и это их инициатива?»
— А не такой уж ты тяжёлый, — ухмыльнулся Вепуат, оглядываясь на Гедимина. — Мы ничего не забыли? Металл, там, руду?
— У меня, — Гедимин щёлкнул пальцем по закрытой нише-«карману». — Там мало. Это же ипрон, а не рэссена.
«И его переведут на…» — сармат оборвал неприятную мысль и снова огляделся. Туун-шу разогнался и пролетал разлом за разломом. Столица осталась позади.
— Здоров ты сигналить, — усмехнулся Вепуат. — У меня чуть передатчик не расплавился. Что так шарахнуло? Сфалт?
— Мачты Кайшу, — отозвался Гедимин. Почему-то ему было не по себе, хотя столица со всеми стражами пропала за горизонтом. Вепуат присвистнул.
— Кайшу? Сама послала сигнал⁈ Надо же… Я боялся, что тебя, наоборот, задержат. Из-за ритуалов… или так, из общей вредности… Сто-ой!
Он застучал по «палубе». Туун-шу выписал плавную дугу. Вепуат повертел головой, радостно хмыкнул и направил его прямо.
— Чуть разлом не проскочили!
— Научился ориентироваться? — Гедимин покосился на мешки, пристёгнутые к его поясу. Камней там стало ещё больше.
— Пока не очень, — вздохнул Вепуат. — Так что летим по памяти. И чем столицу обозначить, так и не нашёл. Ну да Урджен говорил, что это непросто…
«Сердечный камень!» — Гедимин, мысленно обругав себя, полез в карман. «Шестерня» была там — и не оцарапалась, хотя сармат в спешке не обернул её ветошью. «Так и не спросил, что за штука. Надеюсь, литейни без неё не встанут.»
— От Шесека. Посмотри, годится?
Вепуат радостно хмыкнул.
— Куэннская штука? Точно от Шесека? Не сам отломал? — он потянулся было к мешкам, но, передумав, положил вещицу в карман. — Опробую на привале. Такая штука должна сработать.
Он хлопнул туун-шу по броне, направляя к разлому. Существо без семи тонн руды внутри летело куда быстрее — его даже приходилось придерживать, пока Вепуат выбирал направление. Гедимин лёг на «палубу» и прикрыл глаза. Ему мерещились твэлы. «Есть и ирренций, и ипрон, — в крайнем случае, обойдёмся и без Маккензи.»
19 день Лучей, месяц Земли. Равнина
Туун-шу прицепился на краю «утёса». Гедимин видел, как внизу то разгорается, то тускнеет огромный ветвящийся разлом. «На самом деле он сверху,» — напомнил себе сармат. Его тянуло проверить, как сработает гравитационная аномалия, — полетит он, прыгнув в разлом, к светящейся пропасти, или его швырнёт обратно, в зеленоватую дымку?
Туун-шу встряхнул хвостом и зашевелил лапами, высвобождая их из перепутанных побегов. Вепуат бросил Гедимину трос-щупальце и ухватился за шипы на броне. На мёртвом «астероиде» зверь задерживаться не хотел — отцепился и ударил хвостом, вылетая из гравитационной аномалии. Секунда — и небо и земля поменялись местами.
— Этих штук наверху много летает, — сказал Вепуат, постукивая зверя по броне. Тот уже прошёл сквозь дымку и теперь плавно разворачивался над Сфеном Камня. Пока менялись пейзажи, Гедимин успел разглядеть блеск воды и заросли деревьев-валунов, погрызенные кем-то крупным. «Мы что, по кругу летим?» — спохватился он, увидев тот же ручей. Вепуат хлопнул по броне, направляя зверя вперёд.
— Главное, найти их засветло. Чтобы точно знать, живое оно или нет. Неживые — они не так сильно смещаются…
Гедимин сузил глаза.
— Ты что, потерял дорогу?
Вепуат отмахнулся.
— Сделал ориентировочный круг… Ага! Теперь всё ясно. Нам вон туда!
Небо сверкнуло, подсветив панцирь туун-шу холодной зеленью. Гедимин покосился на разломы, горящие сквозь дымку. «Что-то оно слишком яркое…»
— Вепуат! Что на календаре?
Дозиметр зажёг жёлтый светодиод — и «сигма», и «омикрон» сегодня были явно выше нормы.
— Мне откуда знать? Я на базе не был, — проворчал Вепуат, глядя на прибор. — А ведь верно. Что-то это мне не нра… Куда⁈
Пейзаж затянуло мерцающей дымкой. Туун-шу незаметно набрал высоту — и теперь очень неохотно снижался. Вепуат, недовольно хмыкнув, заставил его выписать «ориентировочный круг» по разломам.
— Ага, нам сюда… Ну куда тебя несёт⁈
— Стой! — Гедимин схватился за дозиметр. Жёлтый светодиод погас, но тут же вспыхнул красный. Туун-шу раздулся вдвое — и мощным рывком поднялся на пару сотен метров.
— Держись! — крикнул Вепуат. Он уже не пытался командовать. «Дирижабль» поднимался всё выше, рыская меж разломами. Вепуат щёлкнул было по его панцирю — зверь раздражённо громыхнул спинными щитками, едва не сбросив сарматов в дымку.
— Лучевой шторм, — выдохнул Гедимин. Туун-шу, когда его перестали дёргать, выровнял полёт. Его уносило всё выше, и число на дозиметре уменьшалось — то плавно, то рывками. По пальцам потянуло прохладой.
— Д-да, похоже на то, — Вепуат, высвободив руку из тросов, сверился с дозиметром. — И если так рано начался, то… Ну, хоть у Тикса чутьё на месте!
— Куда его несёт? — спросил Гедимин, глядя на зелёные вспышки. Дозиметр то и дело подмигивал жёлтым светодиодом. Там, куда забрался туун-шу, излучение было слабее, а воздух — заметно холоднее.
— Держись! — крикнул Вепуат, и вовремя. Туун-шу вывалился из уплотнившейся дымки, на лету переворачиваясь кверху брюхом. Гравитационная аномалия подхватила его и впечатала в губчатые заросли. Мелкая фауна порскнула во все стороны. Светодиод наконец погас.
— Уф… — Вепуат, привстав на броне, огляделся по сторонам. Внизу уже что-то шуршало, хрустело, копошилось. Из съёжившихся губок выглянули пучки перистых листьев. В отдалении, перекапывая заросли острым рылом, ползло что-то бронированное. Вепуат, завидев его, радостно хмыкнул и схватился за сигма-сканер.
— Интересно, где мы сейчас, — пробормотал Гедимин. Он уже просмотрел всё, что записал сегодня дозиметр, — и вниз его совершенно не тянуло. «Здесь излучение слабее. Хорошо. Переждём опасное время. Только — как потом искать дорогу…»
— Над Сфеном Пустоты, надо полагать, — сказал Вепуат. Он уже сканировал бронированное существо, заросли каких-то кольчатых трубок, к которым оно принюхивалось, пологий трёхметровый холм со множеством проёмов и то, что под ним копошилось.
— В Сфене Пустоты излучение слабее всего. И, к тому же, мы очень высоко… Гедимин, ты, главное, не дёргайся. Мы сели на живое. Мало ли, что его напугает…
«Живое», похоже, тоже чувствовало внешнее излучение — и, хотя «фонило» само, вылезать наружу совсем не хотело. Оно повисло в гравитационной линзе вместе со всей своей фауной — и стаей из десятка туун-шу или существ из того же рода. Они, как и Тикс, дремали, ухватившись за губчатые заросли. Панцирник, покрытый короткими шипами, бродил среди них, выкусывая что-то из-под их лап. Гедимин, пожав плечами, достал листок бумаги. Он думал о пульсирующем излучении. «Всякие знаки отсюда на Земле не сработают. Ритуалы — тем более. Но какие-то технологии попробовать протащить…»
…Дикие туун-шу зашевелились. Живой «астероид» качнулся. Где-то впереди, за обросшими холмами, высунулся крупный объект. Существо убрало его, но высунуло ещё несколько. «Астероид» встряхнулся. Тикс, рывком выпрямив лапы, оттолкнулся и взлетел. «Дикари» уже падали, сдувая бока, от них поспешно отцеплялась мелкая фауна. Чёрные «трилобиты» расправили крылья, Вепуат обхватил их так, что заскрежетали чешуи, и прижался к броне. Ещё рывок — и Тикс вывалился из аномалии. Порыв ветра толкнул его в бок — гигантский моллюск, повисший в небе, пришёл в движение.
— Вни-из! — заорал Вепуат. Туун-шу сдул бока. Он практически падал, ускоряя падение ударами хвоста — и внезапно развернулся и раздулся, остановив полёт. Угасающие небесные разломы остались далеко вверху. Внизу темнели каменные осыпи.
— Выбрались! — Вепуат сверился с дозиметром. Излучение ещё не вернулось в норму, но уже затухало. Туун-шу зашипел, стравливая воздух, и лениво махнул хвостом. Вепуат огляделся по сторонам и еле слышно выругался.
— Куда нас унесло? — спросил Гедимин. Туун-шу плавно летел по кругу, но среди сменяющихся пейзажей не было ни одного знакомого. «А тени уже пропали,» — Гедимину стало не по себе. «Даже направление не прикинуть…»
— Вот чтоб я знал, — пробормотал Вепуат, глядя то на сканер, то на мешки с камнями. — И… что-то мне кажется — лучше не делать резких движений.
Он хлопнул зверя по броне. Туун-шу вильнул хвостом и медленно поплыл вверх.
— Надо хоть выяснить, где центр, а где край, — Вепуат оглянулся на Гедимина. — Слушай! Попробуй связаться с «Элидгеном». Или с Пламенем. До базы передатчик не добьёт. А они, может, услышат. Я думаю — мы сейчас где-то посередине. Между краем и столицей.
— Никто не услышит, — буркнул Гедимин, но сфалт с плеча снял. «Ещё бы я знал, какой сигнал им будет понятен…»
— Мы сейчас заночуем, — Вепуат уже высматривал что-то в небе. — А с утра попробуем сориентироваться. Не услышат тебя — так, может, сработают камешки. Или тени покажут, куда лететь…
20 день Огня, месяц Земли. Равнина
Красноватый свет лился на броню. Гедимин никак не мог понять, откуда он идёт — снизу, из алых трещин на багровом небе, или сверху, из рыжеватой дымки. Он поднял руку, пошевелил пальцами — ни один из них не отбрасывал тени.
Вепуат спустился на «землю» и закидывал в пасть туун-шу уже третье ведро корма. «Где только взял…» — вяло удивился Гедимин, переворачиваясь на другой бок. Отсюда были видны холмы, поросшие лианами, и торчащие из-под них кольчатые трубки. На рассвете они должны были выпустить высокие цветные венчики. Что-то панцирное возилось в их зарослях, пытаясь прогрызть кольчатую «кору».
— Всё, — «доложил» Вепуат, уже без ведра забираясь на броню и вытирая руки мокрой ветошью. — Потерпи, через час полетим. Сейчас всё равно без толку.
Гедимин сел, достал флягу. Сбоку от него, на «борту», на стыке пластин, что-то шевельнулось. Туун-шу выпустил несколько глаз и высматривал что-то внизу — или, точнее, наверху, в перевёрнутом небе. По его панцирю пролегли борозды, — они прорезали верхние слои и дотянулись до углубления на стыке пластин. Гедимин лениво посмотрел на них — и вздрогнул. Одна из них прошла точно по глазнице; шевелящийся глаз зверя как раз делил её надвое.