Он поддел когтем застывший слой меи и начал скатывать в рулон.
— Выходит, наши с Кененом прогнозы верны — послезавтра придёт катаклизм. Это день Лучей, атомщик. Это по твоей части.
16 день Земли, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Гедимин содрал со скафандра последний чёрный щиток и бросил в полупрозрачный тигель. К обломкам он старался не приглядываться — но всё равно успел разглядеть и короткие шипы, и странно поблёскивающие углубления. «Оно на меня… смотрит?» — сармата передёрнуло, и он уплотнил стенки тигля и усилил нагрев. За спиной тяжело вздохнули.
— Ты с ним так расправляешься, будто иначе он тебя сожрёт, — грустно сказал Вепуат, глядя на переплавку издалека. Гедимин посмотрел на пришельца, и его снова передёрнуло. «Опять оперился!»
Чёрные щитки, когда-то узкие и гладкие, расплылись вширь и отрастили мелкие зубцы; на поверхности каждого из них проступил стержень и отходящие волокна. Вепуат, заметив взгляд Гедимина, дёрнул плечами — нерационально длинные «перья» на спине поднялись гребнем.
— Вот как ты думаешь — он сейчас уже живой или ещё нет? — сармат заглянул скафандру под перья. Гедимин уставился на тигель. Чёрная масса, брошенная внутрь, уже размягчилась и слиплась в большой ком — и никакие шипы из неё не торчали.
… — Макеты? — Гедимин растерянно мигнул.
— Ну да, каменные болванки, — Айзек протянул руку к верхней части колонны — опоры для будущей накопительной сборки. — Или стеклянные. Масса, размеры… в общем, чем точнее будут смоделированы кольца, тем лучше. Собери полную загрузку для двух энергоблоков. Потом мы неделю эти макеты погоняем…
— И тогда уже будет разговор о накопителях, — перебил его Кенен Гварза. Он давно щурился то на потолок, то на Айзека, то на Гедимина — и чем дальше, тем прищур становился неприязненнее.
— Работать с накопителями без испытаний… Кет на Равнине совсем одичал!
Айзек укоризненно хмыкнул. Гедимин, задумавшийся о материале для макетов, только слегка сузил глаза. «Айзек, пожалуй, прав… вот только — где найти минерал с той же плотностью? Надо пересмотреть таблицы…»
… — Кольца на четыре сборки? — Вепуат сочувственно хмыкнул. — Ну, хоть из рэссены их не ковать… Жёлтый камень подойдёт? Его ведь всегда можно уплотнить, как надо. С утра я видел Текк’та под станцией. Снова появится — подзовём. Ты пока сделай для них модель — ну, хоть из простого камня!
…Филки, бросив рудосборник посреди плато, жадно пили из фляг. «Плюс тридцать пять,» — Гедимин сверился с термометром. «И воздух не шевелится.»
— Вон тот обломок, — Вепуат указал вниз. Гедимин качнул головой.
— Трещин много.
Он примерился и стукнул по каменной глыбе кулаком. Посыпались мелкие осколки. Трещины раскололи камень на три крупных куска. Сармат придирчиво осмотрел центральный.
— Сойдёт.
На плечо упал яркий блик — и тут же сторожевая башня громко зашипела. Над ней поднималось красно-жёлтое пламя, и его языки отклонялись к «востоку».
— Что? — вскинулся Вепуат. Гедимин, не глядя на башню, развернулся на «восток». Он уже слышал протяжный, приглушённый расстоянием рёв, грохот костяных погремушек и прерывистый вой.
— Джагулы!
…Гигантские звери подходили шумно, не скрываясь; в «телескоп» Гедимин уже различал яркие, недавно подкрашенные зелёные «трилистники» на бронированных боках. Кочевники, вылезшие на горб сааг-туула, отсюда виделись муравьями, но слышно их было издалека.
— Сколько? Два? Три? — Вепуат отобрал у Гедимина «телескоп» и радостно хмыкнул. — Все! Все вернулись! Вот как они нас нашли⁈
— Глядеть в оба, — вполголоса скомандовал Гварза. Он держался поодаль от обрыва, за спинами сарматов; к кому он обращается, Гедимин не видел, но красное свечение стало ярче.
— Это наши, — повернулся к Кенену Вепуат. — Враги так шуметь не стали бы. У тебя нет дудки?.. А, ладно!
Он сорвал с плеча плазмомёт и выстрелил в небо. Над долиной громыхнуло — и вой и грохот на горизонте стали ещё громче. Гедимин видел, как сааг-туулы, подгоняемые погремушками, ускоряют шаг и растягиваются вдоль узкого ущелья. Кто-то из кочевников запустил вращающийся снаряд в небо, и он там взорвался. Гедимин покосился на сфалт, но в последнюю секунду опомнился.
— В оба смотреть! — Гварза отступил за угол ангара. На крыше, под защитным куполом с бойницами, заворочались филки. Вепуат шагнул к обрыву и помахал рукой.
— Э-эй! Хеллуг! Джелег! Улгех! Пламя смотрит на ва-ас!
…Звери подходили к холму медленно, то и дело наклоняясь и обнюхивая гравий. Они всё-таки «видели» разломы, даже сместившиеся, — никто не вывалился из долины Элид. Джагулы выбрались на броню и весело скалились. Из одежды на них остались только набедренные повязки, и многочисленные бусы и подвески путались в фиолетовой шерсти.
— Пигмент не выцвел, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. — Значит, подновляют. Надо у Альгота ещё взять — у него был запас.
— Арра-ау! Геджер! Урху! — Джагул-погонщик выпрямился во весь рост, шурша накидкой из перьев.
— Урджен! — Вепуат широко ухмыльнулся. Его недосформированные «крылья» развернулись и затрепетали. Урджен наклонил голову и шумно фыркнул.
— Снова растишь странного зверя?
Сааг-туулы, хрустя гравием, устраивались под холмом. Подняться на плато никак не выходило — тропа и склон укоротились после землетрясения, ангар «караулки» перегородил дорогу. Вепуат уже скатился вниз и теперь, забравшись на броню зверя, нетерпеливо махал Гедимину.
— Давай сюда! Ждут ведь!
Гедимин недовольно сощурился.
— Там и без меня тесно.
Он смотрел на свисающие по «бортам» узкие цветные полотнища. «Раньше таких штук не было… хотя — у Джагулов они в ходу. Соткали за месяц Хаоса?»
— Тут сейчас мало растений, — уже болтал с кем-то Вепуат. — А вот душевая открыта. Сэта на следующий день Земли придут торговать. Во-он в тот ангар… длинный дом. Он теперь пустой — поставим там весы. Жаль, теперь Сфена Огня рядом нет. Ни тебе кейека, ни асаана…
— Да, плохое место, — Джагул чуть прижал уши и шевельнул вибриссами, будто принюхиваясь. — Там — карлики с их рекой, там — червивая пустошь. Хеллуг встанут с того края. Защитят от червей. А с карликами Джелег справятся. Но место плохое.
В приоткрытом «отсеке» под бронёй сааг-туула кто-то трещал жёсткими перьями и сдавленно булькал. Вепуат прислушался и хлопнул в ладоши.
— Джархин! Что ж ты их так дёргаешь⁈ Дай сюда шлейки!
Он выдернул из «люка» пучок трепыхающихся «трилобитов» и сунул Гедимину перепутанные ремешки. Пока ремонтник ошалело мигал, а зверьки рассаживались по его броне — так, будто всегда там и были — Вепуат с радостным воплем шагнул в «отсек». Наружу он выкатился здоровенным чёрным клубком с торчащими пучками перьев и еле успел уцепиться когтями за выступ. Чёрная пернатая масса отделилась от его брони и взвилась в воздух. «Трилобиты» забулькали и рванули следом — и Гедимин от неожиданности разжал ладонь.
Шлейки всё-таки распутались. Гедимин видел, как они по отдельности свисают из-под чёрных перьев. Живой скафандр растопырил крылья, собирая на себя всю стаю, и повис над Вепуатом, высунув хоботок и как будто принюхиваясь. Вепуат, поймав его за шлейку, дёрнул на себя. Скаф не снизился и на сантиметр. Он обнюхивал броню разведчика — и Гедимин увидел, как её отросшие перья приподнимаются, а откуда-то из-под обшивки доносится шипение.
— Звери, бывает, дерутся, — заметил Джархин, настороженно следя за летучей тварью. Вепуат, хмыкнув, сдвинул оперение на плечо и подставил Скафу пустое предплечье. Существо село, свесив длинный хвост, уложило перья и замерло.
— Не тяжело? — спросил Гедимин и протянул руку. Вепуат мотнул головой и быстро отодвинулся. Из-под перьев Скафа выглянули многочисленные глаза, и зверь приподнял крылья, будто хотел удрать.
— Надо будет их выгуливать по очереди, — пробормотал Вепуат. Его рассеянный взгляд снова сфокусировался на Джагулах. Судя по количеству «цацек», это были вожди — и Гедимин пытался вспомнить, кого как зовут. «В перьях — это Урджен. У Джархина браслеты под зверьков. Ещё был Джегех… и вроде Ваджег… А Хадзаг — это из другого племени…»
— В дни Камня все таскают камни, — проворчал Урджен. Он смотрел на сторожевую башню, слегка прижав уши. Сейчас на её вершине ярко горел огонь — Сэта перешли в полуогненную форму и почему-то не «съёживались» обратно.
— Мы пришли сюда строить, — ухмыльнулся Вепуат. — Урджен! Ваджег! Как по-вашему, можно проехать на сааг-тууле вдоль реки Эллур? Какой там берег?
Джагулы переглянулись и угрюмо ощерились.
— Река карликов, — прорычал Джегех, поднимая гриву дыбом. — И те, кто живёт в реке… Зачем тебе туда? В набег?
— На разведку, — Вепуат качнул головой. — По возможности, очень мирно… Хотя…
Он задумался. Джагулы снова переглянулись.
— Трёх племён на такой город мало, — заметил помрачневший Урджен. — У нас мало воинов. Каждая самка носит плод. Плохое время для набегов.
«Каждая?» — Гедимин мигнул. «Вот тебе и проклятие бесплодия…»
— Пока мы вас не будем тревожить, — решительно сказал Вепуат. — Пусть все самки… ну, пусть они живут спокойно — им сейчас не до ерунды. Кто даст мне зверя, чтобы съездить в Хигесг?
— Уррх, — Урджен снова расправил прижатые уши. — Пройдут плохие дни — съездим. Хеллуг знают дорогу.
— Аррау! — вскинулся кто-то из погонщиков другого зверя. — Джелег знают, где город летунов! Джелег поедут за летучим зверем!
— Джелег будут следить за червивой пустошью, — развернулся к нему Ваджег. — Тут нужно много глаз!
— Одни Улгех не уследят за всем сразу, — добавил Джегех. — Город карликов рядом!
Вепуат, рассеянно ухмыляясь, почесал Скафа под головным щитком и просунул руку под крылья. Там что-то зашипело.
— Много впереди плохих дней? — спросил он у Урджена. Тот молча показал когтистую ладонь — с пятью оттопыренными пальцами и одним прижатым.
…Звери разлеглись под обрывом и только иногда лениво приоткрывали пасти и сглатывали воду из очередного бурдюка. Вереницы Джагулов-водоносов поредели; из отсеков носильщикам спустили котлы и мешки, и они потащили всё это к душевой. Вепуат, прикрыв косяки защитным полем, следил, чтобы котёл в дверях не повредили. Ёмкость была целиком выкована из рэссены — и Гедимин думал, как Джагулы в своей примитивной кузнице справились с такой работой.