянул вдоль стен защитное поле. Вепуат одобрительно хмыкнул. Он уже сидел на лабораторном столе и разглядывал образцы под прозрачным, чуть позеленевшим колпаком. Гедимин столкнул его со столешницы и просунул под купол «щупы» анализатора.
— Плюс двадцать девять, — он сделал пометку в журнале и разломил образец надвое. — Ещё раз…
— Дай я померяю для сверки, — Вепуат просунул руку под колпак. — Ага, так и есть. А что это за металл такой серый?
— Сталистый фрил, — буркнул Гедимин, разделяя надвое ещё один образец. — А это свинец.
— Свинец! Точно, совсем забыл, — Вепуат смущённо хмыкнул. — Всё в голове перепуталось. Про живое ещё помню, а вот всё остальное…
Гедимин осторожно провёл раскалённым когтем по свинцовой пластинке. «Если расплавится — из кюветы не вытечет. Ещё одна линия…»
Он отдёрнул руку, пристально глядя на «помеченный» образец. Вепуат, шумно дыша, смотрел из-под локтя. Прошло минуты две, прежде чем он подал голос.
— Ты что-нибудь видишь? Я вот нет.
Гедимин молча поднёс «щупы» к пластинке. Цифры на экране мигнули и замерли.
— Двадцать девять. Как и на контрольном образце.
— Это, наверное, из-за свинца, — пробормотал Вепуат. — Он ведь поглощает… какое-то там излучение…
Он так и стоял с термометром над образцом, пока Гедимин перебирал «помеченные» и чистые пластины. За пятнадцать минут температура не изменилась ни на градус. Выждав ещё немного, сармат сгрёб все обломки в контейнер и облегчённо вздохнул.
— Вот это называется «нормальная планета»!
Вепуат, нахохлившись, сел на край стола. Радостным он не выглядел.
— Попробуй другой знак, — тихо попросил он. — Может, только огонь тут так… криво работает.
Гедимин ухмыльнулся.
— Всё правильно. Эта ерунда и не должна работать, — он вывел на образце размашистый знак льда и сунул Вепуату. — Ни боги, ни значки, ни ритуалы. Только физика. На кой мы вообще связались с той полоумной планетой⁈