— Ты что, собираешься гонять их непрерывно? — Айзек помрачнел. — Это живые существа. Да и местный климат…
Маккензи махнул рукой.
— Пусть так, парни. Но пару ходок вы ведь сделаете? Посмотреть, стоит ли эта овчинка выделки. Если уж с поставками справлялись Скогны на своих волокушах…
— На сааг-туулов не смотри, — вмешался угрюмый Вепуат. — В них живут. А ирренций всё загваздает — не отмоешь.
Маккензи отмахнулся.
— Четырнадцать тонн… Почти тонна металла на выходе, верно? Не беспокойся, Веп, мощности цехов тоже не бесконечные. Сориентируйтесь тут с погодой — и отправляйтесь. В ангаре будут ждать. Один сигнал — и Ванджур подгонит технику. Вы за портал даже не сунетесь.
Он посмотрел на Гедимина, приподнял руку в прощальном жесте и зашагал к бронеходу. За ним пошёл Айзек. Вепуат приложил ладонь к шлему и покачал головой.
— Вот так вот. Завтра, короче, вылетаем. Айзек говорит — реактор в порядке, от тебя ничего не надо. Можешь лететь. Ну, и филки тоже. Эгберт поведёт второго зверя. Ларсен — вот как мы его решили назвать. Сойдёт?
Гедимин мигнул.
37 день Металла, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — и далее
От земли ещё тянуло теплом, и Гедимин старался переступать характерно блестящие камешки — остывающие капли металла. Ангары «дирижаблей» были открыты настежь, и сармат слышал, как животные беспокойно ворочаются.
— А что, на Земле мешки закончились? Обязательно всё со станции выгребать?
Филк выглянул наружу, покосился на проходящих мимо сарматов, подобрал с волокуши последний ворох тряпья и шкур и нырнул в ангар. Второй, изнутри, пробормотал что-то неразборчивое. Может, Гедимин и расслышал бы его ответ, если бы не громкий скрежет гравия и шумный свистящий выдох. Сааг-туул встал на задние лапы и оперся на край обрыва, спустив в ущелье небольшой камнепад. Вепуат, проходя мимо открытого ангара, вяло махнул «пилотам». Его ладонь лежала на поясной сумке, обёрнутой шкурой — кажется, белой, мехом внутрь.
— Джагулы тоже с нами едут? — Гедимин кивнул дожидающемуся их погонщику и ухватился за выступы брони. Вепуату «лестницы» были ни к чему — он уже стоял у выхода в «люк», протянув сармату руку.
— Да не, пока без них. Я просчитаю дорогу, а Урджен немного поможет.
…В длинном «отсеке» застелили «палубу» всеми найденными подстилками, добавили даже что-то из спальной ямы, — получилось возвышение почти с ладонь. На одной его стороне расстелил белую шкуру Вепуат, с другого края пристроился с такой же шкурой Урджен. Гедимин отодвинулся, насколько позволила ширина «отсека», и следил за ритуалом, стараясь уловить смысл. Мешок с камнями у Вепуата был больше — может, поэтому он подолгу копался там, выискивая нужный обломок. Камешки он доставал голой ладонью, прикрыв глаза, время от времени встряхивал головой и что-то бормотал. У Урджена получалось быстрее — и вскоре он, сложив на шкуру всё, что хотел, отодвинулся и перевёл взгляд на Гедимина. «А ведь на камни Вепуата он не смотрел,» — вдруг понял сармат. «И Вепуат на его сторону — тоже. А получилось-то похоже…»
Зашуршала дверная завеса. В «отсек», тяжело ступая, вошла самка. Дышала она тяжело, свесив язык; из одежды на ней осталась только узкая набедренная повязка и тоненькие ремешки, обвешанные всякими цацками. Одна гирлянда лежала на груди, вторая прикрывала выпуклый живот. Из шерсти виднелись тёмные набухшие соски.
— Чего ходишь? — оскалился на неё Урджен.
— Жарко, — самка заглянула в висящий на стене кувшин.
— Джагзуу! Ты там как? — Вепуат на секунду отвлёкся от камней. — Тебе бы, и правда, поменьше бегать.
Самка дёрнула ухом.
— Та, что вчера с тобой ходила, в белой броне, — где она?
— Маккензи? Давно уже в своём городе, — ответил Вепуат.
— Это хорошо, — Джагзуу неприязненно оскалилась. — К ней спиной не вставай! Особенно ты.
Она перевела взгляд на Гедимина. Сармат мигнул.
— В её словах гниль. Урджен! Ты слышал?
«Шаман» коротко рявкнул.
— У вас всех — нет. А её слова — пустые и горькие. Запомнил?
Занавесь опустилась. Урджен дёрнул ухом и повернулся к Гедимину.
— Самкам виднее. Я слышал только Ваардзага. Знаешь, что ты для него не вождь?
Гедимин невесело ухмыльнулся.
— Главное, чтобы Айзека признавал.
— Плохо, — проворчал Урджен. — Отвернёшься — укусит. Лучше побей его.
Вепуат громко хрюкнул.
— Пробовали — не помогает. Урджен! Посмотри на мои камни.
«А ведь очень похоже,» — подумалось Гедимину. «Почти до камешка.»
Урджен потрогал гравий, разложенный на шкуре, поправил пару обломков и коротко рявкнул.
— Много реки. Но по воздуху — можно.
— Так быстрее, — сказал Вепуат, сверившись с его «картой». — И к воде мы снижаться не будем. Значит, реально долететь к ночи?
— Будешь осторожен — доберёшься, — отозвался Урджен. — Хорошие камни. Теперь не потеряешься.
Вепуат смущённо хмыкнул.
— Мне надо чаще с ними работать. Тут важна практика, — он поднялся на ноги и пригнулся, едва не врезавшись макушкой в потолочный выступ. Гедимин зашевелился, прикрывая ладонью шлем. «Надо же было влезть в такой тесный отсек!»
Уже в ангаре, на спине туун-шу, когда были сброшены крюки, и «дирижабль» примерялся к воротам, Вепуат оглянулся на Гедимина и еле слышно хмыкнул.
— Маккензи им ещё вчера не понравился. Я уж думал, нас с ним погонят. Что-то унюхали…
Гедимин поморщился.
— Да он любит «мартышечью» дрянь. Может, чего наелся — или обмазался.
Вепуат кивнул.
— Самки все глубоко беременны, им сейчас любой запах… Хотя — Урджен тоже скалился… В общем, я бы Маккензи не доверял.
Гедимин хмыкнул.
— Я бы тоже.
…Пейзажи внизу так и мелькали — то стремнина реки, то подтопленные заросли на островках, то скалы, не тронутые водой… Все увиденные рукава и протоки были фиолетовыми — только так Гедимин и понимал, что от Эллура сарматы далеко не улетели. Вепуат смотрел одним глазом на экран передатчика, другим — вниз и еле слышно что-то насвистывал. Чем больше разломов оставалось позади, тем шире становилась его ухмылка.
— А удобная ведь штука! Надо было раньше освоиться. Не сидели бы на базе, как приваренные.
— Как оно работает-то? Ты понял? — Гедимин покосился на мешок, обёрнутый шкурой. «Вспомнить по камешкам знакомую дорогу — ещё ладно. Но если где-то ни разу не был…»
— Так просто не объяснишь, — Вепуат отвёл взгляд. — Это… ну, как твой реакторный зверёк. Трогает и тянет. Только намного слабее и… ну, по-разному. Я… Может, и ты попробуешь? Только надо без скафандра. Сквозь броню не учуешь — это не Пламя.
Гедимин покосился на мешок и резко мотнул головой.
38 день Мысли, месяц Земли. Равнина, пустыня Ксалан
— А плазмой не проще? — прошептал кто-то наверху, в приоткрытом «отсеке» «дирижабля». Гедимин молча плеснул воды под костяной бур. В глубине узкой скважины что-то слабо светилось зеленью — то ли панцирь «трилобита»-радиофага, то ли кристалл сингита.
— Плазмой нельзя. Это ж ирренций. Рванёт, — прошептал Вепуат. Гедимин криво ухмыльнулся и выдернул бур, чуть по старой привычке не начав выкручивать. «Вот тут бы оно и жахнуло…» — он шагнул назад, оглянулся на скважины и ухватился за сброшенный трос-щупальце.
— Вира!
…Филки не промахнулись. Четыре взрыва прогремели одновременно — и корка спёкшейся глины вздулась пузырём и осела мелкими обломками. Ветер подхватил чёрную пыль. Видимо, поднялась она высоко — туун-шу захлопнули все дыхальца и зажмурились. Гедимин смотрел на россыпи рудного крошева и думал об экскаваторе. «Хотя бы самый простой подборщик… Жаль, что от магнитов тут проку не будет!»
— Тебе тут удобно? — спросил Вепуат, оглянувшись на Гедимина. — Я встану во-он на той скале. Сейчас отгоним червяков — и пусть ребята копают.
Внизу, в «трюме», уже шуршали филки, подвешивая к тросам грозди мешков и лопаты. «Хоть киркой не долбить,» — думал Гедимин. Ему было неловко. «Надо хоть простейший привод к буру. Я могу и руками покрутить, а вот филкам будет сложно.»
— Ирренций взрывается? Так нам и нужен был взрыв, — донеслось из «трюма». — Говорю же — сразу плазмой, и никаких снайперских тренировок. А если бы кто-то промахнулся?
— Взрыв-то нужен, но не ядерный же, — проворчал другой филк. — А вот как по-твоему, если к этой летучей штуке приделать ковш…
…Что-то невидимое, но «фонящее» проплыло мимо, зацепив Гедимина лучевыми щупальцами — спину и затылок обдало жаром, расплетённым на волокна. Сармат обернулся и поднял руку в приветственном жесте. Глубоко под землёй — сигма-сканер это видел, хоть ему и мешало излучение — извивающиеся полосы ряби замерли и развернулись назад, будто наткнулись на невидимый барьер.
— Вира! — крикнули снизу. Филки, не зная об опасности, набивали рудой мешки и стаскивали к свисающим тросам.
— Tza! — отозвались из «трюма» — там у подъёмника сидел филк. Гедимин посмотрел вниз, на тросы, и недовольно сощурился. «Для филка — много. Надо помочь. Сейчас, только втиснусь…»
Гроздь мешков оторвалась от земли и полетела к распахнутому «люку». Пара секунд — и она ушла в «трюм». Ещё секунда — и вниз полетел уже пустой трос. Гедимин изумлённо мигнул.
— Эй, внизу! Не тяжело?
— Нормально, — отозвались из «трюма».
Сверху зашелестело. На «палубу» с тихим треском опустился Вепуат.
— Эй, внизу! На два мешка меньше! — крикнул он филкам, стаскивающим груз к тросу, и наклонился над верхним «люком». — Эгберт, ты так не дёргай. Оно забавно, знаю. Но к вечеру ты камешки снимешь — и ляжешь. Придётся регенерацию запускать. А как она ощущается — сам знаешь.
В «трюме» еле слышно фыркнули.
— А сарматская медицина ничем не поможет? Или мы местных ещё не догнали?
Вепуат недовольно сощурился.
— Я тебе помог советом. Дальше — дело твоё… Эй! Хватит! Эгберт, можешь тянуть. Не рывком! Трос порвётся — не склеишь!
Шесть центнеров руды поехали в «трюм». Гедимин покачал головой.