Вепуат рассеянно хмыкнул.
— Мало ли, кто чего не видел. Может, не было подходящего сканера… Гедимин! Если из этой штуки лезли нейтроны — это к чему? К цепной реакции?
Гедимин фыркнул.
— Какая реакция в таких условиях⁈ Там между атомами руку просунешь. И потом, с таким процентом обогащения… Sa hasu! Что мы вообще несём⁈
Вепуат свернул голограмму и задумчиво ухмыльнулся.
— А вот интересно, на что эта штука отреагировала. Если реакторы заглушить и снова запустить — она вернётся?
Гедимина передёрнуло.
— Не лезь к реакторам!
«Интереснее — что её прогнало,» — он машинально прижал ладонь к помятой броне. Выдавленная буква «U» ещё вчера была убрана, Гедимин постарался, чтобы от неё не осталось и следа, — но рёбра от воспоминаний ныли. «Плазма ей явно не навредила. И… возможно, мне она тоже не хотела навредить. Сил у неё побольше, чем у Текк’та…»
…Гедимин взглянул на последний светящийся фонарь, воткнутый в стену на повороте, прикинул расстояние до ближайшего жилого отсека и довольно хмыкнул. Из тёмных комнат доносилось ворчание филков — у них фонари вообще отобрали. Комендант запер душевую и оглянулся на сумрачный коридор. В тяжёлой броне он передвигался медленно, неуверенно. «Надо бы всем им тренироваться в полной защите,» — подумалось Гедимину. «Никогда не знаешь, что пригодится.»
— И по коридорам пусть не болтаются, — сказал он коменданту. — Пока мы не выровняем мощность.
Комендант покосился на фонари в кожухах, для надёжности прикрытые защитным полем. На светящийся поле надевать не стали — «пусть работает индикатором».
— Думаешь, колпаки защитят? Там же, как я понял, без ипрона никуда?
Гедимин сощурился, но всё же кивнул.
— Вот поэтому и надо сидеть тихо. Надеюсь… — он тронул фонарь, прикреплённый к поясу. «Вот на этой штуке и опробуем. Прямо там, в машзале.»
Из коридора донёсся приглушённый писк. Из-за поворота выбралась группа Броннов. Они опасливо оглядывались, прижимая уши. Вепуат что-то проверещал, показывая им на пустой отсек.
— Я им там воду оставил! — крикнул ему вслед комендант. Бронны, как по команде, вздрогнули и тревожно оскалились.
— А где Кут’тайри? — спросил Гедимин, когда Вепуат закрыл за Броннами дверь. «Им там в темноте… Ну да ладно, сегодня не день Мрака. А вот где жрец…»
— Отказался, — буркнул Вепуат, сворачивая за угол. Гедимин, удивлённо хмыкнув, догнал его. Шёл сармат явно не во вспомогательный корпус — туда, где остался неэвакуированный жрец. «Тут контрольная служба, часовщики… А. Командирские отсеки.»
— Что значит — отказался? — он придержал Вепуата за плечо. По запястью тут же хлопнули крылом так, что броня загудела. «Трилобиты», свисающие со скафандра, сердито встопорщили перья.
— Ты у него хотя бы жаровню забрал?
— Полем прикрыл, — буркнул Вепуат, ныряя в отсек. Через пару секунд он вернулся с дребезжащей конструкцией наперевес.
— Надо было ремешок приделать, — он перехватил уккулан поудобнее и довольно ухмыльнулся. — Повезло, что Гварзы тут нет. Ну что, идём в операторскую?
— Эта штука тебе зачем? — Гедимин угрюмо сощурился на звенящие резонаторы.
— Для него, — Вепуат кивнул куда-то в сторону главного корпуса. — Он тоже волнуется. А эта штука его немного успокаивает.
Гедимин покачал головой.
— Айзек-то в курсе?
…Айзек с тяжёлым вздохом посмотрел на потолок и снова перевёл угрюмый взгляд на Вепуата. Разведчик сердито фыркнул.
— Ну чего⁈ Не так уж сильно тут фонит. Вон, сам померяй! Я, в конце концов, ликвидатор…
— Да? — судя по голосу, Гварзу перекосило; Айзек шагнул к нему, положил руку на плечо. — Так что ты лезешь…
— Работать-то будем? — перебил его Гедимин. Он смотрел на сияющие мониторы. Пришлось экранировать их тонким чёрным стеклом — даже тёмные очки не спасали от ослепляющего света. «Что с мощностью? На процент выше плановой… ну, хорошо, что не вдвое.»
— Без приказа ничего не трогать! — бросил Гварза Вепуату и отвернулся, складывая руки на груди. — Кет, в машзал первого блока. Эрфольт! Никаких действий до его сигнала!
Айзек повернулся к Гедимину.
— Думаешь, он… «Элидген» способен контролировать мощность на выходе?
Гедимин кивнул.
— Если бы не контролировал — подскочила бы сразу же после запуска. Это излучение. Оно мгновенное. Это он именно решил… подогреть. Может, объясню, что это лишнее.
…Потоки омикрон-излучения казались твёрдыми, как балки. Только они и «горели» в машзале, затмевая слабое свечение индикаторов. Вокруг было черно. Гедимин не удержался, дотронулся до «балки». Шипение испаряющейся обшивки привело его в чувство. Он убрал руку и криво ухмыльнулся. Невидимые волокна, обвившие запястье, переползли на плечо.
— Уже привык? Сейчас уберём экраны. Растянешься на всю станцию.
Гедимину вспомнился шевелящийся белый «камень» на крыше древнего завода, и он едва заметно вздрогнул. «А ведь оно скоро так сможет. Оно уже немного управляет гравитацией. Наверное, и экраны само подняло бы…»
Сбоку тихонько заскрежетало. Гедимин схватился за фонарь. Скрежет раздался снова. Экран пытались приподнять, не убирая блокираторы, — кто-то, кто не знал об их существовании.
— Heta! — вскрикнул сармат, прижимая плиту ладонью. «Гедимин, ты идиот! Оно же всё слышит…»
— Ты не дёргай их. Сейчас уберём. Расправишь щупальца, — пробормотал он, неловко поглаживая корпус реактора. Тёплые волокна дрожали на спине, то разворачиваясь вдоль лопаток, то свиваясь у позвоночника.
— У тебя теперь много сил. Когда стало шесть сборок — помнишь, как ты всё там подогрел?
Мелькнувшая перед глазами картина разгорающегося фонаря внезапно стала обжигающе чёткой и яркой. Потом её смело клубящимся световым потоком. Гедимин встряхнул головой и постучал пальцем по реактору.
— А вот так — не надо. Не надо туда полной мощностью. Оставь тут. Вон, в накопители стравливай. Они вместительные.
«У-у-у?» — неразборчиво прогудело внутри черепа. Волокна беспокойно зашевелились. Гедимин кивнул.
— Там всё хрупкое для такой силы. Сдерживайся. А то станцию разломаешь.
«У-у-у?» — щупальца намотались на плечи плотнее. Перед глазами мелькало что-то невнятное. «Кажется, он озадачен,» — подумал Гедимин. «А больше я ничего не понимаю. Нашли же контактёра…»
— Вот, — он отстегнул от пояса фонарь и, положив его на пол, оттолкнул к прочной стене. — Видишь? Светится. Ярко светится. А теперь разогрей его, как ты можешь. Ну, или как собираешься. Эксперимент. Их всегда надо ставить. Иначе ерунда получается.
Он еле успел прикрыться бронированной ладонью — и то вспышка просочилась сквозь пальцы. Потом наступила темнота — и где-то в ней шипело и шкворчало расплавленное стекло. Щупальца, обвившие плечи, растаяли. Свечение омикрон-потоков потускнело.
— Ты не бойся, — Гедимин неловко погладил реактор. Ему было не по себе.
— Просто не трогай хрупкое. Все эти штуки снаружи — церу, кейек, ледышки. Ты их хорошо подпитал. Как мощная сеть. Больше не надо.
«Что я вообще несу? Он, может, ни слова не понимает,» — Гедимин досадливо сощурился. Уцелевший кусок фонаря отбросило ему под ноги, он подобрал обломок. Цера выгорела напрочь, на корпус налипли ошмётки стеклянной пены.
Щупальце осторожно тронуло сармата за руку, растянулось от реактора к экранированной стене. «У-убери,» — Гедимин еле расслышал слабый гул внутри черепа. «Ладно,» — он поднял руку, зажигая экран сигма-сканера. Белый блик отразился в мониторе. Щёлкнули блокираторы. Массивные плиты медленно поползли в пазы. Гедимин смотрел на лучи оттока — от секунды к секунде они становились ярче. «Сработало? Нет?»
…Фонарь в санпропускнике горел, как обычно. Сармат с облегчённым вздохом опустил руки в дезраствор. «Запасной возьму у Тенгеля. Ради них же рисковал. Мне-то до их церы и кейека…»
… — А взрыв в машзале, в метре от реактора, — это было обязательно?
— Надо было ему показать, насколько всё непрочное, — отозвался Гедимин, соскабливая стеклянную пену в утилизатор. — Стекло я убрал.
Айзек тяжело вздохнул.
— Победителей не судят, — он покосился на приоткрытый шлюз. Из помещения ГЩУ доносился булькающий звон и сдавленное шипение. Шипел Гварза — его к уккулану не пустили.
— По крайней мере, станция цела…
— Урановая туча появлялась? — перебил его Гедимин. В машзале было не до сканирования неба — а теперь сармату стало не по себе. «Если ту штуку привлёк всплеск энергии…»
— Не видели, — Айзек качнул головой. — Возможно, это было разовое явление. Кут’тайри рассказывает красиво — но ни разу не понятно. Ясно только, что это не кто-то из богов.
Гедимин поморщился.
— Оно пугает хранителя. И портит приборы. Больше ничего странного они не фиксировали? — он сверился с анализатором. Луч, «ощупывающий» окрестности, не находил ничего неожиданного — вокруг была Равнина и обычные для неё вещества.
— Оно их не портит, — Айзек покачал головой. — Испорченный прибор… Гедимин, ты думаешь — ты бы мог не заметить неисправность? Даже секундный сбой? Прибор фиксировал то, что было. А вот что именно там было…
Он пожал плечами.
24 день Жизни, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
«Чу-ужак,» — прогудело внутри черепа. Гедимин мигнул.
— Опасный?
Хранитель не ответил. Теплое щупальце соскользнуло с виска и растаяло. Гедимин озадаченно хмыкнул. «Он спокоен. Но кого к нам принесло? Опять Вепуат кого-то притащил на станцию?»
Выйдя из ткацкого цеха, он увидел белое свечение за поворотом и услышал щёлканье хвостовой клешни.
— Да я чую. Такую силу попробуй не учуй! — страж Хассинельг смущённо ухмыльнулся и изобразил приветственный жест. Вепуат ухмыльнулся в ответ.
— Ну вот, Гедимин. Хороший реактор издалека видно! Не бойся, Хассек. Там ткацкий цех. Как у Сэта, только станки крупнее.
Страж заглянул в приоткрытую дверь и подался назад, прикрываясь посохом.
— Асаан? Не, туда я не ходок. Потом не объяснишь, что просто рядом стоял. Дураки на совете! Даже Сэта признали вашу силу, а эти…