Он покосился на оставшихся Сэта — представители Куттуша и Хафси тоже пришли не с пустыми руками. «Интересно, кто-нибудь принесёт кейек? А то за ним придётся ехать к Корням Огня. А я вот не уверен, что найду их…»
…Кейек всё-таки принесли — последний из городов, Хафси, и тот, кто отдавал камни, выглядел смущённым. Гедимин хотел отнести подарки на станцию, но Айзек жестом приказал оставаться на месте. Сэта ушли в павильон, уже разделённый защитным полем на ячейки, а из верещащего ангара с двух концов мелкими группами полезли Скогны.
Хассинельг, до того стоявший в тени и даже посох пригасивший, глубоко вдохнул и шагнул вперёд.
— Первым говорит Тогот!
— Тогот⁈ — взвизгнули сразу с двух сторон. Третья — тоготцы — недобро ощерилась.
— За какие ещё заслуги⁈ — проверещал Скогн в шапке с синими плавниками — то ли синвиец, то ли сэвиец. Другой, с красными плавниками — определённо, эллурец, — вскинул голову.
— Разве Тогот рядом с городом Пламени⁈
— Почему везде лезет Тогот⁈ — подал голос ещё кто-то; на его шапке поднимались высокие уши, украшенные бахромой. «Таких не помню,» — подумал Гедимин, глядя на генератор защитного поля. «Скесалан? Растаскивать их или погодить?»
Хассинельг взмахнул посохом, забивая его на ладонь в гравий. По земле хлестнула волна белого света.
— Ну не в пятый же раз! — он обвёл Скогнов сердитым взглядом. — Сейчас говорит Тогот. У кого нет сил молчать — отнесу на Ахег! Пусть вас там река и Куэнны слушают…
Посланцы Тогота, довольно скалясь, шагнули вперёд. Остальные запищали, но уже вполголоса. «Интересно, Хассеку уже приходилось…» — мелькнуло в голове Гедимина, но додумать времени не дали — ритуал начался.
— Юное Пламя с каждым днём ярче, — заговорил тоготец; у его ноги стоял небольшой бочонок, а на нём лежал продолговатый мешочек, из которого выпирало что-то угловатое. — Но разгорелось бы оно без помощи тоготских мастеров? Удалось бы сдержать его силу? Вот, Тогот передаёт жрецам Пламени золотую глину и водяной металл. И у новых печей, где варится Куэннский камень, будут произнесены все слова союза.
Айзек чуть наклонил голову.
— Элидген ценит ваши заслуги.
Хассинельг выдернул посох из гравия и смерил Скогнов недобрым взглядом.
— Пусть скажет Эллур!
— Эллур⁈ Он-то с чего⁈ — взвизгнули посланцы из Синви и Сэви.
— А Эллур всегда всюду лезет, — проворчали скесаланцы.
Гедимин покосился на городской купол. В долине понемногу светлело.
…«Жир? Пригодится. Рыбьи шкуры? Это из них тут шьют лодки?»
Пока Скогны спорили об очерёдности, Айзек тихо подозвал филков — и подношения унесли на станцию. Гедимин думал, куда денут шкуры — и дадут ли ему провести с ними пару опытов. «Хоть бы рассмотреть как следует. Гзеш — хорошая штука, но сложная. Может, его аналог…»
— Скесалан, — бросил страж, хмурым взглядом провожая Скогнов на пути к павильону. Скесаланцы говорили последними, спорить тут уже было не о чем.
— Пламени мы не видели, — заговорил пришелец в ушастой шапке. — Но видели двоих в чёрной броне. И если другие из города Пламени хоть на четверть так же сильны — всем нергонам впору убираться с дороги. Союз с вами будет для Скесалана честью. Наши мастера не хуже тоготских, мы знаем толк в металле и камне — и вот наши дары.
Он протянул сарматам развязанный мешочек без швов — чей-то эластичный пузырь. Из горловины торчали стержни-слитки, одной формы, но разных цветов. Один металл был белым — не серебристым, а матово-белым — со слабым желтоватым отливом; другой — тёмным, почти чёрным; третий — серебристо-розоватым. «Это не пигмент,» — подумалось Гедимину, пока он, мигая, настраивал сигма-сканер. «Это сам металл… Да где они его откопали⁈»
— Боги! Сейчас нашли? — через плечо Скогна заглянул страж. Он смотрел не на металл — слитки уже забрали и пронесли мимо Гедимина; сейчас карлик держал на ладони пластинку серого камня. Он был слоистым, не шлифованным, но довольно гладким. На краях виднелись синеватые блики. Синий цвет они не теряли даже в рыжеватом освещении над Элидгеном — и оба блика при движениях ладони переползали на прежние направления. Гедимин мысленно достроил вектора и мигнул — один блик «смотрел» на душевую, другой — на разлом, ведущий к Эллуру.
— В дни Камня нашли три таких, — отозвался Скогн. — Если бы не высокий народ, всё досталось бы Кьюссам. Мерзкие твари!
Гедимин покосился на «караулку». Сегодня пленники сидели на редкость тихо — даже хотелось проверить, живы ли они.
— Сейчас Сэта обменяются со Скогнами, — уже распоряжался Айзек. — И с Джагулами — они тоже просились. А потом все разойдутся и будут ждать Хигов. Вепуат, кочевники на тебе. Хассек, усмотришь за своими?
Страж щёлкнул хвостовой клешнёй.
— Глаз не сведу.
— Арру-урх, — донеслось с окраины сквозь скрежет гравия. Сааг-туул высадил «пассажиров», и кочевники медленно подходили к сарматам. С другого склона двигались ещё два «отряда».
— Оружие! — крикнул, шагнув вперёд, Вепуат. — Кому говорил — запрет⁈
— Это не наше, — Джагул чуть прижал уши; в одной руке он держал два копья, в другой — копьеметалки. — Это для детей Пламени. Хорошее оружие всегда нужно.
— С-спасибо, — пробормотал Вепуат, забирая копья. Другой Джагул уже протягивал ему колёсомёт со спущенной и смотанной тетивой и длинный «патронташ».
— Джелег — племя Пламени, — «пояснил» он. — Земля нас не держит. Но слова будут сказаны — пусть сделает прочными.
…В «павильоне» и без Гедимина было тесно. Его оставили дежурить на выходе, и он слышал всё — и визг, и шипение, и рык. «Никто не лезет в драку,» — вяло удивлялся он, разминая пальцы — мелкие мышцы свело от напряжения, пока он держал генератор защитного поля наготове. Немного притихшие торговцы разбрелись по склонам и ангарам. Вепуат вышел из «павильона», потирая шлем, посмотрел на небо и едва заметно вздрогнул.
— Летят!.. Ну, началась вторая смена…
…Два серебристых клина заходили на холм с одной стороны — но уже перед посадкой резко разделились и сели чуть ли не на разных склонах. Из ангара, ненадолго притихнув, выглянули Скогны. Джагулы зашевелились, вставая с земли. Хиги, беспокойно треща, быстро переглянулись и двинулись к Айзеку. Рядом с ним тут же появился из пустоты Хассинельг и оперся на посох. Электрический треск стал громче.
— Будем говорить с вождём Арцаком, — протрещал один из Хигов. — Ты, чужак, отойди.
Гедимин, быстро оглянувшись на Вепуата, двинулся к Айзеку. Вепуат его всё-таки обогнал — в следующую секунду сарматы снова стояли вчетвером под пристальными взглядами со всех сторон.
— Дом Тик скажет первым! — электрические искры посыпались на гравий.
— Нет, скажет дом Хусу!
Гедимин успел первым — защитное поле, построенное им между стаями Хигов, уплотнял уже Вепуат.
— Дом Тик привёз много молнии для Пламени! — на гравий выкатилась пара бочонков. С другой стороны затрещали, разбрасывая мелкие камешки.
— Молния и камень от дома Хусу!
Страж поддел посохом оброненный мешочек, заглянул внутрь и махнул хвостом.
— Соджег! Хусу нынче щедрые.
«Соджег?» — Гедимин потянулся за сканером. Не успел — Айзек сунул камешки в карман и обернул бочонки защитным полем. К ним уже спешили филки с решётчатыми, на вид очень хлипкими носилками. «Кто эту дрянь сделал⁈» — Гедимин двинулся к ненадёжной конструкции. О Хигах он на пару минут забыл.
…«Что там, всё-таки, за металлы?»
Над плато давно рассвело. На окраине трещали, готовясь к отлёту, Хиги. Гедимин уже не прислушивался. Айзек ушёл в «караулку». В пустых ангарах снова было тихо. Вепуат ушёл на окраину и там тренировал «трилобитов». Взгляд у него был такой, что Гедимин решил не соваться.
«Если образцы у Альгота — одно дело. А если их забрал Гварза…»
С окраины донёсся вой, переходящий в частое взволнованное рявканье. Вепуат вздрогнул всем телом, щелчком подозвал «трилобитов» и, не дожидаясь, пока они сядут на броню, пошёл на шум. Гедимин, молча пожав плечами, двинулся следом.
…Бесшовный мешочек был перетянут тонкими ремешками. С них свисала пара костяных бусинок.
— Два свитка внутри, — сказал Вепуат, глядя на сканер. — Не фонят. А ещё камешки. И вот они уже фонят. Урджен! Как по-твоему — не ловушка? Всё-таки пришло от Кьюссов.
Урджен оскалился.
— Кьюссы могут. Но в этот раз — нет. Там камни силы. Хороший подарок.
Вепуат сдержанно хмыкнул.
— Или выкуп?.. Ладно, посмотрим.
…Внешний свиток, тёмный внутри и чуть светлее снаружи, был прошит толстой нитью. С неё свисали короткие гирлянды буроватых камешков. «Где-то я такие видел,» — задумался на мгновение Гедимин, но тут из свитка выпал второй, такой белый, что сармат едва не принял его за бумажный. Там и почерк был другой, и знаки — узкие, аккуратные, почти что печатные.
— Уррх! Камень силы! — Джагулы придвинулись ближе, шумно принюхиваясь. — Видели? Шесть камней!
— «Ур-Зиджалор говорят: мы не хотим ссоры с Пламенем. И мы скажем это в дни Земли. Вот сильное для сильных. И Ур-Дзууг говорят то же», — вслух прочёл Вепуат, поддевая когтями узелки. — Ну, вот и хорошо… Значит, это камни силы?
— Дикие камни, — Урджен наклонился к необработанным, кое-как просверленным бусинам и обнюхал их. — Хорошие. Тебе и Геджеру.
Гедимин едва заметно поморщился. «Камешки… Такие вроде были у Скогнов в литейнях. И на ящеров они хорошо так действовали. Но ящеры — местные…»
Вепуат осторожно выдернул нитки из пергамента и завязал в узелок.
— Спасибо им всем. Теперь посмотрим, что пишут Кьюссы.
Значков, ровных, как по трафарету, было много; Вепуат читал долго, то хмыкая, то щурясь.
— Это к Айзеку, — сказал он, протягивая свиток Гедимину. — Снеси ему, ладно? Я скоро догоню. Урджен! А как работают камни силы? Их надо к себе приучать — или надел и ладно?
Джагулы переглянулись.
— Приучать? Никогда такого не…
— Тихо! — вдруг оскалился Урджен. — Мы не делаем. Потому что делают самки! Ритуалы детёнышей, вот что. Нам знать неоткуда. Урху, иди к самкам!