возиться с местной фауной. С чего Вепуат взял…»
— Пойду грузить Тикса, — пока Гедимин думал, разведчик уже выгреб мешки из короба и поднялся на пару ступенек. — Гедимин! Ты не бойся. Помнишь, как он нас позвал с Эллура? Он нас защищает. Ему только надо всё объяснить. Давай!
…У коридора оттока Гедимин замедлил шаг и тяжело вздохнул. «Вот куда я лезу? Будто отсюда меня не услышали бы…» Он поморщился и протянул руку к рычагу. «Зато изнутри никто из сарматов не услышит. Тоже мне, нашли дипломата…»
Тёплые волокна обвили грудь и расплелись по пульсирующим пучкам. «Ты?» — прогудело внутри черепа. Гедимин криво ухмыльнулся.
— Поедем добывать тебе новые твэлы, — он провёл ладонью по сияющим оболочкам. — На Маккензи надежды мало.
Щупальца расплелись и легли по другому, потеплев на пару градусов. «Уммм?»
«Он не знает Маккензи,» — запоздало сообразил Гедимин и досадливо сощурился. «Так, к делу…»
— Там, на залежах ирренция, живёт такая вот тварь, — он, зажмурившись, представил себе Элогвена. Перед глазами всё время маячил дозиметр и кривая взвившегося «омикрона». Щупальца расплелись в мелкоячеистую сетку и задрожали. «Опасно? Тронул тебя?» — сеть волокон налилась жаром. Гедимин качнул головой.
— Надо с ним договориться миром. Он вроде… ну, с ним можно общаться, — без особой уверенности пробормотал он. — Поможешь? Тебя он быстрее поймёт.
Волокна сплелись в мощный пучок, нырнули под рёбра и вышли из-под лопатки, разлившись жаром по спине. Гедимин не сразу понял, что лежат они точно под прикладом сфалта.
«Ты сигналь. Найду-у,» — прогудел хранитель. «Бу-уду следи-ить. Не пропада-ай. Бу-уду нужен — сигналь сильнее. Уви-ижу.»
…Вепуат с радостной ухмылкой хлопнул Гедимина по плечу.
— Я ж говорил — оно нас не оставит!
В распахнутом настежь ангаре шипел живой «дирижабль». За ним с края плато следили настороженные Джагулы. Гедимин быстро огляделся по сторонам — наверху были только филки-мутанты, ни одного рутенийца. «Надеюсь, они внизу. А не ищут, обо что убиться,» — подумал он, досадливо щурясь. «Если ищут… Что ж, не наши проблемы. Узнаем, когда вернёмся.»
…В глазах чуть зарябило — очередной разлом остался позади. Вепуат хлопнул ладонью по броне, и туун-шу с громким шипением замедлил полёт.
— Сигналь! — разведчик повернулся к Гедимину. — Замаялся напоминать! Он же нас потеряет!
Сармат тронул когтем корпус сфалта. Короткая зелёная вспышка — и запястья коснулось горячее щупальце.
— Тебе не тяжело так… растягиваться? — не выдержал Гедимин, оглядываясь на реку. Дельта Эллура давно осталась позади. В этот раз сарматы знали, куда лететь — разломы так и мелькали. На сколько километров реактор «тянет» излучение, Гедимин уже и подсчитать не мог. «Если со всеми разломами — может, на весь миллион.»
Цифры на табло мигнули — реактор сфалта снова усилил излучение, хотя никто его не трогал, и корпус уже был закрыт. «По уму, надо бы его заглушить,» — Гедимин оглянулся на «Элидген», давно пропавший за разломами. «Но тогда хранителю будет сложнее. Он и так — не знаю, как ещё нас не потерял…»
Снова зарябило в глазах, и фиолетовые ленты внизу легли чуть по-другому. Гедимин поддел когтем пластину, направляя зелёный луч себе в грудь. Пучок щупалец ткнул в кожу, как горячий палец. «Сигнал принят…»
…Туун-шу зашипел и громыхнул щитками. Вепуат уже третий раз пытался его развернуть, но зверь бил хвостом — и уходил на десяток метров в сторону.
— Никак, — выдохнул разведчик, остановив очередной замах. Туун-шу, не получив команды, раздул бока и замер в воздухе. Гедимин покосился на его плавники — «дирижабль» потихоньку разворачивался к реке.
— Разумное существо, — вздохнул Вепуат, направляя Тикса к земле. — Гедимин, ты с двадцати метров спрыгнешь? Сесть тут я его не уговорю!
…Черви ели ил, органическая «мелочь» на поверхности их не интересовала, — «фонящий» клубок остался далеко в стороне. Гедимин, стараясь держаться твёрдых пород и не ступать на песок, набивал мешок крошёным илом. Только по фиолетовому отливу и можно было догадаться, что эта иссушенная порода когда-то лежала в реке.
— А в кристаллоидах ирренция нет, — заметил Вепуат. Он стоял над крупным красным «кристаллом», торчащим из глины, и смотрел на приборы. Другой «кристалл» Гедимин заметил в десяти метрах от первого — подземное растение широко раскинуло побеги.
— Как-то им удаётся его не накапли… Sata!
Кристаллоид зажёгся изнутри красным светом. «Фонари», утопленные в глину, вспыхивали один за другим. Гедимин, криво ухмыльнувшись, перевесил сфалт на грудь. Вепуат хлопнул себя по предплечьям и встряхнулся, сбрасывая пернатые «обшивки». Две тени, треща перьями, метнулись к разлому. На запястье Гедимина зажёгся светодиод. Сармат уже видел на земле слабые отсветы — холодную зелень, ползущую от дальнего разлома. Что-то медленно двигалось над пустыней, и кривая интенсивности излучения поднималась всё выше.
— Эй! Элогвен!
Под тёмным щитком лица Вепуата было не видно — но он пытался выглядеть дружелюбно. Гигантский пучок светящихся нитей ненадолго замер, растягивая «щупальца». У них были глаза и лапки, и то, и другое — разбросанное по телу как попало.
— Привет, — криво ухмыльнулся Гедимин, вскрывая корпус сфалта. — Привет тебе от «Элидгена».
Дозиметр взвизгнул, и Вепуат хлопнул себя по запястью. Гедимин прикрыл глаза. Волна жара текла по телу — с левого бока на спину, на правую руку, сжимающую сфалт, горячими волокнами по груди… Что-то медленно огибало его, нарезая круги — а другое, порывистое и раскалённое, проходило сквозь мышцы и кости и отзывалось на коже болезненными вспышками. Сармат открыл глаза, но увидел только холодный зелёный свет. «Сетчатку выжгло,» — мелькнула равнодушная мысль. «Или черенковский эффект?»
… — Идём!
Кто-то постучал по его наплечнику. Гедимин мигнул. Свечение погасло. Вокруг была пустыня — и подползающие сумерки. Темноту разгоняло слабое сияние кристаллоидов — и поясной фонарь Вепуата. Гедимин схватился за сфалт — проём в корпусе был закрыт, пластина жгла пальцы.
— Оно само, я не трогал, — быстро сказал Вепуат. — Эта штука… она нас не обидит. Идём! Я без тебя не полез. Я всё-таки не атомщик.
…Фонари сарматы убрали — тут и так всюду был разлит тусклый зеленоватый свет. Он шёл от земли — серо-белесой поверхности, покрытой блестящей стеклянистой коркой. В ней было много трещин, глубоких и мелких; они светились чуть ярче. Гедимин, забывшись, шагнул к одной из них — и по глазам хлестнула зелёная вспышка. Ступню обдало жаром.
— Sata! — Вепуат замер на месте, глядя на дозиметр. На дне трещины что-то шкворчало, постепенно затихая. К зелёному свечению добавилось красноватое. Гедимин снова шагнул, стараясь не тревожить разломы. Под ногой бугрились щётки мелких кристаллов. Они захрустели, и из-под ступни ударил зелёный луч.
— Heta! — крикнул Вепуат под верещание дозиметра. Гедимин наклонился, запустил когти в горячий разлом. Проплавленная корка выламывалась с трудом.
— Эти штуки… Уверен, что не взорвутся? — Вепуат отодвинулся к разлому, настороженно следя за сарматом. Тот поддел ещё пласт остекленевшей почвы, обернул защитным полем — плёнка тут же покрылась зелёными пятнами и красноватыми разводами. «И вот в такие места аборигены лазят, намазавшись грязью?» — Гедимин покосился на дозиметр, и его передёрнуло.
— Лучше всё-таки руду копать снаружи, — пробормотал за спиной Вепуат. — В этой ипрона, похоже, немного…
— Стой тут, — велел Гедимин, передавая сармату мешок, обёрнутый защитным полем. — А я осмотрюсь.
От сигма-сканера тут было мало проку; Гедимин заглянул было в «окуляр Ку-унну», но тут же зажмурился — неожиданно яркий свет чуть не обжёг сетчатку. «Реакция… чего-то с чем-то,» — сармат обернул «телескоп» защитным полем и пошёл дальше, стараясь не тревожить расщелины.
По-видимому, стеклянная корка часто нагревалась, оплавлялась и даже вскипала, — она вся шла неровными волнами, кратерами, мелкой рябью. Потом стали попадаться кристаллические щётки. Их Гедимин находил по яркому свету. Хотел было выломать крупный образец, но ладонь ощутила жар. «Это ж самородный твэл,» — сармат прикрыл кристалл защитным полем и осторожно поддел когтем. «И тут таких штуковин…»
Что-то шевельнулось на краю поля зрения. Гедимин вскинул «арктус», ожидая новой вспышки — но свечение отделилось от «куста» кристаллов и нырнуло в расщелину. Сармат успел разглядеть сегментированное тело, короткие светящиеся плавники и гигантские глаза.
— Гедими-ин, — подал голос Вепуат. Ему явно было не по себе, хотя сармат отошёл недалеко — всего на пару десятков метров.
— Тут какие-то трилобиты летают, — Гедимин криво ухмыльнулся. — Пойдёшь за образцами?
— Давай-ка выбираться, — Вепуат даже не улыбнулся. — Нам ещё Тикса искать. Пока нас самих не нашли. Тут темень, но червям-то без разницы…
38 день Мрака, месяц Камня. Равнина, живой астероид над пустыней Ксалан — Сфен Камня, зифта Кцет
— Вепуат!
Шелест и чавканье стали громче. Гедимин сдёрнул кожух с фонаря — и услышал скрежет и недовольный возглас. Из складчатой расщелины, из плотных зарослей чего-то губчатого высунулась бронированная перчатка и жестом показала: «Гаси!» Гедимин, хмыкнув, выпрямился и поднял фонарь над головой. Вдалеке, метрах в двадцати, «скальная» поверхность пошла волнами. Края тёмного проёма заколыхались и просели внутрь, выпуская гигантский фасетчатый глаз.
— М-мать моя колба… — Гедимин накрыл фонарь ладонью. Вепуат из-под губчатых зарослей выразительно хмыкнул. В наступившей темноте снова что-то зашелестело, заплюхало и зачавкало. Потом о броню заскрежетали когти.
— Стой, свои! — громко прошептал Вепуат. От кулака он всё-таки увернулся и теперь светил дозиметром из-под «борта» туун-шу. Гедимин протянул ему руку, втаскивая на «палубу».
— Где ты лазишь? Сожрут!
— Да ну, это местные кораллы, — отмахнулся Вепуат, раскладывая по карманам пробирки и свёрточки. — А ничего себе экосистема на этой твари!