— Каменный сааг-туул!
Над белой вышкой, будто привлекая к ней внимание, сверкнула красная вспышка, и туун-шу развернулся в небе, плавно набирая высоту. Рядом с башней на длинных провисающих тросах качались два «дирижабля».
«А башню-то достраивали,» — мелькнуло в голове у Гедимина. Он едва обратил внимание на туун-шу и странный орнамент на их броне. Белая башня от подножия до складчатого шпиля была вылеплена из тектона — но что-то лишило её верхушки. Верхний ярус достраивали потом, из мелких обломков. Гедимин видел, что это уже не монолит, но камешки лежали очень плотно — и сармат не мог разглядеть следов раствора. «Как будто эти плитки друг в друга вросли. Как у Текк’тов, только не до конца…»
Вепуат ткнул его кулаком в бок. Гедимин мигнул — и тут же услышал рычание и вой, складывающиеся в слова. Поодаль от башни посреди голой степи остановились три сааг-туула. Два держались в стороне, один подошёл ближе — и Джагулы-погонщики, выглядывающие из-под его брони, были очень злы.
— Он отдал трёх воинов за целого зверя! — провыл один из них, приложив к пасти толстую раковину. — Он не достоин — кто тогда достоин⁈
— Ваш Дангех даже умер не в бою, — донеслось с башни. — Везите свою падаль в Сфен Камня!
— Падаль — это ты, Кьюсское отродье! — взвыл Джагул; он высунулся было из-за вступа брони, но двое других утянули его обратно. — Дангех ляжет у лап чёрного зверя! Уйди с дороги, или твой череп бросят рядом!
— Грязные дикари на земле богов! — верхушка башни вспыхнула красным огнём. Два «дирижабля» развернулись к кочевникам. Воздух вокруг летучих тварей странно мерцал. «Защитное поле?» — мелькнуло в голове Гедимина. «Дангех… А я ведь его помню. Это Ур-Зиджалоры, почти союзники…»
— Это зверь нашего вождя, ты, норная тварь! — панцирь сааг-туула громыхнул, приоткрывая бойницы. — Последний раз — уйди с дороги!
Воздух перед мордой зверя взорвался чёрным смерчем. Тут же засверкали короткие красные вспышки, полетели ошмётки брони. Земля под лапами сааг-туула пошла волнами и пузырями. Зверь медленно тонул в ней. Два других шарахнулись прочь. Их экипажи стреляли по башне — Гедимин видел, как «колёса» и «обсидиан» рвутся у её верхушки, но и осколки, и ударную волну что-то невидимое отшвыривает прочь. Сааг-туул уже просел по брюхо. Он отчаянно скрежетал, с его «бортов» стреляли уже очередями, но до башни и её «дирижаблей» не долетело ни камешка.
— Hasu! — Вепуат, схватившийся было за плазмомёт, развернулся к Гедимину. — Плазма не добьёт! Давай луч! Широким пучком на всю макушку!
Гедимин ошалело мигнул. Сфалт уже лежал в его руках, пластины шевелились под пальцами. «Луч? Широкий? Макушка?..»
Сааг-туул закричал. Земля вокруг него вздувалась и клокотала. С «бортов» уже стреляли в неё, оставляя в вязкой массе глубокие кратеры — но они тут же затягивались. На башне торжествующе взвыли. Два «дирижабля» снялись с якорей и, все в серебристых искрах, двинулись к зверям Джагулов.
— Поле! — крикнул Гедимин, дёргая переключатель. Яркий зелёный луч упёрся в верхушку башни.
Поле Вепуат выставил вовремя — верхний ярус вздулся облаком осколков. Кажется, Гедимин слышал из этой тучи истошный вопль — но тут же все звуки утонули в грохоте камнепада. Два «дирижабля» взвились вертикально вверх, стремительно набирая высоту и скорость. Вепуат прицелился было в них, но тут же, махнув рукой, погнал Тикса к земле. На лету он орал что-то по-Джагульски. Гедимин не разбирал слов — только понял почти сразу же, что в них не стреляют.
…Сааг-туул лежал спокойно и уже не скрежетал. Его затянуло в окаменевшую глину на пару метров, но сейчас она не шевелилась и не давила на лапы, и зверь замер. На панцире светлели пятна — следы сорванных чешуй.
— Ну, насквозь не пробили — уже хорошо, — Вепуат облегчённо вздохнул. На него со спины зверя смотрели угрюмые Джагулы. Кто-то уже вынес кирки и лопаты.
— Кьюссы! — хромой кочевник в пернатой накидке вылез на броню и теперь скалился на обломанную башню. — Говорят о богах, а сами — гаже карликов! А вашего бога мы знаем, и он силён. Теперь сам Нерг видел вашу силу!
Он повернулся к черной конструкции посреди степи. Взрывом её не зацепило — даже осколки не долетели. Сааг-туулы, не попавшие в каменную ловушку, уже приблизились к ней и легли у её подножия. Кочевники забрались на башню и рылись в обломках верхнего яруса, возбуждённо перекликаясь. Гедимин разглядел на панцире «замурованного» сааг-туула десяток украшенных черепов. Один из них сорвало обстрелом, и Джагул спустился за ним и приладил на прежнее место.
— Гедимин, сможешь подрезать камень и не зацепить лапы? — Вепуат показал сармату сигма-сканер. Земля перестала шевелиться, но ещё заметно «фонила».
— Сейчас, высветится — и подрежу, — пообещал Гедимин. — А то опять бахнет.
«Что-то сдетонировало там, в башне,» — сармат косился на обломки, но приближаться к ним не хотел — там рылись кочевники, и они как раз откопали измочаленные, уже неопознаваемые останки и теперь зачем-то их расчленяли. «Как будто там кусок ирренция… Да нет. Как будто по куску ирренция в каждом камне. Порвало в крошево…»
Монолитная часть башни так и стояла нетронутой, только стала чуть ниже — взрыв верхнего яруса отколол немного тектона от соседних. Выход — заглублённые ворота в пристройке-бараке — почернели и дымились, но арка даже не потрескалась. «И вот это, кажется, сделал не я,» — думал Гедимин, глядя, как Джагулы выносят пёстрые чашки и свёрнутые шкуры. «Это кочевники ломились за трофеями.»
— Дангех погиб?
Вепуат уже стоял у «лап» чёрного «зверя». Джагулы достали из-под брони длинные свёртки, обмотанные белыми шкурами, и положили их перед «колоннадой». Их бережно разворачивали, и вскоре Гедимин увидел мёртвую оскаленную пасть и слипшуюся от крови гриву.
— Ур-Зиджалор добыли третьего зверя! — вожак, разворачивающий «саваны», махнул рукой в сторону одного из сааг-туулов. — Потеряли только трёх воинов. Дангех вёл их. Он умирал от ран. Вот мы и пришли к зверю Нерга… Кьюсское отродье!
Кажется, он хотел плюнуть в сторону башни, но удержался. Оттуда уже возвращались мародёры. На костяные шесты они насадили по чьей-то голове — точнее, почти ободранному, частично раздробленному черепу — и радостно скалились на трофеи.
— Это ваше священное место? — Вепуат шагнул в сторону, разглядывая тёмный проём под «лапами» «зверя». Там что-то шевелилось, и тени странно уплотнились. «Икси,» — Гедимин покосился на сигма-сканер. «Зверь» «фонил» чуть сильнее, чем пустыня, но у входа под его «лапы» фон резко падал — и там дрожали пятна плотной ряби. «Они, похоже, сюда и шли. Чуяли, что будет резня? Или знали, что у Джагулов есть трупы?»
— Чёрный зверь Нерга, — вожак склонил голову. — Зверь Уру-Джагзур. Древний и очень сильный. Дангех и воины Ур-Зиджалор лягут у его лап. Если кто и достоин, то это они.
Тела на шкурах отнесли в тёмный проём. Туда, хромая, поднялся «шаман». Двое вожаков принесли черепа, снятые с брони зверей, и теперь раскладывали их вокруг мертвецов. В ногах бросили останки Кьюссов. Гедимин заставил себя отвернуться и ещё раз проверил землю рядом с лапами сааг-туула. «Ага, можно попробовать…»
Существо подозрительно следило за сарматом, но не дёргалось — даже когда тонкая струя плазмы надрезала камень вдоль лап. Когда кольцевой надрез замкнулся, сааг-туул неуверенно пошевелился — и, громыхнув всеми щитками, вырвался из ямы. Он ещё долго отряхивался, переминаясь с лапы на лапу; остатки глины летели во все стороны. Джагулы из похоронной бригады развернулись к нему и радостно взвыли.
— Икси пришли проводить Дангеха, — вполголоса заметил Вепуат, отворачиваясь от тёмного проёма. Там стемнело окончательно, и Гедимин уже слышал тихий хруст раздираемой плоти. «Традиции, мать моя пробирка…» — он поморщился и перевёл взгляд на башню. Похоже, Джагулы ободрали её дочиста — сканер не находил внутри даже подстилок и костяных штырей, вбитых в стены.
— Те, кто живёт у ворот, давно шли по нашим следам, — отозвался хромой Джагул. Он уже поднимался на броню освободившегося зверя. Погонщики ждали его.
— Мы просили их не спешить, — сказал «шаман». — Чтобы и Дангех, и воины ушли за ворота вместе. Их увёз чёрный зверь Нерга. Это вы расчистили ему дорогу.
Вепуат смущённо хмыкнул. «Будто услышал что хорошее,» — подумал Гедимин, едва заметно щурясь. «Не люблю Кьюссов. Но на кой мы влезли в чужую драку?»
Внезапная тревога заставила его взглянуть на небо. «Два туун-шу в воздухе. Почему до сих пор нас не обстреляли?»
— Почему Кьюссы решают, кого пускать в священное место? — Вепуат всё не унимался. — Это же ваше святилище. Вы его и построили…
— Мы не живём по норам, — отозвался угрюмый вожак; Джагулы никуда не спешили — уложили зверей рядом с чёрной конструкцией, приоткрыли «окна», что-то варили или жарили — из «продухов» шёл пар. — А зверям тут нечего есть. У Кьюссов был город, Айен…
Джагул ткнул шестом в сторону пустыни.
— Там священные места. Вода, камни. Тут — сторожевая башня. Кьюссы вечно лезут к богам. Куда приходят боги, там жди Кьюссов. Сюда тоже влезли.
— Так мы, выходит, перебили… жрецов? — Гедимину вдруг стало не по себе. «Вера в чушь и проведение дурацких ритуалов — это же не преступление. Они даже не солдаты. Мы перебили… мирных?»
Вепуат возмущённо фыркнул.
— Ты видел, как тут земля кипела? Ещё немного — и сааг-туулу оторвало бы лапы. Нашёл беззащитных…
— Кьюссы сильны в чарах, — нехотя признал Джагул-вожак. — Знают волю богов. Но Нерг — наш бог. И был нашим вождём. Что Кьюссы могут знать о воле Нерга⁈
— Без нас вы бы пробились к… святилищу? — спросил Вепуат. Вожак оскалился было, но «шаман» рявкнул на него.
— Нет. Против башни Кьюссов — мало сил. Даже у трёх зверей Ур-Зиджалор.
— Хадзаг, не лезь в дела вождей! — ощерился на него кто-то из вожаков, но тут же осёкся под недобрыми взглядами всех остальных.
— Туун-шу улетели, — Вепуат покосился на небо. — Могут и вернуться. С «подарками». Вы бы тут не задерживались.