— Зачем тебе гравий? — спросил Гедимин, когда Вепуат вернулся на «палубу». — Это просто камни. Они даже не фонят.
— Да уж наверное, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Я потом половину выкину. А может, почти все. Урджен сказал…
Туун-шу свернул в очередной разлом, и Вепуат сорвался с брони. В этот раз он даже не садился — прошёл над самой землёй, ухватил камешек из верхнего слоя и набрал высоту.
— Урджен сказал — сначала надо брать всё. А потом смотреть, какие из них говорят. Я пока плохо понимаю…
Гедимин покачал головой, глядя ему вслед. Внизу прижимались к земле деревья-спирали Сфена Воздуха. Вепуат подобрал отколотый кусочек коры.
— Картографические камни, — пояснил он уже наверху. — Местные по ним ориентируются. Хочу тоже научиться. Но сначала надо собрать…
«И так он будет всю дорогу…» — Гедимин проводил взглядом крылатый силуэт, ныряющий за скалу.
— С чего ты взял, что у тебя получится? — спросил он, когда Вепуат вернулся. — Урджен объяснил, как это делается?
Вепуат дёрнул плечом. Он сидел, запустив ладонь в мешочек с камнями, и задумчиво щурился.
— Это непросто. И небыстро. Но я попробую. Раз мы тут, и надолго, — пора нам обживаться. Хотя бы учиться искать дорогу.
Гедимин покосился на сигма-сканер. Тот показывал, что в мешочке только обычный гравий — и окаменевший обломок коры. «Просто камни. Правда, Джагулы как-то умудряются…»
— Ты хоть смотри, что берёшь, — буркнул он. — Залезешь в Сфен Пустоты и притащишь…
Вепуат отмахнулся.
— Там берут кости. Они неопасны.
Мешочек постепенно раздувался. Вепуат достал ещё один. Он уже не приостанавливал «дирижабль» — догонял Тикса на полном ходу. К обломкам гравия прибавились косточки и ракушки.
— Самое трудное — это центральный камень, — сказал Вепуат, перебирая «добычу». — Но я что-нибудь найду. Ты ведь ненадолго в литейни? Дня три? Не полечу на базу — там три дня в один конец. Подожду тебя у столицы. Соберу камешки, посижу с ними, — может, заговорят.
14 день Пустоты, месяц Земли. Равнина, Сфен Камня
В Сфене Камня ветер дул вполсилы — «дирижабль», привязанный к скале-останцу, отодвинуло от неё на пару метров, но причальные тросы даже не натянулись. Светлело тут рано — Гедимин уже видел скалу и вбитые в неё анкера, хотя цвета ещё не различал.
— Ну что, говорят? — спросил он, угрюмо щурясь. Вепуат уже с утра зарылся в камешки — расставил на «палубе» все три мешка и, стянув перчатку, перебирал их и задумчиво жмурился.
— Пока нет, — серьёзно ответил он. — Урджен говорит — с ними быстро не освоишься.
Гедимин поморщился.
— Дикари шутят, а ты веришь.
Вепуат качнул головой и поднёс камешек к респиратору. Гедимин, ошалело мигая, смотрел, как он стягивает маску, нюхает обломок и касается его языком.
— Ты в себе?
— Джагул ещё и погрыз бы, — вяло отозвался Вепуат — и в самом деле попробовал камешек на зуб. Гедимин с присвистом втянул в себя воздух. Сказать ничего не успел — на «палубу» упал зеленоватый отсвет.
Чёрное, в серебристых разломах, небо стремительно зеленело. Свечение текло по трещинам, падало на землю — Гедимин видел внизу, на камнях, зелёные блики. Оно горело минуты три — сперва ровно, потом — прерывистыми вспышками, из зелёного становясь серебристым. Ещё минута — и всё погасло.
— Ну вот, а ты волновался, — ухмыльнулся Вепуат, глядя в потемневшее небо. — Всё сбросили, как надо.
— Угу, — буркнул Гедимин, перечитывая показания дозиметра. Пока небо горело, излучение усилилось на пару микрокьюгенов; сейчас и они ушли, и кривая интенсивности замерла чуть выше нуля. «Сегодня день Пустоты, так и должно быть,» — подумал сармат и сам поморщился. «Вот и я привык к местному бреду.»
— Автоматический сброс, — сказал он вслух. — Им только надо было опустить рычаг. Остальное там настроено.
— Видишь же — опустили, как надо, — отозвался Вепуат, дёргая трос. — Кто как, а я дорогу уже вижу. Летим?
15 день Воздуха, месяц Земли. Равнина — Сердце Пламени
Это была не птица. Только сейчас Гедимин её и рассмотрел — когда сбил кулаком на палубу и ещё пару раз стукнул для верности. Продолговатое кольчатое тело ещё сокращалось, зубцы панциря скрежетали друг о друга, перепончатые «плавники» трепыхались. Гедимин посмотрел на кулак, измазанный рыжеватой слизью, на щербину поперёк плеча — след от удара «клювом». «Клюв» и сейчас был вытянут на все сорок сантиметров. Кажется, он убирался внутрь, но сармат перебил какие-то мышечные тяжи, — головной сегмент летучей пиявки повис на размочаленной «перемычке».
— Ты смотри! — Вепуат уже прилепил странную тварь её же присосками к «палубе» и склонился над ней со сканером. — Эта дрянь внутри — нехилый такой растворитель. Оно её впрыскивает…
Гедимин покосился на потёки на «палубе» — броня под ними отчётливо посветлела. Сармат зажёг «жало» лучевого резака, поднёс к жиже, — пошёл пар, полосы стали ещё светлее.
— Да ладно тебе, панцирь не проело бы, — пробормотал Вепуат, отламывая «пиявке» хоботок. Его передний сегмент, твёрдый, как кость, сильно напоминал буровую коронку.
— Ну вот, образец из Сфена Жизни, — Вепуат убрал отломленное в мешок и смахнул тушку с брони. За ней помчались вылетевшие откуда-то мелкие падальщики.
— В ядерный могильник такие образцы, — Гедимин снова покосился на выщербленный наплечник — и помянул спаривание «макак». По краям пластины проступили неровные ряды бугорков. Сармат посмотрел на руку — щитки едва заметно приподнялись, наметились прорастающие шипы.
— Ой! А ты разве не… — начал было Вепуат, уставившись на мутирующую броню. — Ну да, верно! Тебе же негде было их переплавить…
— Надо было заранее, — буркнул Гедимин, пытаясь рассмотреть, что у него на спине. Лопаточные гребни ещё не скрежетали друг о друга — ну так и остальные шипы только-только наметились…
— Потерпи до вечера, — сказал Вепуат. — Я думаю, мы ещё засветло доберём… Смотри! Сагаты!
Внизу, вдоль ручья, выгрызали кустарник четыре сааг-туула. На их спинах виднелись синие точки. Кто-то спешился и бродил рядом, выкапывая клубни. «А мы, когда копали, таких не видели,» — подумал Гедимин. «Вообще мало живого видели. Может, у нас им воды не хватало?»
— Где-то рядом Сфен Воды, — Вепуат, наклонившись над долиной, высматривал устье ручья. — У тебя катушка далеко? Выловлю ульсену — чем не образец?
— А тебя потом выловят Селасси, — буркнул Гедимин, но катушку отдал. Внизу уже сплетались тёмно-зелёные ленты — мелководный поток разделяло множество больших островов. «Ещё одна река. Куда они все впадают?»
…Тень, ползущая по земле за «дирижаблем», скользнула по ущелью и растаяла. Она не появилась, и когда в очередной раз сменился пейзаж. Гедимин взглянул на часы. «Ночь. На базе уже темень.»
— Часов семь у нас в запасе, — ухмыльнулся Вепуат. — А цель близко. Ещё успеешь что-нибудь расплавить.
…Стрелка-указатель развернулась от серой долины к свечению на горизонте. Цифры мигнули. Гедимин опустил дозиметр. Отсюда, сверху, уже были видны спиральные белые шпили со сложенными отростками. Ещё немного — и показалась крыша древнего завода, вся в гребнях и впадинах, и спиральная улица с белыми башнями — со спины туун-шу они казались мелкими, как рассыпанные ракушки.
— Сто-ой! — Вепуат хлопнул Тикса по броне. — Надо посигналить. Гедимин, давай на счёт «три»!
Два плазменных сгустка взорвались в небе. Туун-шу втянул глаза и плавники и повис, раздув бока, над серой равниной. Вепуат уже деловито высматривал что-то на ней и качал головой.
— М-да, тут не знаешь, что отламывать…
На фоне белых стен что-то мелькнуло. Гедимин поднял было подзорную трубу, но тут же зажмурился — «линза Ку-унну» собрала всё излучение столицы и направила ему в глаз. Он ещё мигал, когда Вепуат радостно вскрикнул:
— Летят!
«Кейланны, оказывается, умеют летать медленно,» — мелькнуло в голове Гедимина. Он, привстав с брони, смотрел, как два ярких ящера то вытягиваются параллельно земле и рывком «проходят» полсотни метров, то замирают в воздухе, свесив хвост и широко расправив крылья. На спине у каждого светилось яркое белое пятно — стражи, прикрываясь посохами, пристально следили за сарматами. «Я их не знаю,» — думал Гедимин, принимая дружелюбный вид — насколько это получалось с торчащими из брони шипами. «А они нас, похоже, знают. И не то чтобы нам рады…»
— Э-эй! — Вепуат помахал подлетающим и широко улыбнулся. — Мы не Кьюссы! Можете нас проверить.
Страж — условный гуманоид с двумя парами рук, длинной и совсем короткой — чуть опустил посох и показал острые зубы. Его Кейланн повис в воздухе в десятке метров от Тикса, и тот подобрал плавники и странно засвистел.
— Кьюсские уловки нас не обманут, — бросил страж. Белый блик скользнул по броне Гедимина и погас.
— Хрще срце зхрт чжки, — проскрежетал второй страж — что-то негуманоидное, вытянутое вдоль спины Кейланна. Чем он говорит, Гедимин не видел — то, что было похоже на челюсти, вообще не размыкалось; может, поэтому и получалось так неразборчиво. Оба стража махнули посохами. Белые лучи протянулись вдоль земли, упираясь в просвет между белыми башнями.
— Вас пустят к городу, — сказал гуманоид. Лучи погасли, но на земле остался яркий блик.
— Останови своего зверя там. Дальше он не сдвинется.
— Как знаешь, — покладисто согласился Вепуат. — Только у нас семь тонн руды. Это на четыре волокуши. Есть у вас там волокуши? Если что, Шесек нас ждёт.
Башни приближались. Гедимин разглядел белый блик за уступом, потом — ещё один. «Встречают,» — думал он, высматривая шевеление за бойницами. «Оружие вижу. А волокуши — нет.»
— Стоп! — Вепуат похлопал по панцирю туун-шу. Зверь остановился над световым пятном — и тут же раздул бока и пошёл кверху. Гедимин слышал его сдавленное шипение.
— Стой! — крикнули снизу. Белый блик упал на броню. Зверь ударил хвостом, вылетая из-под луча. Вепуат с трудом развернул его, снова направил к обозначенному «причалу». Внизу заверещали.