— Ну а как? — Вепуат, проследив за его взглядом, выразительно пожал плечами. — Я, вон, вентиляцию настроил. Пусть обдувает. Светильники цветные…
Гедимин, хотевший было задать вопрос о спектре, закрыл рот.
— Облучатель нужен, — буркнул он. — Может, внутрь ирренция напихать?
— Я туда засунул ил из Эллура, — сказал Вепуат.
— Мало, — Гедимин сверился с дозиметром и показал Вепуату цифры. Тот щёлкнул языком.
— Придётся тянуть защитное поле. Иначе будет светить через стены. Уттунри… — он огляделся по сторонам, обнаружил, что Бронн давно ушёл, и развёл руками. — Ладно, позднее скажу. И комендантов надо предупредить. Чтобы никто не лазал. Если смоделируем условия точно, должно прорасти. С чего бы ему не прорастать⁈
…«Цацка», спаянная из ульсенового листа, остывала в нише. Гедимин не хотел долго с ней возиться, но увлёкся и теперь досадливо щурился. «Пустая трата сырья. Если у поселенцев нет мозгов — хоть какую сигнализацию им поставь…»
— Подъёмник гудит, — сообщил Вепуат, выглянув на минуту. — Айзек с Гварзой поехали в Ураниум. А там ещё жарковато…
Гедимин пожал плечами. Его сигма-сканер показывал, что воздух над холмом остыл до пятидесяти градусов. «Если не наступать на металл, спокойно доберутся.»
Вепуат ещё пару минут болтался по цеху, перелистывая сканы, и наконец не выдержал.
— Им можно наверх — и мы пойдём. Мои зверьки засиделись. Помочь тебе собрать металл?
Гедимин отмахнулся и начал снимать с рук чёрную обшивку. «Расплав уже затвердел, но ещё горячий…»
Посреди коридора Вепуат остановился и потянул сармата в другую сторону.
— Сэта! Надо им сказать, что пора заступать на пост. Пятьдесят градусов — это для них даже прохладно.
Гедимин, пожав плечами, пошёл за ним.
… — И вот оно, проснувшееся Пламя, приняло две жертвы, — доносился из-за приоткрытой двери шелестящий голос. — Одну принял повелитель всех скал ради того, чтобы дом Пламени строился. Вторую — тот, кто направляет свет, ради Пламени и его растущей силы. Двое из детей Пламени были сожжены в небесном огне…
Вепуат оглянулся на Гедимина и ошалело мигнул.
— Эй! Кут’тайри! — он вошёл в отсек. Восьмеро Сэта, что сидели перед гамаком жреца, быстро переглянулись и поднялись на ноги. Следом «вытек» из гамака сам Кут’тайри и сложил руки в почтительном жесте.
— Воины Куттуша пришли охранять Пламя, — сказал он. — Мы ждали, пока ворота его дома откроются. Если вождь Айсек…
— Подъёмник работает, — перебил его Вепуат. — Идите, Гедимин вас проводит… Кут’тайри! Что там за разговоры про жертвы и сожжения?
Жрец наклонил голову.
— Я не должен был говорить о ваших ритуалах, раз пока не заслужил, чтобы меня в них посвятили. Но воины Куттуша беспокоились, довольны ли боги.
Вепуат мигнул.
— Ты о чём? Какие ритуалы? Если ты о тех двоих филках…
— Я жрец Пламени, — прошелестел Кут’тайри. — И я мог бы быть допущен…
— Не было никакого ритуала, — Вепуат мотнул головой. — Двое филков оказались там, где не надо. Никто не хотел их смерти!
— Жертва мало ценится, если малого стоит, — бесстрастно проговорил жрец. — Вы говорите с богами, как у вас заведено, вы не должны меня этому учить. Я лишь скажу — я всем огнём отдан великому Пламени.
Он отвернулся. Сарматы переглянулись. Гедимин, устав мигать, повернулся к воинам Куттуша.
— Пойдём, пока не похолодало. Где термочаши?..
…Едва шагнув на гравий, Гедимин увидел, что среди камешков что-то шевелится. Поверхность плато будто накрыло стелющейся дымкой — лиловой, бордовой, ярко-красной… Вепуат с радостным воплем схватился за сигма-сканер и зачерпнул гравий растопыренными пальцами.
— Огнелюбки!
Пучки нитевидных побегов лезли из-под каждого камешка, хаотично шевелились, дёргались и сворачивались от прикосновений. Гедимин подошёл к обрыву, посмотрел вниз, — долина покрылась цветными пятнами.
— Похоже, их споры выпали вчера, — Вепуат разглядывал шевелящийся пучок под микросканером. — Вместе со всем остальным. А резкий нагрев разбудил их. Помнишь, сколько их было в том году?
— Из них удалось извлечь пользу? — уточнил Гедимин; его память на этот вопрос так и не ответила. Вепуат качнул головой и снова склонился над сигма-сканером. По его лицу расплылась нелепая ухмылка.
22 день Мысли, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Два продолговатых тёмно-красных пузыря уже ничем не напоминали тела; они просели и почти сплющились, внутри плескалась мутная жидкость — вода, смешанная с пеплом. Гедимин едва заметно поёжился и оглянулся на угрюмого Айзека.
— Слить в контейнер и вывезти… ну, хоть на Эллур. Там и без нас фонит. А оболочки промыть щёлочью. Радионуклиды…
Айзек поморщился.
— Ничего в Эллур сливать не надо. Это — останки. Их нужно захоронить. Что у нас с могильником?
Гедимин мигнул.
— Могильник? Тебе Сфена Лучей мало? — неуверенно ухмыльнулся он. От вида багровых пузырей ему было не по себе — он-то помнил, чем они были ещё несколько дней назад. Но — останки?..
Айзек покачал головой.
— Надо было сразу тебя проинструктировать. Я не подумал, что могут быть отходы… ещё и такого рода. Выливать сарматов в Эллур всё-таки не следует. Как и выбрасывать в Сфен Лучей. Достаточно глубокий могильник с подземным доступом и тройным шлюзованием… в принципе, я его сам могу начертить. А вы с Вепуатом найдите рабочих.
— Золотая глина, — Гедимин угрюмо сощурился. — И ипрон. Могильник без экранирования… тогда уж лучше вылить в Эллур.
— Стражи обещали связаться со столицей, — Айзек отвёл взгляд. — С ипроном что-нибудь придумаем. Немного золотой глины у нас есть. Займись.
…Руки смущённого Вепуата были обёрнуты защитным полем. В отсеке, из которого он выглянул, что-то шипело и булькало.
— Вот ты вовремя! — Вепуат, схватив Гедимина за запястье, втянул его внутрь. Что-то пронзительно заверещало.
— У нас почти готово, — выдохнул Вепуат, оглядываясь на жаровню. На неё был надет кожух с подпорками и раструбами. Бронн, натянув по локоть рукавицы с крагами, возился с котелками на «горелках» — то что-то помешивал, то поддевал острой костью и придирчиво обнюхивал.
— Уттунри мне сильно помог, — сказал Вепуат, разворачивая продолговатый свёрток и резко его встряхивая; странный предмет развернулся на полтора метра — это был узкий полупрозрачный пузырь, внутренности какого-то животного. — В таких делах нужен кто-то со вкусовыми рецепторами. Я думал попросить Джагулов…
Уттунри презрительно пискнул.
— Кочевники! Где им взять нормальные приправы⁈
Он поймал что-то на костяную вилку, слизнул падающую каплю и довольно оскалился.
— Всё! Плавающие в скалах будут довольны!
Вепуат снял всю насадку с жаровни.
— Так и вываливать?
— Пусть остынет, — пискнул Бронн. — Ты попробуй!
Вепуат поддел когтем фрагмент чего-то неопределимого и сунул под респиратор. Гедимин с присвистом выдохнул, шагнул к нему — сармат проворно шарахнулся к стене и показал жест превосходства.
— Хорошо! Гедимин, ты попробуй. Даже наши рецепторы прошибает!
— Смотри щупальца не отрасти, — буркнул ремонтник, отодвигаясь от котелков. — Что это вообще такое?
— Это для Текк’тов, — Вепуат повесил мешок-пузырь на распорки. — Раньше их кормили местные, теперь придётся нам. Я за утро видел троих — они далеко не уползают. Сейчас, подожди, — остынет, и пойдём наверх.
…Мешок с едой понёс Гедимин. Вепуат попробовал было его взять, но Скаф, устроившийся на плечах, под шумок едва не прогрыз дыру. Смотреть, как он всасывает часть пузыря в хоботок и выплёвывает, было забавно, — но на середине подъёма Вепуат охнул и быстро сунул мешок Гедимину. Оболочка на месте всасывания заметно истончилась и уже потрескивала.
Под ногами колыхались огнелюбки — за день они вытянулись до максимальной высоты, и Гедимин думал, что завтра они выбросят споры. Филки-новички, вместо того, чтобы таскать рудосборник, столпились вокруг фиолетового куста и тыкали в него пальцами. Вепуат, заглянув в их ящик, выкинул растения, прихваченные вместе с рудой. Филки его даже не заметили.
Джагулы в «южном» ущелье встретили сарматов приветственным воем. Вепуат, не останавливаясь, помахал им и шагнул в сторону — Скаф снова тянул хоботок к мешку.
— Ты его что, не кормил? — спросил Гедимин, накрывая груз защитным полем.
— До тренировки? Нет, ясное дело, — отозвался Вепуат, наматывая на руку шлейку. — Э-эй! Ваджег! Крикни всем — тут будут Текк’ты!
Мешок в ущелье кидать не стали — земля там подозрительно шевелилась. Вепуат растянул горловину и попятился. Гедимин уже видел на экране сигма-сканера длинную полосу ряби — змей плыл сквозь скалу чуть ли не у сарматов под ногами. Пульсирующий луч упёрся в плато, полоса остановилась, расплываясь во все стороны белесыми волнами. Гедимин попятился — и вовремя: гравий под ногами всколыхнулся.
— Звал? — бронированный гигант навис над сарматом. На мешок с едой трое поднявшихся не обратили внимания. Гедимин криво ухмыльнулся.
— Куэнн-работа. Много. Копать. И лепить.
23 день Кислоты, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Воздуха
Серебристую «цацку» накрыл яркий зелёный блик. Доля секунды — и она затряслась, зазвенела, свистя всеми отверстиями. Айзек схватился за наушники. Гедимин, уже знакомый со звуками «сигнального устройства» и вовремя закрывший уши, только ухмыльнулся. Его занимали шевеления под шлемом коменданта Тенгеля — тот, едва услышав свист, сложил перепончатые ушные раковины и показал жест превосходства.
— Хватит? — Гедимин отвёл луч в сторону. «Сигнальное устройство» задребезжало громче. Свист быстро сошёл на нет, но затихающий звон из корпуса доносился ещё долго — жгуты медленно расправлялись, вибрирующие пластины вставали на место.
— Н-неплохо, — Айзек убрал руки со шлема и криво ухмыльнулся. — Тенгель, что скажешь?
— Можно такое поставить для побудки? — спросил комендант. Айзек качнул головой.