— Я… — начал было он, обращаясь к Вепуату, но Гор повернулся к нему и поманил лапой-лезвием.
— Страж Хассинельг! Пару слов мы от тебя хотим услышать.
Гедимин навострил уши, но кто-то из стражей перехватил его взгляд и махнул посохом — белый свет взвился над группой, превращаясь в плотную стену. Все звуки стихли.
— Ага, вроде туск… — Вепуат шагнул было к гаснущему сиянию, но остановился, разочарованно хмыкнув. Свет, и правда, рассеялся — вот только в его кольце никого уже не было. Сармат озадаченно пожал плечами.
— Ну, вели они себя тихо. Надо было угостить куджаглой — Гор её вроде ест…
…Поработать спокойно не дали. Через пару минут в цех вошёл Вепуат, огляделся, помахал сигма-сканером и радостно хмыкнул.
— Гедимин! А они уже точно такие же. Хватит их сушить!
Сармат, растерянно мигнув, повернулся к нему. Вепуат стоял рядом с белым «коконом», прилепленным к стене — там под усиленной вентиляцией досушивались деревянные плашки. Сармат проделал в коконе щель, сунул туда «щупы» сканера и теперь рассматривал изображения на голографическом экране. Их было два, и между ними вспыхивали точки и стрелки сверок.
— Сам посмотри, — Вепуат повернул голограмму к Гедимину. — Кто как, а я отличий не вижу. Где там у тебя все эти… верёвки, подпорки и черепушки? Соберём уже эту штуку, чтоб она тебе глаза не мозолила.
Гедимин сдержанно хмыкнул. «А. Он про тот… булькающий инструмент. Значит, можно всё это добро убрать из цеха…»
…Вепуат взвесил в руке слишком маленькую для него кость-колотушку и щёлкнул по тёмной плашке. Звон отразился от резонатора переливчатым бульканьем. Булькало долго — секунды три. Вепуат радостно хмыкнул.
— Работает! Эх, так и не слетал я в Джеру…
Он постучал по другим плашкам — затухающее бульканье резонаторов слилось в мелодию. Горячее щупальце тронуло Гедимина за запястье и свернулось поудобнее на загривке. Вепуат стукнул ещё пару раз и, сунув колотушки в крепления, обошёл уккулан по кругу.
— А нормально получилось. Не хуже, чем у Кьюссов. Даже и лучше. Гедимин! Куда это поставить, чтоб хранителю было лучше слышно?
— Кут’тайри отдай, — буркнул Гедимин. — Он жрец, вот пусть он и работает… с оборудованием.
Вепуат покачал головой.
— Не, он не будет. Это вещь Кьюссов, он не умеет — и вообще Сэта так не делают. Придётся доверить кому-то из филков… Слушай! Может, его в контрольный отсек? Младан почти весь день ничем не занят. А акустика там хорошая.
Гедимин хмыкнул.
— А Младана ты предупредил?
— А! — Вепуат отмахнулся. — Гварза не против. С чего Младану быть против? Тут же ничего сложного. А хранителю нравится.
Щупальца на загривке беспокойно зашевелились. «Всё?» Вепуат пощёлкал когтями по плашкам и наклонил голову, прислушиваясь к бульканью.
— Тогда давай в операторскую. Ну, где мы вчера были.
Гедимин фыркнул.
— Такая слабая пульсация обычно… — донеслось из коридора; шлюз уже открывался, пропуская Гварзу. — Вот! Как я и говорил — у Кета опять эксперименты.
Следом за ним в цех вошёл Айзек, остановился перед уккуланом и задумчиво на него посмотрел.
— Ну, реакция хранителя несомненна… Гедимин, эта штука тут тебе не мешает?
— Мешает, — буркнул сармат. — Убери её подальше.
— В операторскую, — вставил слово Вепуат. — Там же есть место?
Айзек задумался.
— Заражаемые предметы в операторских не держат… — он наклонился над коваными резонаторами и тронул когтем синий металл. — К ремонтникам тоже не поставишь. В службу времени, что ли…
Гварза поморщился.
— Этой штуке нужен свой оператор, — он покосился на дозиметр. — Раз она влияет на реакторы непосредственно… И он должен понимать, что происходит. Кет! Оно разборное?
Он заглянул под плашки.
— Хотя — в транспортёр влезет, — Гварза подхватил агрегат «под брюхо». Резонаторы зазвенели.
— Куда⁈ — спохватился Вепуат. Гварза с уккуланом под мышкой уже выходил в шлюз.
— Будет у меня, — донеслось из закрывающейся камеры. Гедимин ошалело мигнул.
— Ему-то на кой⁈
— Надо полагать, попытается поладить с «Элидгеном», — отозвался Айзек, мрачнея на глазах. — Кенен!.. Вепуат, идём. Вот почему сарматы не могут не искать приключений⁈
Шлюз за ними закрылся. Гедимин повернулся к станку. Тёплое щупальце тронуло сармата за висок. «А где-е?»
— У Гвар… — начал было Гедимин, но прикусил язык. Впрочем, было уже поздно — щупальце, накалившись докрасна, отдёрнулось и растаяло. Сармат поморщился. «Надеюсь, Айзек за ним проследит. Или с этой штукой хранитель не будет так шарахаться. Станции-то Гварза ничего плохого не сделал…»
21 день Лучей, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— Повелитель сияния сегодня в высокой силе, — услышал Гедимин, едва подойдя к ГЩУ, и изумлённо мигнул. «Жрец-то что тут забыл⁈»
— Так-то оно так, — отозвался Айзек — судя по голосу, совсем не удивлённый. — Но выдержат ли стены? Наши постройки всё же не так прочны, как Куэннские.
— Мало вещей, что устоят перед сиянием, — согласился жрец. Он близко к мониторам не подходил — стоял вместе с Айзеком у дальней стены и на оборудование посматривал сквозь растопыренные пальцы. По его шее протянулась цепочка белых огней — признак волнения и радости.
— Вы тут о чём? — настороженно спросил Гедимин. Кут’тайри подался в сторону, складывая руки в почтительном жесте. Айзек вздохнул и покосился на дозиметр. Влияние дня Лучей просачивалось сквозь любые экраны — излучение неуклонно росло. «Пятнадцать микрокьюгенов наберётся,» — Гедимин прикинул перспективы роста. «Даже тут, под экранами. Как бы не пришлось вечером раздавать флоний…»
— Определяемся с датой запуска, — Айзек кивнул на светящиеся мониторы. — Тянуть некогда. Сегодня выждем, а вот завтра — придётся. Иди отдыхай. Ближе к ночи пройдёмся по оборудованию.
Гедимин мигнул.
— Уже запуск? И… мы снова в Ураниуме⁈
Айзек криво ухмыльнулся.
— Не так быстро. Второй год на исходе, в первые дни месяца Огня нам придётся уехать. И нужно ещё дней двадцать понаблюдать, как ведёт себя станция. Так что с запуском тянуть нельзя. Сходи поспи до семи. Там ты будешь ненадолго мне нужен.
…Стоило выйти из-под экранов, как на дозиметре зажёгся красный светодиод. «Омикрон, полтора кьюгена,» — сверился Гедимин с прибором и покосился на люк — надёжно ли закрыт? «Понесло же Айзека в такую погоду…»
— Подождать никак? — он кивнул на ослепительно-зелёное небо. — Тут кьюгена три будет.
Айзек невесело усмехнулся.
— Время на Земле ждать нас не станет. Там шесть утра, здесь второй час дня, — а про погоду ничего не сказано.
Дальний угол неба прерывисто вспыхнул. Что-то светящееся, протяжённое двигалось сквозь мерцающие складки. Защитный купол, поднятый над бронеходом, пересекла ветвящаяся зелёная полоса. Гедимин обернулся и увидел длинный сияющий силуэт. Змееподобное существо, всё в свисающих отростках-«щупальцах», медленно пересекало небо. Оно плыло не на той высоте, где живут моллюски-«астероиды», — гораздо ближе к земле — и дозиметр на запястье сармата тревожно мигал.
— Элогвены, — Айзек, оторвавшись от генератора защитного поля, посмотрел на небо. — Две… нет, три особи. Давай ещё слой на кабину…
Гедимин поднял генератор. На формирующемся куполе проступили зелёные пятна. Сармат не выдержал, посмотрел вверх, — три сияющих силуэта повисли над холмом, добавив полкьюгена к общему фону. Стрелка-указатель задёргалась, пытаясь развернуться к ним.
— Спокойно, — Айзек положил руку сармату на плечо. — Они неагрессивны.
— Что им тут надо? — Гедимин покосился на закрытые наглухо люки. — Станция не фонит. Мы даже вентиляцию перекрыли. Могут они что-то учуять?
Айзек ухмыльнулся.
— Они знают, что станция здесь. От них прятаться уже бесполезно.
Если существа и знали, где источник излучения, то явно к нему не рвались. Три силуэта ещё долго висели над холмом, слабо шевеля «щупальцами». Бронеход отъехал; Гедимин подошёл к обрыву, поднял телескоп, сощурился от слишком яркого света, — машина спокойно переползала Сфен Земли, никто из Элогвенов на неё не реагировал.
«Может, с „Элидгеном“ общаются?» — Гедимин покосился на дозиметр, поднял руку к височному щитку — и опустил её. «Всё равно ни кварка не пойму. Неагрессивные? Ну, может, поладили. Теперь бы ещё с Гварзой поладить. Нашёл же Маккензи, кого взять в командиры…»
22 день Огня, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— И к механизмам не прикасайтесь, — сказал Гедимин. — Пока мы всё не проверим. Экраны-то мы установим, но при таком скачке мощности…
Он выразительно пожал плечами. Коменданты переглянулись. Они слушали сармата внимательно, не перебивая, только после каждой фразы косились друг на друга и на горящий под потолком фонарь.
— Экраны, — повторил Тенгель, настороженно щурясь. — Они, как я понял, полностью отсекут нас от реакторов?
Гедимин кивнул.
— Чтобы скачком мощности тут всё не сожгло. Мы… пока никто не знает, что будет.
— Это-то понятно, — Дасьен беспокойно зашевелился. — А не повырубается тут всё напрочь? Без источника-то питания. Эти твои штуки, — они вообще на сети или на аккумуляторах?
Оба сармата пристально взглянули на Гедимина. Он смущённо сощурился. «Мои штуки… Если бы „мои“! Я бы тогда хоть что-то в них понимал…»
— Не вырубятся, — он добавил в голос уверенности. — Это всё — скорее… аккумуляторы. Сутки продержатся точно.
…Шлюз был закрыт наглухо. Вдоль стены машзала двигались, смыкаясь внахлёст, пластины аварийного экрана, проложенные ипроновой фольгой. Гедимин сверился с часами и покосился на передатчик. Было время контрольной связи — но сигнал, поток сигма-излучения, в машзал пройти не мог. Передатчик молчал. «Значит, всё работает,» — сармат криво ухмыльнулся и оглянулся на тёмный корпус реактора. Коридоры оттока были перекрыты, и машзал тонул во тьме — светились только приборы на запястьях сармата.
— «Элидген», приём, — прошептал он, прижав ладонь к золотистой стене. — Сейчас будет запуск. Держись!