Айзек и Гварза уехали ещё затемно. Сквозь сон Гедимин слышал, как Вепуат возится с фляжками, а потом уходит. Ушёл надолго. Гедимин возился с резонатором, насаженным на болванку, — куску металла позарез нужно было придать форму условной морды с мелкими острыми зубами, — и досадливо щурился. Филки-подмастерья ушли вместе с Вепуатом… хотя — сармат не сильно расстроился, — помощи от них было немного. Он успел «изуродовать» два резонатора, когда наручный дозиметр беспокойно замигал экраном. «Лучевой всплеск?» — сармат развернул запястье, и стрелка-указатель, качнувшись сперва к реакторам, упёрлась в потолок. «А. Уже полетели. Выйду — посмотрю, что там со жгутами.»
— Уф! — Вепуат, шумно выдохнув, шагнул через порог. — Ого! А красиво получается.
Гедимин поморщился.
— Кто обещал помощь?
Вепуат виновато хмыкнул.
— Мы там с деревом возились. Зато всё получилось! И чаны, и плашки. Там сейчас жгуты собирают. А ты у Броннов был? Пойдём посмотрим, как там всё растёт!
— Без меня не вырастет? — спросил Гедимин, снимая резонатор с болванки. «И что тут красивого? Кривой, испорченный металл…»
— Там деревья надо будет прикопать, — тараторил о своём Вепуат, нетерпеливо оглядываясь на открытый шлюз. — Завтра день Металла. Всё прожарится, как надо. И нам с ними не возиться. А Пожиратели беспокоились, когда сверху всё это летело! Говорили между собой. А со мной не стали. Я уж не стал Тильчи по второму разу к ним тащить…
«Мать моя колба! Мне-то всё это зачем⁈» — Гедимин не без труда выловил кусок информации, относящийся к нему. «Прикопать… Специально же построил печь для прокалки.»
…Грунт покрылся цветными буграми. Буро-зелёные полусферы раздулись и обросли шипами, яркие волнистые гребни встали с ними вровень и набухли, из воронок, уходящих в гравий, проросли толстые пучки длинных волокон. Все шевелилось, пульсировало — и, как иногда казалось Гедимину, пыталось уползти. Сильнее всего копошились пёстрые кучи — растения множества видов, так и не рассаженные по пустым участкам. «Ну, может, теперь они сами туда доползут,» — думал сармат. Сверху на всё это текла вода — Бронны добрались до вентиля, кран не закрыли, губки промокли и больше не сдерживали напор. С тропы на «оранжерею» смотрел довольный «агроном».
— Кора? Это надо, — он пискнул помощникам, и мешки, принесённые Вепуатом, утащили в «жилой отсек». Там они пролежали недолго — несколько секунд что-то шуршало и стучало, потом появились двое Броннов с корзиной и принялись разбрасывать кору по «оранжерее». Падало куда попало — и на пустые участки, и прямо на «листья». «Они вообще смотрят, куда кидают?» — Гедимин досадливо сощурился.
— Грибы подавишь!
— Она лёгкая, — Бронн подбросил на ладони пригоршню дроблёной коры и швырнул в «оранжерею». Ошмётки веером разлетелись по отсеку.
— Куджагла не перезреет? — спросил Вепуат. «Агроном» дёрнул ушами.
— Ей ещё расти и расти. Места много — будет крупной. Кору принёс, хорошо. Жира сейчас мало. А листья там остались?
— Листья съели, — ответил Вепуат. — Но можно привезти речного ила. Из Эллура.
Бронны переглянулись.
— Ила не надо. Нет его в Аммене.
— А в Алвене был, — вмешался в разговор Уттунри, чем-то явно недовольный. — И ничего плохого в нём нет.
— Вас, алвенцев, не позвали, — нахмурился «агроном». — Вот и молчи. Ещё и реки не различает…
Уттунри сердито фыркнул.
— Ты бы слушала, что говорит Вепу-а! Будто сама много знаешь о реках…
Вепуат резко мотнул головой.
— Пока обойдёмся корой. Воды хватает?
…Вепуат стряхнул с себя «трилобитов» и подошёл к ошкуренному дереву-валуну. «Большое,» — Гедимин оглянулся на ближайшую рощу, рассчитывая увидеть крупную проплешину в её центре. «Откуда его притащили? Здесь, поблизости, всё на месте.»
— Пришлось поискать, — Вепуат довольно ухмыльнулся. — Зато хватит на два чана. Один для Броннов, другой для филков, чтоб не ныли. Смотри, тут даже я помещаюсь!
Гедимин поймал его за плечо и отодвинул от пустотелого ствола.
— Что там было про плашки?
…Почти плоские обломки расколотой древесины лежали в стороне. Она была тёмно-оранжевой и — на взгляд Гедимина — чересчур рыхлой. «Поперечная плотность маловата,» — думал он, взвешивая обломок в руке. «Валуны обычно плотнее.»
— Всё-таки свалили «обелиск»? — спросил он, недовольно щурясь.
— Выбрали что помельче, — Вепуат уставился на гравий под ногами. — Сам вижу, что не совсем такое. Но — всё-таки больше похоже, чем «валун». Может, после прокалки изменится.
…Гедимин разравнивал гравий под хруст и гул с окраины — на холм заполз бронеход, и сармат был доволен, что из-за ангара его не видно. «Свалили „обелиск“… Ну ладно, меньше возни с выпрямлением. Но — рыхлая древесина точно „булькает“ по-другому…»
— Веп! — от радостного возгласа за ангаром Гедимин вздрогнул и выпрямился. — Ну-ка повернись! Хм… У первого планера крылья длиннее. Что со вторым? Приболел?
Вепуат сердито фыркнул. Кто-то из чёрных «трилобитов» затрещал перьями и громко хлопнул крылом по металлу. Следом охнули и затрясли рукой.
— Это самка, — сказал Айзек. — А ты, Кенен, оставил бы свой… чехол для шлема в фургоне. Пока у него щупальца не проросли.
«Маккензи,» — Гедимин выглянул из-за ангара. В просвет между двумя длинными зданиями был виден фургон, открытый люк и силуэт в широкой шляпе. «Надо же. Он-то что тут забыл?»
Чёрный «трилобит» снова затрещал перьями. Вепуат шагнул в сторону от трапа и попытался стряхнуть животных. Они держались крепко — и оба раздулись и неприязненно булькали.
— Никакого вкуса у местной фауны, — хмыкнул Маккензи, заходя в шлюзовую камеру. Обратно он вышел без шляпы. Скаф и Цап, нехотя отцепившись от Вепуата, перебрались на крышу. Маккензи огляделся по сторонам и широко ухмыльнулся.
— Джед! Здесь, не у реактора?.. Ну да не суть. Я тут не по твою душу. Итак, где ваш транспортный парк?
— Под обрывом, — отозвался Айзек; он был чем-то недоволен или встревожен. — Вепуат, предупреди Джагулов. Кенен, ты внутрь, надеюсь, не полезешь?
…Он всё-таки полез. Гедимин смотрел издалека на сааг-туула, поставившего лапы на обрыв, и Маккензи, цепляющегося за выступы брони. Он с кривой ухмылкой огляделся по сторонам и ухватился за край «люка».
— Значит, эти штуки на самоокупаемости?..
«Люк» за ним захлопнулся, и всё на время стихло. Сааг-туул заворочался было, но погонщик постучал по его загривку гремящим шестом, и существо с недовольным скрипом замерло. Айзек, оставленный на обрыве, тяжело вздохнул и покачал головой.
— Что-нибудь дельное привезли? — спросил у него Гедимин. Айзек поморщился.
— Да, подниметесь в воздух, — донёсся из открытого ангара голос Кенена Гварзы. — Возможно, полезет в отсеки. Смотрите, чтоб не застрял!
Сааг-туул заворочался. «Люк» приоткрылся. Наружу выглянул Вепуат, придерживая за плечо Маккензи — тот поспешил и едва не вывалился.
— Трапы тут не предусмотрены?
— Гварза далеко? — хмуро спросил Вепуат. — Пусть поднимется ненадолго.
Из-за верхнего края «люка» высунулся Урджен, что-то рявкнул погонщику и посмотрел вниз.
— Для дел вождей — нужен вождь. Геджер! Много дел? Тут важное.
Гедимин только и успел мигнуть — Вепуат одновременно замотал головой и замахал руками. Гварза, уже вышедший к обрыву, с присвистом выдохнул сквозь зубы.
— Кто вам нужен-то? — спросил помрачневший Айзек.
— Я иду, — буркнул Гварза, хватаясь за выступы брони. В «отсеке» радостно хмыкнул Маккензи. Урджен, всё ещё выглядывающий из-за края «люка», озадаченно дёрнул ухом.
— Лучше бы ты, Геджер. Тут про твои дела. Ну да хватит и Ваардзага.
Он скрылся. Гварза, почти уже поднявшийся к «люку», отчётливо скрипнул зубами. Айзек выразительно посмотрел на Гедимина и зачем-то на него шикнул. Тот, недоумённо пожав плечами, поднял сигма-сканер. Через пару секунд на экране отразился крупный «отсек», трое сарматов и Джагульские вожаки. Гедимин покрутил настройки — может, удастся прочитать что-нибудь по губам?
— Ты же не знаешь Джагульского, — напомнил ему Айзек, заглядывая через плечо. — М-да. Кенен точно расстроится.
— Про какие «мои дела» там разговор? — Гедимину было не по себе. — Если про подвоз твэлов…
Айзек отмахнулся.
— Твэлы будут. Через две-три недели, может, чуть раньше. Маккензи выгадывает, когда смогут освободить цех. Тогда…
Сааг-туул недовольно заскрипел. «Люк» распахнулся, и из него едва не вывалился Маккензи. Вепуат (судя по отсутствию чёрного слоя на перчатке) втащил его назад и спустился сам — съехал прямо по панцирю. Маккензи выбрался третьим, держась за плечо угрюмого Гварзы. Вслед им смотрели двое озадаченных вожаков — и, кажется, кто-то из самок.
— Всё ясно, — Маккензи оглянулся на зверя, уползающего под обрыв, стряхнул с плеча невидимую пыль и развернулся к ангарам. — Что ж, переходим к дирижаблям. Семь-восемь тонн загрузки, не считая экипажа? Уже опробовано на дальних перелётах?
…Туун-шу повис у ангара, в десяти метрах над землёй, недовольно громыхая чешуями. Вепуат выпустил из рук обмякшего Маккензи, и тот сел на гравий. Через пару секунд он встряхнул головой, выпрямился и широко ухмыльнулся, нащупывая что-то на шлеме.
— Слишком много движущихся элементов! Когда обшивка ползёт, мерещится странное.
— Вверх! — крикнул Вепуат «пилоту», выглядывающему из-под брони. — Круг над холмом, пусть разомнётся!
Маккензи, задрав голову, следил за разворачивающимся «дирижаблем».
— Биотехнологии! — ухмыльнулся он, переведя взгляд на Вепуата. — И вы, парни, отлично с ними освоились. Четырнадцать тонн за один заход при шести-семи процентах вещества… Есть же вероятность, что в сердце пустыни процентовка совсем другая? А, Джед? Просто так ведь ирренций не взрывается?
Гедимин мигнул.
— Он ведь и в трюме может взорваться, — заметил Айзек. — Я бы не рисковал.
Маккензи ухмыльнулся ещё шире.
— Шесть-семь процентов — тоже неплохо. Плюс ипрон, плюс кеззий… Жаль, что в местных рудах нет урана и серебра! Будь под рукой смелые спецы, мы бы там поставили пару экспериментов, но… — он поморщился. — «Вестингауз» бдит. Обойдёмся тем, что есть. Четырнадцать тонн… раз в сколько суток?