Вздрогнув от неожиданной мысли, он пригляделся к ближайшему филку. Тот, как и все в душевой, был затронут направленной мутацией, но чем-то отличался — то ли ступал не так уверенно, то ли чаще дёргал перепончатыми ушами…
— Чего смотришь? Шланг на базу! — филк сердито фыркнул.
— Ты из «Рутении»? — спросил Гедимин, пропустив его слова мимо ушей. — Вас тоже мутировали?
Теперь фыркнули сразу четверо.
— Связались же мы с твоим куратором! — филк нащупал перепончатое ухо, посмотрел на выгнутую, поставленную на пальцы ступню и выразительно поморщился. — Надо было тогда направо свернуть — дошли бы до портала. Дрогош! Говорил же я — колея справа!
Гедимин закрыл вентиль, вернул шланг в крепления и отошёл к стене. Внутри скафандра плескалась прохладная вода. Филки забились под душ и продолжили спор. Гедимин уже не прислушивался.
— Эй, вы не ви… — Вепуат, заглянувший в душевую, увидел сармата и радостно ухмыльнулся. — Вот ты где! Хватит уже, вылезай. Надо чашки забрать, а то холодает. А у Броннов ничего тёплого нет. Промёрзнут — лопнут!
Гедимин мигнул.
…Лифт не работал — филков-дежурных отозвали вниз. Когда сарматы добрались до верхнего люка, сигма-сканер показал, что снаружи минус пять.
— Экстремальный мороз, — Гедимин сдержанно фыркнул, оглядываясь на пустой «чердак». — Только и сидеть по норам.
— К рассвету будет холоднее, — сказал Вепуат. — Айзек правильно опасается. Ох ты ж, ядро Сатурна! Опять огнелюбкам досталось…
Там, где был шевелящийся травяной ковёр, лежала пятнистая корка инея. В неё вмёрзли волокна побегов и так и не сброшенные споры.
…Башни блестели от инея. Похолодало резко, разом выдавив из воздуха всю влагу. Вепуат, оставив в покое вымерзшие огнелюбки, отцеплял чашки от каменных ступеней. Иногда приходилось поддевать когтями. Внутри ничего не было, даже кристаллов инея, но вот снаружи наросли серебристо-синие слои.
Гедимин придирчиво осмотрел двери душевой. За ангары «дирижаблей» он не беспокоился — кто-то ещё с вечера заложил термоэлементы в междустенья. «А вот у Джагулов термоэлементов нет,» — думал сармат, замеряя температуру внутри здания. «А синоптики есть. Хорошо закрыли. До минус ста не дойдёт — трубы не заденет.»
— Гедимин! — Вепуат уже сложил чашки в мешок с волокном и теперь смотрел на сигма-сканер. — Деревяшки! Думал, без нас вытащат. А похоже, Айзек забыл. Поможешь?
— Деревяшки? — Гедимин мигнул. «То, что зарыли на прокалку? Оно что, до сих пор там лежит?»
…Нижние слои гравия были рыхлыми — стоило подломить верхний, и камешки посыпались легко. Гедимин выволок на поверхность перевёрнутый чан. Древесина почернела и заблестела. Инея на ней не было, верхние волокна лежали плотно, — заморозки ей, похоже, не навредили.
— Это надо вниз, и быстро, — Вепуат ухватился за края чана. Гедимин обернул ёмкость защитным полем и снова наклонился над закопанным тайником. «Так, тут второй чан. А тут плоские деревяшки.»
Сармат не сразу узнал их — от жара они сплющились, потеряв половину объёма. О том, что древесина не совсем обычная, напоминал только красноватый отлив на изломе. Гедимин щёлкнул по плашке когтем, ожидая услышать треск, — и она протяжно зазвенела. Вепуат, заталкивающий второй чан в шахту, вздрогнул и обернулся.
— Работает⁈
…Отогретые плашки вынули из защитного поля. Гедимин разложил их в ряд под растянутой на стене схемой.
— Режешь? Не рано? Им же ещё сохнуть…
Гедимин пожал плечами.
— Объём сильно не изменится. Можно уже сейчас собирать агрегат. Потом чуть подтянуть шнурки, если нужно.
Он покосился на резонаторы, сложенные на древесный войлок в углу. «Надоели мне эти цацки. Сдам их Айзеку — пусть развлекается.»
— Ну, смотри, — Вепуат с сомнением покачал головой. — Я бы не торопился. Запорем — всё делать заново…
— Ты бы так о станции беспокоился, — буркнул Гедимин, разрезая плашку надвое. «Тут полсантиметра сбавить…»
… — А тяжёлый, — Вепуат ухватился за раму и приподнял «агрегат». Зазвенели, раскачиваясь, резонаторы. «Зря они вообще болтаются,» — Гедимин недовольно сощурился. «Надо было на шпеньках…»
— Нормальный. Поставят где-нибудь и будут брякать.
Он чуть надавил на раму, выпрямляя сооружение, и тупой частью когтя щёлкнул по плашке. Звон отразился от резонатора, переходя в бульканье.
— Смотри не поцарапай, — Вепуат отодвинул Гедимина и занёс над плашкой чью-то кость, обмотанную полоской кожи. На кости темнели значки местной письменности.
— Это откуда? — спросил Гедимин, пока Вепуат устраивался на полу и примерялся к низко расположенным деревяшкам. Тот дёрнул плечом.
— От Джагулов. Под их руку. И для филка сойдёт.
Булькающий звон пронёсся по отсеку. Гедимин хмыкнул. «Мало нам было дудок и ракушек. Надо ещё бубен… и эту сэтскую скрежеталку со струнами…»
Дозиметр на запястье мигнул. Вепуат широко ухмыльнулся и застучал чаще.
— Гедимин! Оно слушает!
Сармат сдвинул височную пластину. Тёплые щупальца прилипли к коже, заколыхались — и Гедимин не сразу понял, что они шевелятся в такт бульканью. Ритм у Вепуата никак не получался — а может он, наоборот, старался бить неритмично…
— Знать бы ещё мелодии, — прошептал Вепуат, досадливо хмурясь. — Не запомнил. А без Кьюссов не выяснишь. Наверное, для разных богов они разные…
— Кьюссы всё равно не знают, что по нраву «Элидгену», — сказал Гедимин, прислушиваясь к шевелениям невидимых щупалец. Бульканье стихло, и они замерли, слегка потеплев. Потом переползли на запястье.
— Ещё? — Вепуат перехватил кость поудобнее. — Мелкие они для меня…
Кто-то грохнул по створке ворот кулаком.
— Кет! Хепри!
Щупальца задрожали, мгновенно накаляясь, и исчезли. Гедимин потёр обожжённый висок, Вепуат — запястье.
— Теск, твою мать! — он сунул кости в крепления на станине и шагнул к открывающимся воротам. — Чего орёшь⁈
— Неритмичная пульсация, — Гварза с порога развернул перед сарматами голографический экран. — Реакторы активны. Что происходит?
Вепуат кивнул на конструкцию посреди цеха.
— Вот, почитаем ядерных богов. А знаешь, что оно слышало твой голос? Вон, у Гедимина до сих пор глаз слезится!
Глаз у Гедимина не слезился, но кулаки чесались — и он заранее убрал руки за спину. «Вроде бы ничего он не сделал — но как же бесит…»
Гварза недоверчиво хмыкнул.
— Уккулан? Уже собрали? — он обошёл конструкцию по кругу, поддевая когтем шнуры-крепления. — Хм… Ну, если у местных так принято… Реакцию отслеживали?
— Ему нравилось, — хмуро сказал Вепуат. — Пока ты не пришёл.
Гварза едва заметно поморщился.
— Контрольный эксперимент, — бросил он, протягивая руку к костям. Вепуат отобрал их и снова опустился на пол.
— Этой штуке подставка нужна. Или филк-оператор.
Хранитель «вышел на связь» через пять секунд, когда Вепуат совсем помрачнел, а Гедимин уже примерялся выставить Гварзу в коридор. Щупальца были нагреты сильнее обычного, но кожу не жгли. Гварза уставился на дозиметр и недоверчиво хмыкал, пока булькающий звон не утих.
— Реакция есть. Насколько это безопасно? Кет? — сармат повернулся к Гедимину. Тот от неожиданности сузил глаза, но всё-таки разжал кулак и кивнул на дозиметр.
— Указатель не мечется. Реакторы спокойны. Это не кипящее облако. Просто… такая реакция, — сармат пожал плечами. — Где Айзек? Он командир — он пусть и решает, нужна эта штука или нет.
Вепуат возмущённо фыркнул.
— Она тут что, для Айзека? «Элидген» уже всё решил. Ты теперь просуши как следует плашки. Говорят, это влияет на звук. Эх-х… Гвар… Кенен, тут есть кто-то, понимающий в музыке?
Гварза с присвистом втянул воздух, и Гедимин развернулся к нему. Он сощурился и нехотя кивнул.
— Поищем. Агрегат доработать. Без меня и Айзека больше не испытывать!
Ворота за ним закрылись. Вепуат громко фыркнул ему вслед.
— Командир нашёлся, тоже мне… Ну вот видишь! Я же говорил — станции понравится. Хм… Слетать, что ли, в Джеру, попросить инструкций?
Гедимин резко качнул головой.
— Отставить Джеру. Уже налетались.
Он разматывал шнурки, осторожно перекладывая резонаторы на войлок. «Дикарство какое-то. Но хранителю понравилось. Может, альнкиты вообще любят такое бульканье? Привезти образец на Землю… А-а, hasulu! Привезёшь тут… Может, из фрила получится что-то похожее? Или из земного дерева? Растёт же всякое вокруг города… А, мать моя пробирка! О чём я вообще думаю⁈»
2 день Пустоты, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Айзек кивнул.
— Да, прямо с утра. Тенгель и Дасьен уже грузят мешки в лифт. Пока есть просвет в погодных катаклизмах. Разок успеете слетать. Ждать будем к шестому. Что там в оранжерее? Что-нибудь есть на продажу?
…Наверху филки грузили вороха мешков на волокуши и стаскивали к ангарам. Ворота были открыты настежь, внутри ворочались и посвистывали живые «дирижабли». Вепуат посмотрел под ноги и еле слышно вздохнул.
— А огнелюбка так и не проросла.
— Металл прольётся — вырастет, — буркнул Гедимин. Он думал о полёте в пустыню Ксалан и о «фонящем» Сфене Лучей. «А ведь можно попробовать пройти в самый центр. Мы с Вепуатом были на кромке. Ему незачем — а моя броня, наверное, выдержит. Интересно посмотреть, откуда пошло заражение…»
4 день Воды, месяц Лучей. Равнина, Дальний Край — Сфен Огня, Корни Огня — небесный остров
— Ну можно осторожней с чужими-то вещами⁈
Эгберт двумя руками держал мешок, растянув за края. Посредине зияла длинная прореха. Нити, прочные, «асбестовые», уцелели — и распороли рыхлую тряпку, выдрав из неё большой кусок. Вепуат тронул когтем разлохмаченный край — на палец тут же налипло отвалившееся волокно.
— И с этим то же самое, — Эгберт, бросив драный мешок, поднял другой. Там швы уцелели, но сама ткань расплелась на нитки и просвечивала насквозь.
— Три мешка на выброс. Что они там с ними делают⁈
— Давай их отдельно положим, — Вепуат отобрал рваные мешки и свернул их в один рулон. — Чтоб Дасьен потом не искал, что куда делось.