еннах» Райвига — слабо дрогнула вместе с ними и замерла. Райвиг стоял спокойно, хоть и нервно скалился. Чуть поодаль, под присмотром Эгнация, угрюмо щерил клыки Кьюсс. Его металлом оборачивать не стали, только содрали, как и с Райвига, одежду — всё, кроме набедренной повязки.
— А отрезать было бы надёжнее, — заметил Урджен. Он, как и другие Джагулы, глядел на Райвига и недобро скалился. Вепуат, услышав его слова, вздрогнул и укоризненно хмыкнул.
— Мы с Райвигами не воюем, Урджен. Ты лучше скажи…
Гварза и Эгнаций повели чужаков к шахте — там ждала поднятая клеть. Гедимин повернулся к подстилке, на которую свалили чужие вещи. Джагулы рассматривали их, но не прикасались, как будто в этих цацках было что-то опасное.
— Оружие? — Гедимин кивнул на горку бус, колец и браслетов.
— Кьюсские вещи, — отозвался Джагул, дёрнув вибриссами.
Гедимин протянул к подозрительной «вещи» руку, но спросить ни о чём не успел — Вепуат вцепился в плечо и куда-то поволок.
— Поможешь? Его надо привязать покрепче…
…Один «дирижабль», сарматский, загнали в ангар и там пришвартовали; кто-то с утра о нём позаботился — в поилке была вода. Второй, кьюсский, повис рядом с душевой. Гедимин забил в стену десяток анкеров, часть канатов перекинул к роще — тоже вроде бы массивному «предмету», заглублённому в гравий — и всё равно крепления казались ему ненадёжными.
— Не улетит? — в очередной раз спросил Вепуат. Он забрался зверю на спину — тот никак не реагировал, но и поднять пластину и заглянуть в «отсеки» не разрешал.
— Захочет — улетит, — отозвался Гедимин, кивнув на мощный хвост. Как «говорил» сканер, кость в основании срослась уже достаточно крепко, чтобы дать опору мышцам. Сармат, покосившись на небо, растянул над существом защитный купол.
— Тикс не улетал, — вздохнул Вепуат, скатываясь на крышу. — Может, и этот не захочет… Ты куда?
— Разгружать руду, — Гедимин, остановленный на полпути к ангару, недоумённо хмыкнул. — Потом — перерабатывать. Забыл?
— Ага, угу, — закивал Вепуат, крепко держа сармата за локоть. — Я тебе помогу, конечно. Там много… Только — давай тут закончим, ладно?
Гедимин огляделся по сторонам. Чужой «дирижабль» неподвижно висел под защитным полем и пока не пробовал тросы на прочность. Под землёй было тихо. Посреди плато, на ступенчатом «маяке», возились филки и Сэта — расставляли по ступеням каменные и стеклянные чашки, развешивали бусы. «Последний день месяца,» — запоздало вспомнил Гедимин. «Месяц Камня? А-а… Асгаан, кажется. Его я помню. Надо будет вечером выйти…»
— Погоди к маяку, ещё не вечер, — будто прочитал его мысли Вепуат. — Надо скорее сообщить… Ва-адже-ег!
Сааг-туул, лежащий под обрывом, распахнул глаза. Часовой на его спине схватился за посох и вопросительно рявкнул. Из приоткрытых «люков» выглянул десяток Джагулов. Что-то зашевелилось и в соседних долинах, заскрежетал гравий.
— Далеко там Джархин со зверьками? — деловито спросил Вепуат. — Очень нужен совет.
Гедимин оглянулся на ангар с так и не разгруженным «дирижаблем». «Зверьки? Тебе этих двух мало?»
— А! Всё-таки собрался? — из «люка», обогнав всех кочевников, выбрался Урджен. — Это правильно. Повелителя скал надо почтить. Этих двух положи у башни огней. Разбей им камнями головы и руки. Сломай все кости. Чем больше крови, тем слаще жертва. Он будет доволен. Поможет вашим мастерам. Геджеру поможет с домом Пламени.
Гедимин слушал его, ошалело мигая, и не сразу понял, о чём вообще речь. Вепуат возмущённо фыркнул.
— Урджен! Мы тут не жертвуем разумных!
— Были бы разумны — не оскорбили бы Пламя, — отозвался кочевник, чуть прижав уши. — А на что они тебе? Вы — народ Камня, Лучей и Металла. Райвиги — они от Мысли и Льда. Что хорошего будет⁈
— Разумные слова, хоть и сказаны кочевником, — поддержал, обернувшись к сарматам, один из Сэта — кажется, жрец. Джагул, услышав его шипение, настороженно оскалился.
— Погоди ты, сейчас не о них, — с досадой сказал Вепуат. — У меня тут раненый зверь, туун-шу. И его я точно себе оставлю. Надо послать кого-то в Хигесг. Найти дрессировщика… Джархин! Наконец-то. Скажи…
Джагул выбрался, сжимая в кулаке пучок шлеек. Держал он их крепко, но «трилобиты», завидев Вепуата, рванули к нему — и Джархин едва не улетел следом. Встряхнув рукой, он громко рявкнул вслед «трилобитам».
— Что сказать?
— Нужны звери — лететь к Хигам, — пояснили ему сразу с трёх сторон. — Передать слова от Урху.
— Пусть напишет — передадим, — отозвался Джархин, потирая ладонь. — Троих отошлю, завтра вернутся. Хиги празднуют, но городу Пламени ответят.
— Спасибо, — Вепуат, положив клочок выскобленной шкуры на локоть, уже что-то на нём царапал. — Сделаю три свитка, на всякий случай… Гедимин, не найдётся бусины и нитки?
Он начертил на обороте каждого лоскута неровный «трилистник» и, проколов край, примотал к нему бусину. Джархин уже копался в хвостовых «отсеках», выбирая «лётных» зверей. В «отсеках» недовольно трещало и булькало.
— И ещё одно, — Вепуат сжал в ладони три «свитка», и его довольная ухмылка угасла. — Надо кого-то послать в Ларрат. Сообщить, что у нас двое пленных. Пока их тут кто-нибудь не принёс в жертву…
«Например, Кут’тайри,» — Гедимин покосился на притихшую шахту. «Жрец Пламени» с ритуальным маяком не помогал; вроде бы Айзек собирался привлечь его к допросу, но и Айзек пока на плато не поднимался.
— В Ларрат? — Джагулы переглянулись. — Нам? Плохое дело. Арра-ау-у-у! Джелег!!!
Гедимин вздрогнул от истошного воя. В дальнем ущелье взвыли в ответ.
— Арру-у-у! Хеллу-уг! Чего зва-ал?
— Дела Геджера! — крикнул Ваджег, раскручивая над головой трещащий посох. Ездовой зверь недовольно дёрнул хвостом и заворочался, зарывая морду в гравий.
…Вожаки Джелегов долго переглядывались, дёргая вибриссами и коротко взрыкивая. Вепуат терпеливо ждал. Гедимин думал о мешках с рудой — и о том, не отправлены ли ещё пленники в утилизатор, уж больно внизу тихо…
— Кьюссы знают, что мы — племя Пламени, — сказал наконец вожак, угрюмо скалясь. — Наших зверей убьют. Прямо им — нельзя.
— Чёрным Джагулам, — подал голос другой. — Большому племени. С ними ссоры побоятся. Кому лучше?
Вепуат радостно хмыкнул.
— Большое племя из чёрных? Ур-Зиджалор! Они нас должны помнить. Гедимин! Помнишь Ур-Зиджалоров?
— Угу, — буркнул сармат. — Я пошёл грузить руду.
…Вепуат зашёл в ангар через десять минут, когда большая часть мешков уже была вытащена, заново обёрнута защитным полем и подготовлена для переноски. Скрежет гравия, треск и рявканье снаружи наконец стихли.
— Я волокушу привёз, — сказал Вепуат. — С ней удобнее. Сейчас затащу в жёлоб, а ты на неё опускай.
Гедимин хмыкнул, но промолчал. «Жёлоб» между посадочными платформами, и правда, был достаточно широк для волокуши. Сармат скинул на неё мешки и снова уплотнил поле — цепная реакция внутри не началась, но «светился» ирренций «ярко».
Они вытаскивали волокушу за ворота, когда Гедимин услышал гул подъёмника. Вепуат ускорил было шаг, но остановился — из шахты поднялся рослый чёрный силуэт.
— Работайте, — бросил Гварза, выходя из отсека. — Где их барахло?.. А, вот оно.
Айзек, обогнав его, заглянул в «караулку». Оттуда громко зашипело. Айзек, обойдя ангар, открыл вторую дверь, кивнул сам себе и оглянулся на шахту.
— Дасьен, матрасы — сюда. Одеяла — тоже.
— Жирно им будет, — буркнул угрюмый комендант. Под мышками он держал свёртки. За ним двое филков волокли уложенные друг на друга матрасы в кожухах из гзеша.
— Если что-то утащат…
— Наверх, живо! — прикрикнул на кого-то Гварза, бросив в отсек свёрнутую шкуру. — Будете здесь, пока вас не заберут. Нам вы не нужны, но мы и не убийцы. Сами можете бежать, если охота. Кого-то тронете, что-то утащите — вам же хуже.
Минуту спустя из отсека, настороженно оглядываясь, вышли пленные. Одежду им вернули — только все цацки куда-то исчезли, и кто-то срезал часть бахромы.
— Тот, кто навредит нам, первым нарушит клятву, — мрачно сказал Кьюсс. Он пытался одновременно смотреть на караульных-Сэта и на Гварзу, нависшего над ним, но тут заметил Гедимина и Вепуата — и нервно ощерился.
— С такой мощью кланяться карликам…
Вепуат посмотрел на «антенны» Райвига, по-прежнему оплетённые металлической лентой, и недовольно хмыкнул.
— А это так и останется? Это ведь неполезно…
— Твои дружки предлагали отрезать, — напомнил Гварза. — Ничего, не сдохнет. Ты письмо в Ларрат послал?
Вепуат кивнул.
— Пойдёт по цепочке, напрямую — слишком опасно. Так что… — он покосился на ангар, куда вошли пленные, и выразительно пожал плечами. — Их кормить-то будут? А купальня?
Филк с ведром воды заглянул в ангар, оставил ношу за дверью и быстро вышел.
— Сэта присмотрят, — отозвался Гварза. — Идите работать! Там что, ирренций? Без защиты⁈
— Поле, — Гедимин кивнул на белесый купол над волокушей. — Чего ещё-то⁈ Защита ещё в руде. А меня отвлекают на всё подряд.
— Хепри, зови Ансура, — велел Гварза. — И четверых в тяжёлой защите. Кет взялся за работу — это надо поощрить.
…Окаменевший ил на фракции разделился легко. Тормозил процесс только объём «разделителя» — больше половины мешка в бак не помещалось. Дробилка грохотала без перерыва, перемалывая то ил, то твёрдую породу из Сфена Лучей. Гедимин, перебирая образцы минералов, думал, как выделять из них ипрон и кеззий. «Может, вытрясти ирренций и переплавить? Или залить кислотой — пусть ипрон осядет?»
— Хранитель тебя чует, — сообщил Вепуат, отойдя в санпропускник. — То есть — не тебя, а весь этот ирренций. Ты вроде рядом, а не видно. Можешь ему показаться?
Гедимин хмыкнул, но всё же приподнял височную пластину. Кожу тут же обдало жаром так, что сармат покрылся испариной. Тепло ирренция было ровным, чуть более горячие волокна-щупальца ползали по рукам и загривку, заставляя ёжиться. Перед глазами вспыхивали искры — реактор пытался что-то сказать, но в слова оно не складывалось.