Джагул издал насмешливый вой.
— Кьюссы? После падения жреческой башни? В дни Земли⁈ Их тут близко не будет.
«А дни Земли тут при чём?» — Гедимин удержался от раздражённого вздоха. «Традиции, чтоб их! Не думал, что стану убивать за традиции.»
— Оставайтесь, — вожак указал на «лаз» во внутренние «отсеки». — Проводим Дангеха за ворота.
— Не можем, — вздохнул Вепуат. — Нам надо лететь. Знаешь, где река Эллур?
— Река? — Джагул неприязненно оскалился. — Плохие дни для полётов. Завтра выйдут небесные звери. Вашего потянет за ними. Держитесь низко! А на реку укажут тени. Прямо по ним — а там левым ухом к зелёному огню.
Он махнул шестом туда, куда протянулись длинные плотные тени. Вепуат радостно хмыкнул.
— Говорил же я — нас не закрутило! Спасибо, Ур-Зиджалор!
Он развернул Тикса к длинному чёрному пятну на белесой земле. Там, куда он смотрел, пестрели заросли огнелюбки. Пустыня окончательно переходила в степь.
22 день Жизни, месяц Земли. Равнина, Сфен Воды, река Эллур — Сфен Земли, приток Эллура
Внизу темнели переплетённые фиолетовые ленты — рукава широкой реки, разделённые длинными островками. Сверху плыли длинные тени, оставляя на защитном поле зеленоватые пятна-следы. Прозрачного купола хватало, чтобы излучение не тревожило Тикса — он летел спокойно, не отвлекаясь ни на проплывающих гигантов, ни на тучи семян и спор.
«Реку потерять, конечно, сложно,» — Гедимин покосился на Вепуата. «Но если эта зверюга захочет свернуть — что мне с ней делать⁈»
Вепуат вывел летучего зверя к Эллуру, развернул «левым ухом к восходу» — и с тех пор на управление не отвлекался. Расстелив белую шкуру, он сосредоточенно раскладывал по ней камешки.
— А ведь получается! — радостно ухмыльнулся он, поймав взгляд Гедимина. — Смотри!
Он, прикрыв глаза, сунул руку в мешок, ничего не нашарил, протянул к уже разложенным обломкам — и с радостным хмыканьем переложил гальку, обточенную водой, с места на место. В глазах зарябило — из одного сегмента Сфена Воды сарматы перешли в другой. Гедимин в недоумении пожал плечами.
— А здесь… — Вепуат, прикрыв глаза, раскладывал пёстрые камешки вдоль мозаичного «русла». — Ага! Помнишь? Тот Сфен Жизни, где тебя в спину клюнули!
Гедимин посмотрел на кость, уложенную справа от «русла», и снова пожал плечами.
— С чего ты взял? Ты даже не проверяешь.
Вепуат, не открывая глаз, покачал на ладони тёмно-синий черепок. В другом кулаке была зажата Куэннская «шестерня».
— Здесь и здесь… — он посмотрел на уложенные на шкуру предметы и показал Гедимину жест превосходства. — Ну⁈ Они ведь там?
Гедимин пожал плечами.
— Оба с одной стороны от реки. Будто ты без камней этого не помнил.
Вепуат фыркнул.
— Вечером свернём и пролетим над зарослями. Ну, теми, через которые мы в первый раз ломились. Я на них выйду даже в темноте. Спорим?
…Луч фонаря скользнул по тёмной воде в последний раз — и упёрся в шевелящийся бугор. Гедимин схватился за сигма-сканер. Внизу, среди погрызенных и потоптанных зарослей, возился сааг-туул. Он черпал гигантскими резцами молодые растения вместе с мокрым гравием. На его панцире никого не было, но пластины были чуть приподняты — в «отсеки» шёл воздух.
— Смотри! — Вепуат отвёл фонарь к скалам, но его сканер «смотрел» на животное. — Это Сагатская самка! Вот она и жрёт всё подряд — в ней же четверо мелких!
— Сааг-туулы всегда так жрут, — буркнул Гедимин, глядя на жёлтый блик. Фонарь освещал часть плато, Тикс летел дальше — и местность становилась всё более знакомой.
23 день Металла, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— Вставай!
Гедимин открыл глаза. Вепуат, отпустив его ладонь, уже возился под брюхом «дирижабля», выдёргивая анкера. Сармат сел, огляделся, — вокруг была темень.
— Летим! — выдохнул Вепуат, барабаня по броне Тикса. — Ну, давай же… да не вверх!
Туун-шу с явной неохотой развернулся к земле и забил хвостом. Вепуат замахал фонарём. Два резких поворота — и внизу мелькнул жёлтый обрыв. Туун-шу мчался так, что ветер свистел в ушах, и разворачивался на полной скорости, — Гедимин только и успевал цепляться за шипы.
— Что стряслось-то? — спросил он, всадив когти в «палубу». — Всё-таки потерял дорогу?
— Три разлома до «Элидгена», — отмахнулся Вепуат. — Сейчас будем. Лучше глянь на небо!
Панцирь туун-шу и макушку дерева-столба озарила багровая вспышка. Гедимин посмотрел на небо и беззвучно выругался. Разломы, раскалённые добела, сочились жаром. Ветер усиливался, и температура росла.
— День Металла, — выдохнул Вепуат, припадая к броне. — И сейчас польёт… Ага-а!
Луч фонаря зацепил длинную складчатую крышу. Вепуат свалился с брони, пятно жёлтого света мелькнуло внизу — и замерло у открытых ворот ангара. Туун-шу зашипел, раздувая бока. Вепуат спикировал ему на спину и грохнул по броне кулаком.
— Что на термометре?
— Плюс девяносто, — Гедимин вцепился в шипы, и вовремя — Тикс, сердито булькая, проскочил в ворота, и сармат едва не врезался в косяк. Вепуат спрыгнул на лету и теперь закрывал двери. Гедимин скатился с брони и вывалился наружу.
— Нужен лёд! — выдохнул Вепуат, оглядываясь на закрытую шахту. На холме было темно и пусто. «Все внизу,» — подумал Гедимин. «Нам ещё и не откроют…»
— Я им не открою, — помрачневший Вепуат, будто прочитав его мысли, уже налегал на внешнюю крышку. — Гедимин, возьми лёд во втором ангаре! Раздели между двумя, пока им хватит!
В шахте уже клекотала, надрываясь, «гражданская сирена».
…Когда Гедимин уходил с холма, фонарь был уже ни к чему — всё плато залило мигающим красным светом. Сармат прикрылся защитным полем и шагнул в люк, стараясь ни к чему не прикасаться. Следом шмыгнул Вепуат, весь в золотистом блеске, — «живая обшивка» его брони давно осталась внизу. Гедимин покосился на неприятно поблескивающие чёрные щитки — фрил начал размягчаться от перегрева.
— Успели! — выдохнул Вепуат, привалившись к стене. Тут, внизу, температура быстро падала — уже за первыми воротами не набиралось и полусотни градусов. Гедимин прислушался к тихому посвистыванию и сдержанно ухмыльнулся. «Не зря возился с вентиляцией.»
— Эй! Кому было сказано… — выглянул из комендантской Тенгель. Увидев сарматов, он скривился и шагнул назад. Вепуат с ухмылкой изобразил приветственный жест.
— Кто как, а я в купальню! — он на ходу втянул шлем в воротник, вскрыл скафандр по грудине и шумно вздохнул. — Столько не мыться — это противоестественно… Эй! Гедимин, а ты куда?
— Проверю металлосборники, — буркнул сармат, сердито щурясь. «Всё забыл, пока возился с „дирижаблем“! Наверняка же их без меня не настроили…»
До металлосборников он не добрался — на очередном повороте кто-то сбоку резко выдохнул и помянул спаривание «макак».
— Гедимин⁈ Какого астероида вас носит в день Металла⁈ Почему не в столице⁈
«Айзек,» — Гедимин нехотя развернулся к сармату и сам едва не выругался — из-за плеча Айзека вышел Гварза.
— Скафандр не расплавлен, — заметил он, смерив Гедимина угрюмым взглядом. — Хепри тоже тут? Жив, здоров?
Гедимин кивнул.
— Металлосборники, — сказал он, недобро щурясь. — Надо их открыть…
— Без тебя открыли, — буркнул Айзек. — Ты лучше скажи, чего вам не сиделось в столице! Какого был вылет?
— Восемнадцатого, — отозвался Гедимин. Сарматы быстро переглянулись.
— Пять дней, — пробормотал Айзек. — Видимо, хватило ума найти укрытие…
— Заслуга туун-шу, не иначе, — процедил Гварза. — Умный зверь. Я только не понимаю, как их отпустили. В столице-то нет проблем с синоптиками…
— Я пошёл работать, — буркнул Гедимин. Из приоткрытой ниши в броне на ладонь высыпались ипроновые таблетки. Айзек сдержанно усмехнулся.
— Задание не запорол. Уже хорошо. Где Вепуат?
— В душевой, — Гедимин недовольно сощурился на перекрытый сарматами коридор. «Отодвинуть их или обойти другой дорогой? Надо собрать твэлы…»
Сарматы снова переглянулись. Гварза хотел что-то сказать, но под укоризненным взглядом Айзека только махнул рукой.
— И ты иди в душевую. Куда немытыми руками за твэлы⁈
…В душевой булькала и журчала вода. Чёрные «трилобиты» скакали по стенам, Вепуат поливал их из душа. Сам он втиснулся в купальный чан. От мутной серо-белесой воды шёл пар, при любом движении она выплёскивалась через бортики, но сармат только блаженно жмурился.
— Цивилизация! — он хлопнул по стенке чана. — Вылезай из брони. Тут не облучишься!
Гедимин молча подключил шланги к клапанам и повернул вентили. «Горячая. Вепуат ещё не всю на себя вылил…»
Тёплое волокно скользнуло по виску, задрожало, нагреваясь — и уже толстый пучок щупалец оплёл голову. Гедимин ухмыльнулся.
— Погоди. Сейчас пойду. Будут тебе твэлы.
…«Теперь хвостовик…»
Горячий воздух с тихим шипением вытек наружу. Гедимин вставил последний стержень в каркас, досчитал до десяти и развернул сборку хвостовиками кверху. Костяные захваты держали её крепко, и сармата уже не передёргивало при взгляде на них. «Несимметрично, но вроде прочно. Так… осталось вынуть стержни из активной зоны. Сейчас проверю, что там в коридорах…»
— Взорвали жреческую башню⁈
Гедимин остановился на выходе из шлюзовой камеры. Айзек и взъерошенный Вепуат стояли чуть правее, можно было бы спокойно мимо них пройти и добраться до главного корпуса…
— Стой! — Айзек щелчком выпустил «щупы» дозиметра. Гедимин, обёрнутый защитным полем, недовольно сощурился.
— Я ещё работаю.
— Поэтому нужно бегать по корпусам по уши в ирренции? — Айзек сверился с дозиметром и нехотя опустил руку. — Ты вообще куда?
— За стержнями, — Гедимин дёрнул плечом в сторону главного корпуса. — Для третьей сборки.
— Две готовы? — взгляд Айзека стал неприятно пронзительным. — Без моей проверки никуда их не совать! Так что там с Кьюсской башней?
— Это было после дня Земли! — Вепуат громко фыркнул. — Они утвердили договор? Нет! Так что мы в своём праве. И потом, мы никого не убили. Строили бы нормально, без колдовства, — детонировать было бы нечему!