— Ещё! — крикнул Гедимин с крыши душевой. Макушка башни сдвинулась на пару сантиметров.
— Хватит! — крикнул сармат и помахал пилотам туун-шу. Вепуат протяжно свистнул. Тросы ослабли.
— Вы умеете собирать большие силы… — прошелестело из-под ангара. Гедимин вздрогнул. У душевой, совсем рядом, стоял Кут’тайри и наблюдал за башней. Его грива превратилась в светло-жёлтый костёр, и её трепал ветер.
— Чего Экеста прицепились к башне⁈ — Гедимин спрыгнул на землю и пошёл к упавшему тросу. Сбоку заскрежетал гравий, сармат развернулся и увидел, как на холм заползает бронеход.
— Все в сборе? — Айзек, высунувшийся из кабины, удивлённо мигнул. Вепуат махнул рукой в сторону выпрямленной башни.
— Тут Экеста перекосили вышку… А дроны так и не нашлись. Вы их точно на Землю не увозили?
Гварза, вышедший на трап, сердито фыркнул.
— За это оборудование отвечаешь ты, Хепри. За него, а не за скорость размножения Джагулов! Проверь своих друзей-кочевников — не появилось у них новых забавных цацек?
Теперь фыркнул Вепуат.
— Не лезь к Джагулам! Они…
— Тихо! — Айзек грохнул ладонью о ладонь и повернулся к Гедимину. — Это кстати, что ты здесь. Идём в фургон.
Контейнер из золотистого рилкара оказался неожиданно лёгким. Айзек приоткрыл его. Гедимин заглянул внутрь и мигнул.
— Анализатор? Ипроновый корпус⁈
— Универсальный, — Айзек, не вынимая прибор из ящика, убрал щиток с экранов и табло. Выдвинулись ветвящиеся «щупы». Табло загорались одно за другим. «Температура, состав воздуха, атмосферное давление… А это радиометр Конара,» — Гедимин сунул свой дозиметр в ящик и сверил показания. Айзек хмыкнул.
— Проверь как следует. Это контрольный прибор для «Элидгена». Что скажешь про корпус? Защитит от мутаций?
Прибор с убранными «щупами» на экране сканера выглядел иссиня-чёрным, без единого просвета. Двухмиллиметровый слой ипрона не пропускал ни кванта.
— Хранить надо очень-очень осторожно, — сказал Гедимин, едва заметно щурясь. Защита выглядела надёжной, но сармату было неспокойно.
— Да уж, не под ответственность Хепри, — Гварза, незаметно зашедший в фургон, презрительно фыркнул. — На станции будет отдел контроля. Айзек, иди с Кетом в главный корпус. Проверяйте щиты управления. А я пойду к комендантам. Все приборы на поверку!
…Универсальный анализатор был не то чтобы тяжёлым, — Гедимин никак не мог подогнать его по руке. Кривая интенсивности на экране слабо подрагивала вместе с подвесом рамочного радиометра; в своём диапазоне измерения он был точен — и контрольный прибор это подтвердил.
— Термометр поверять бессмысленно, — вздохнул Айзек, глядя на сосуд с жидкостью и закреплённый над ним пузырь. — Это не прибор. Это аварийная сигнализация. Но если кому нужна температура в реакторе — будет чем замерить. Термометры на БЩУ врут на полградуса.
— Все остальные, наверное, тоже, — буркнул Гедимин. — Тут по-другому не сделаешь.
Айзек снова вздохнул.
— Радиометры тоже привирают. И если температура не особо важна — то со жгутами надо что-то делать. Займись.
…Гедимин уже успел забыть, сколько на станции рамочных радиометров. «Вот этот делал не я. Альгот, наверное,» — он подождал, пока разогретый жгут уплотнится, и подвесил его на рамку. Каменная «стрелка» замерла напротив деления. «Девять микрокьюгенов?» — Гедимин присмотрелся к подвесу и взялся за наручный дозиметр. «А ведь и верно. Интенсивность больше не скачет…»
— Метрологическая служба, — доносилось из соседнего отсека. — Под твою ответственность, Младан. Рабочее место — рядом с Уктанну и Зензо. Измерители времени поверяются ежедневно, приборы щитов управления — каждые пять дней…
«Младан?» — Гедимин осторожно выглянул за дверь. Перед Гварзой, держащим в руках анализатор, стоял Старший сармат и настороженно щурился. «Ну да, для филка такая штука тяжела…»
— Внутрь реактора? — повторил за Гварзой Младан и сощурился ещё сильнее. — А… это обязательно? Может, какие-нибудь зонды…
Гедимин сочувственно хмыкнул и прикрыл дверь. «Зонды… Да есть канал для зондирования. Только — всё равно без тяжёлой защиты не подойдёшь. Кривая конструкция, мать её колба. И не выпрямишь…»
19 день Камня, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Все выпариватели прекратили работу ещё вчера. К утру их ёмкости успели высохнуть. Гедимин сдвинул их в сторону и склонился над водостоком.
— С заменой фильтров не спеши, — сказал главный химик, вместе с ним рассматривая спрессованное волокно. — Четырнадцати тонн асбеста нам хватит надолго. Вряд ли завтра привезут ещё десяток.
Большая часть непрочно держащихся волокон отвалилась ещё на расчёсывании — но что-то вместе с каплями раствора стекало с пропаривающихся пластов и путалось в фильтре. В верхних слоях мелких волокон было много; до нижних не добралось почти ничего. Гедимин посмотрел вниз, на фильтрующий песок, и сердито сощурился.
— Всё-таки пролезло? — Альгот покачал головой. — Видимо, надо было сбавлять напор. Спешка… Вот за это я её и не люблю.
Створка ворот дёрнулась в сторону, впуская сквозняк и чужие голоса.
— Сказал же — никаких вылетов! — Айзек сердито фыркнул. — Зверьё — под купол, Джагулов — за соседние плато, Сэта — в портал! Если что-то пойдёт не так…
Вепуат присвистнул.
— Сэта? Они не согласятся, — он замотал головой. — Если скажу, почему — вцепятся всеми когтями. Такое зрелище…
Гедимин мигнул.
— Что у вас там? Авария?
Айзек облегчённо вздохнул.
— Поговори с Вепуатом, тебя он лучше воспринимает. В восемь — предзапуск двух энергоблоков. Гони всех с траектории луча! Глазеть тут не на что, а вот нарваться — легче лёгкого.
Гедимин вздрогнул всем телом. «Предзапуск⁈ Интенсивность выровнялась только вчера…»
— Не рано? — спросил он, угрюмо щурясь. — Всего вторые сутки, как станция успокоилась…
— Предзапуск — ещё не запуск, — отмахнулся Айзек. — Выжмем лишнюю энергию, прогоним по накопителям. Обычный сброс, только с полной загрузкой. Без четверти восемь — на ГЩУ, и чтоб мы по станции тебя не вылавливали!
На ГЩУ Гедимин был в полвосьмого. Без четверти восемь туда же, подталкивая перед собой Вепуата, вошёл угрюмый Гварза.
— Я ж не атомщик, — вяло сопротивлялся Вепуат, но всё-таки был втолкнут в операторскую и поставлен у стены. Свисающие с него «трилобиты» недовольно топорщили перья.
— Да, так лучше, — Айзек оглянулся на сарматов и одобрительно кивнул. — Когда никто нигде не шарахается. Прогнал аборигенов?
— Угу, — буркнул Вепуат, забиваясь в угол. — Но здесь-то я зачем?
— Пульсаторы проверил? — вместо ответа Айзек повернулся к Гедимину. Тот кивнул. Открывать рот не хотелось — сердце билось слишком часто, не хватало воздуха. «С вентиляцией что-то, что ли…» — он покосился на открытые лючки.
— Начинаем, — Айзек шагнул к пульту. — Первый и второй блоки! Sa tatzqa!
…Коридоры оттока были открыты. Гедимин видел, как бьёт из них ослепительный зелёный свет — недолго, меньше секунды — и как темнеют под его потоком кольца накопителя.
— Перекрыть коридоры оттока! — скомандовал Айзек. На полу машинного зала ещё горели цепочки индикаторов, но «плохая» цера недолго держала «заряд» — они уже гасли, показывая, что фон вернулся в норму.
— Первый и второй блок — сброс с накопительных сборок, с первой по четвёртую, — отрывисто проговорил Айзек. Гедимин перевёл взгляд на последний, самый маленький, монитор. На виске дрожало горячее волокнистое щупальце. Несколько долгих секунд — и монитор залило зелёным светом.
— Двадцать одна, двадцать две… — в полной тишине отсчитал Гварза. Гедимин смигнул. После ослепительных вспышек омикрон-потока потускневшие мониторы казались чёрными.
— Реакторы спокойны, — доложил оператор.
— Гедимин, со мной, — скомандовал Айзек. — В машзал.
…Индикаторы уже погасли. Сармат достал фонарь. Накопительные сборки плавно прокручивались из стороны в сторону — почему-то их не стопорили, хотя излучение на них уже не шло.
— Проверь накопители внутри. Сборки — на мне, — распорядился Айзек. — Коридоры не открывай, посмотри до последнего щита.
В коридорах оттока «фонило» только «сигмой» — омикрон-излучение не проходило дальше последнего «щита», прикрывающего реактор. Тёмные блоки накопителя стали чуть синее — чернота ушла. Гедимин, свернув воронку из непрозрачного защитного поля, сканировал микрон за микроном. «Сигма» пробивалась и в воронку — кванты хаотично метались по машзалу, отражаясь и переизлучаясь. «Энергия выжата,» — думал Гедимин, глядя на спиральные молекулы с расправленными отростками. «Системы перекачки работают. Дело за реакторами…»
… — А фон-то вырос, — пробормотал Айзек, глядя на дозиметр. Сарматы вышли из санпропускника, и Гедимин наконец вдохнул полной грудью. Он добрался до шланга с чистой водой и залил пару литров под броню — охладить перегревшийся мозг. «И было бы чего беспокоиться. Сброс как сброс. Они тут каждые десять дней… Теперь, наверное, будут чаще.»
— Тринадцать микрокьюгенов, — Айзек повернулся к Гедимину. — И непохоже, чтобы он снижался. Могло пробить какой-то из экранов?
Гварза фыркнул.
— Пробой фонил бы не так, — он пристально смотрел на дозиметр, выверяя направление указателя. — Какое-то… общепланетарное явление.
— В день Камня? — Айзек недоверчиво покачал головой.
Вепуат, никого не слушая, возился с сигма-сканером. Он помахал «щупами» по сторонам, развернул их кверху — и восторженно взвыл.
— Там Элогвен!
…Элогвена сарматы уже не застали — только повышенный фон, качающуюся стрелку-указатель под экраном дозиметра, грохот костяных барабанов и вой десятков дудок. К Сарматскому холму сошлись три сааг-туула. Кочевники высыпали на броню, бортовые «люки» открылись нараспашку. На загривке одного из зверей стоял Урджен — в парадной пернатой накидке и шлеме-черепе — и дудел в большую раковину. Гедимин покосился на него — и уставился на крышу торгового павильона. Там, прямо на складчатом гребне, выстроились Сэта с гремящими гирляндами в руках. Двое дули в дудки, один скрежетал костью о кость. Те, кому не дали инструментов, старательно подвывали.