— Я взял контейнер из хороших, — он показал костяную трубку с насечками. — Надо туун-шу пометить. Думаю, светящиеся «трилистники» — в самый раз. А то, вон, путают с кем попало…
Гедимин представил себе туун-шу, расписанных светящимися «трилистниками», и едва заметно ухмыльнулся.
— Демаскировка. Не подстрелят?
Вепуат фыркнул.
— Вчера с маскировкой чуть не подстрелили. Пусть свои видят, а враги — боятся!
6 день Земли, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
«Трилистники», и правда, светились ярко — два жёлтых знака на брюхе, два на спине. Раскрашенный туун-шу, выведенный из ангара, висел на тросах под самым куполом; жёлтые отсветы падали на гравий. В здании «рынка» мерцал багровый огонь — Сэта открыли портал на пять городов. В пустом ангаре «дирижабля» кто-то уже верещал, хотя белую вспышку Гедимин просмотрел. «Может, местные Бронны? У них там вроде что-то выросло…»
— Много фильтров, говоришь… — Айзек остановился у ангара рядом с Вепуатом. Там же были и настороженные коменданты — и Дасьен, и Тенгель.
Вепуат развёл руками.
— Такое дело — экономить нельзя. Мы ж не Сэта, лёгкие заново не отрастают.
— И как люди тысячелетиями справлялись… — вполголоса пробормотал Дасьен. Вепуат недовольно на него покосился.
— Как-как. Дохли пачками. А мы не люди — и побережёмся.
— Разумно, — Айзек задумчиво смотрел на торговый ангар. — Значит, жидкая молния… Прочих желающих сегодня придётся подвинуть. А на будущее — запросить регулярные поставки.
— Тут вроде будет электрический шторм, — Гедимин оглянулся на молниесборники. Вепуат покачал головой.
— Серьёзный шторм — всё-таки редкость. Неплохо было бы посадить у нас электрические деревья…
— На станцию они не влезут, — отозвался Айзек. — И если они тут сами не растут — это неспроста… Что у нас на обмен? Что-то серьёзное, чтобы было меньше споров…
Гедимин открыл было рот, чтобы предложить «асбест», но вспомнил о традициях Сэта и угрюмо сузил глаза. «Даже на мешки для станции еле уговорились. На продажу — точно не уломаем.»
— Цера, — сказал Вепуат. — Всем нужна цера. Дасьен! Вы же сняли фонари в жилом корпусе.
— Мы их распределили, — комендант, почуяв неладное, стремительно мрачнел. — Ничего лишнего на станции нет.
— Если там, куда их поставили, раньше света не было — может, он там не так уж нужен? — Вепуат оглянулся на Гедимина. — Слушай! Их же вроде несложно сделать?
— С нормальными пальцами — или с теми, что у Хигов? — Айзек посмотрел на свою руку. Вепуат досадливо хмыкнул.
— Я не про Хигов. Церовую колбу я делал. Ничего там сложного. Цера у нас ещё есть. Дасьен, Тенгель, скиньтесь по фонарю! Прямо сейчас делать новый — остыть не успеет.
Коменданты поморщились, но нехотя кивнули.
— Цера, — Айзек оглянулся на подвешенный над плато «дирижабль». — По двенадцатое все сидят на станции и никуда не бегают. А вот дальше… Вепуат, можешь на двенадцатое готовить экспедицию в Кситту. Под полную загрузку. Мешки из-под «асбеста» уже освободятся. Жаль, новые сшить не успеют.
«Четырнадцать тонн церитовой руды?» — Гедимин не удержался от ухмылки. «Это уже похоже на промышленные объёмы. Филки… М-да, филки обрадуются.»
9 день Молнии, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
«Весь пар по ветру пускать — так воды не напасёшься,» — думал Гедимин, вылезая из вентиляционного короба. Перенаправленный горячий воздух гудел чуть тише; внизу уже капало — жидкость, конденсируясь на холодных стенках, утекала в водосток. Крупных частиц она с собой не несла — «асбестовая» пыль осела далеко внизу, на «катушечном» фильтре.
Вентиляционную колонну перед штормом прикрыли, но закупоривать наглухо не стали, — и Гедимин, спускаясь, слышал несмолкающий треск и частый грохот. Одна молния ударила совсем рядом — может быть, в один из каменных шпилей на холме.
В цехах было тихо — дробильные и чесальные агрегаты встали. Ремонтная бригада отсоединила приводы и смотала тросы. Гедимин покосился на неразобранный транспортёр. «Это пусть будет. Пригодится.»
— Двенадцать тонн, — Альгот кивнул на ряды выпаривателей. Отсек заволокло дымкой, сверху капало, под ногами журчало. Цех загрузили под завязку.
— Двенадцать тонн… Если верить Зэйдеку, стандартный мешок весит полкило, — Альгот задумчиво смотрел на мокрое серое волокно. — Двадцать четыре тысячи мешков… У станции, оказывается, большие нужды.
Гедимин пожал плечами.
— Ну, пойдёт волокно на что-то ещё. Тросы. Одежду. Чтоб лишний раз не летать.
— С самого начала надо было всё просканировать, — донёсся из лючка вентиляции недовольный голос Гварзы. — И вообще — его перемещения хоть кто-то контролирует? Он лезет, куда ему вздумается…
— Он — важный специалист, — отозвался не менее недовольный Айзек. — И если его вмешательство где-то нужно… Химики! Гедимин у вас?
Альгот еле слышно хмыкнул.
— А ты мастер скрытности, — прошептал он, покосившись на Гедимина. — Без сканера не найдёшь… Да, он здесь!
За стеной раздражённо вздохнули.
— Говорил же я — активная зона ни при чём. Но то, что он туда ходит без малейшего контроля…
— Спасибо, что помог, Кенен, — перебил его Айзек. Гедимин уже вышел в шлюз; теперь голоса были слышны лучше — внешняя створка была открыта. «Что-то надо бы сделать, чтобы двумя сразу не хлопали,» — подумал сармат. «Иначе — смысла в таком шлюзовании…»
— Вепуат тебя потерял, — Айзек криво ухмыльнулся. Гедимин быстро огляделся — Вепуата в пустом цеху не было, только мрачный Гварза.
— Передатчики тут работают криво, — Айзек покосился на запястье. — Так что говорю лично. Все полёты двенадцатого отменяются. Есть новости от Маккензи. По твоей части.
Он кивнул туда, где за радиозащитными экранами лежал главный корпус. Гедимин мигнул.
— Маккензи? Чего ему надо? Лучше бы топливо при… — он осёкся и мигнул ещё раз. — У него есть топливо⁈
Айзек кивнул.
— Да, четыре тонны. Таблетки россыпью. Одному мне разбирать их по твэлам не улыбается. А Кенен… — он покосился на Гварзу, а тот помрачнел ещё сильнее и сложил руки на груди. — Так что со станции — ни ногой. Утром тринадцатого — полная готовность. Вепуат едет с нами, прикроет с воздуха. А ты ждёшь на станции. Никуда не бегать, ни во что не влезать!
Он недобро сощурился, глядя Гедимину в глаза. Тот растерянно хмыкнул.
— Четыре тонны? Заправлять вручную? Хоть вакуумные насосы Маккензи пришлёт?
Айзек едва заметно поморщился.
— Если хочешь подождать их тут, на Равнине, ещё месяц…
Гедимин беззвучно выругался.
— Поговорю я ещё с Маккензи…
— Пока топливо не доставлено, со станции — ни ногой! — с нажимом повторил Айзек, глядя ему в глаза. Гварза раздражённо вздохнул.
— Если что, моё предложение в силе. И ты так и не доказал, что это может повлиять на качество твэлов.
Гедимин перевёл на него тяжёлый взгляд. «Гварза… твэлы… Куда он снова лезет⁈»
— Вепуат может помочь с твэлами, — сказал он. — Я объясню, как. Дело пойдёт быстрее.
«Пойду проверю, что там с трубками,» — думал он. «Недавно смотрел, но — лучше ещё раз. И Айзек пусть посмотрит. А с Маккензи ещё будет разговор. Мне бы выбраться с Равнины…»
10 день Жизни, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— Видел? — Вепуат, влетев в отсек, сунул Гедимину под нос дозиметр. — Они на подлёте! Давай бегом в оранжерею! Всё пропустим!
Гедимин ошалело мигнул. Прибор не показывал ничего неожиданного — сигма-излучение быстро усиливалось, где-то наверху «фонили», приближаясь к «Элидгену», гигантские небесные твари. Вепуат уже вцепился в локоть и волок сармата за собой. «Опять на стимуляторах,» — определил Гедимин по силе рывка. «Я бы его стряхнул, но ведь не отстанет…»
— День Жизни, понимаешь? — говорил на ходу Вепуат, ускоряя шаг. — А на мелких растениях ведь сразу видно. Очень восприимчивы. Посмотрим, и я тебя отпущу. Ты их вообще видел? Они там с два кулака, скоро дорастут до полуметра! Хорошо, мы гравия насыпали с запасом. Надо добавить, пока оно в пол не вгрызлось!
Гедимин брезгливо поморщился и выдернул руку. Оранжерея была уже рядом — Вепуат вцепился в рычаг и нетерпеливо стучал когтями по металлу. Сквозь их цокот и тихое гудение открывающихся ворот Гедимин слышал странный прерывистый треск — будто что-то плотное раздувалось изнутри и лопалось по швам.
…Грибы уже не трещали. Их окончательно подняло над гравием, — пятнистые зеленовато-бурые сферы с короткими шипами, здоровенные, в половину роста Бронна. Были и мельче — по колено, до середины бедра; Бронны сновали по «оранжерее», подрезая короткие «стебли», и колючие шары выкатывались к тропе. Их кожура местами всё-таки лопнула, не выдержав стремительного роста; наружу сочилась желтоватая «смола». Бронны надели рукавицы и подталкивали катящиеся сферы костяными рогульками, избегая к ним прикасаться. Срезанные грибы выкатывали в шлюзовую камеру. Гедимин видел, как их кромсают на куски и отмывают от жёлтого сока. Рукавиц никто не снимал — ни те, кто резал, ни те, кто насаживал на ряды костяных спиц и накрывал корзинами.
— Вот как вы их храните… — Вепуат рассматривал высокий плетёный короб. Из его днища торчали спицы, усаженные зелёными ломтями. На крышке, посреди глиняной нашлёпки, горел красным светодиодом осколок кейека. Сквозь неплотное плетение корзины тянуло прохладой. Гедимин заглянул под крышку и увидел вставленный в ту же глиняную нашлёпку осколок «вечного льда» — мелкий, практически песчинку. Его мощности еле-еле хватало на охлаждение, заморозить грибы он не мог.
— Тут не слишком жарко? Не испортятся? — беспокоился Вепуат. В руке он сжимал пять костяных спиц. Грибы на них нанизали плотно, плотнее, чем в коробе-«холодильнике», и сармат придерживал косточки за концы, чтобы всё не свалилось.
— Там хорошая холодная нора с сильным ветром, — Бронн-«командир» указал на складской отсек за жилым, по другую сторону от «оранжереи». Когда его успели открыть и отдать аборигенам, Гедимин не знал, но они уже ст