…Вепуат с присвистом выдохнул, рванулся было к пузырю — и замер, завороженно глядя на плавающие внутри «шары». Жидкости там больше не осталось, и Гедимин, забывшись, потянулся за флягами — но остановился, услышав короткое шипение Айзека.
— И давно оно в камере сброса?
Вепуат уткнулся взглядом в пол.
— Ну-у… тринадцать суток уже прошло. Местных тринадцать. Обратно их уже никак. Вы ж сами проверяли. Теперь так и останутся.
— За каким метеороидом ты вообще это сделал? — тихо спросил Айзек, пытаясь перехватить его взгляд. Вепуат пожал плечами.
— Их всё равно списали бы. Два года на Равнине, — на них же куча информации. Запалились бы, как Гедимин перед полицией.
Гедимин фыркнул от неожиданности. «Я-то при чём — и когда я…»
— Допустим, — медленно проговорил Айзек, глядя на странные организмы. Они успокоились и, хотя в пузыре больше не было пищи, не пытались из него вырваться. Вепуат медленно поднёс к ним ладонь. На его лице расплылась нелепая ухмылка.
— Их всё равно придётся утилизировать, — сказал Айзек. — Бессмысленные мутанты…
— Эй! — Вепуат шагнул вперёд, заслоняя пузырь собой. — На себя посмотри! Это нормальные животные. Не хуже моих «трилобитов»… или бедных филков — вот уж мутанты!
— Гедимин… — Айзек повернулся к сармату. Тот угрюмо сощурился. «Чего „Гедимин“? Нашли утилизатора…»
— Не трогай их, — с удивлением услышал он собственный голос. — Это зверьё Вепуата, пусть он и возится.
Вепуат растерянно хмыкнул. Под шумок он успел вскрыть защитное поле; пугливые «шары» сидели на его плечах, держась едва заметными присосками за перья Скафа, и никуда улетать не собирались.
— Я их не отдам, — решительно сказал сармат. — Ни тебе, ни Гедимину. Они останутся тут.
Айзек с тяжёлым вздохом взглянул на потолок.
— Странно, что ты сам ещё не мутировал…
…Гедимин уже собирался уходить из цеха, когда в шлюз заглянул Вепуат.
— Уехали! — шумно выдохнул он. — Я уже думал, не соберутся. Идём!
— Куда? — Гедимин настороженно сощурился. Вепуат хмыкнул.
— Забыл уже? К Младану. Учить мелодию.
— А я там на кой? — Гедимин оглянулся на затихший цех. Прядильные установки могли бы выдержать круглосуточную работу, но бригадир опасался перегрева, — на ночь их вырубили. Сармат проверял, как на них сказалась очередная смена — от конструкции из шатающихся элементов там, где должны были стоять вращающиеся, «ремонтное чутьё» впадало в оторопь и ничего не могло подсказать. «Ночью тут делать нечего. Но и дребезжалки Вепуата… Чем я ему помогу? Отгоню Гварзу? Так он уехал…»
— А ты проследишь, чтобы ему, — Вепуат дёрнул плечом в сторону главного корпуса, — чтобы ему там не стало худо. Мы-то не хотим ничего попортить. Мы ж не Гварза…
…Гедимин сел у стены и рассеянно смотрел на уккулан и двоих сарматов, склонившихся над ним. Младан устроился на полу, Вепуат навис сверху, тыкая то в экран передатчика, то в плашки. Затылком Гедимин чувствовал колебания фантомного тепла и чей-то взгляд. Он не оборачивался. Отдельные щелчки и бульки никак не соединялись в ритм — мелодия оказалась сложнее, чем думал Вепуат, и Младан всё время сбивался, да и сам разведчик путал «клавиши».
— Уф, — выдохнул Вепуат, когда последовательность звуков стала слегка похожа на образец, и провёл ладонью по шлему. Младан отложил кости и потёр предплечья.
— Жрецы из нас не очень.
— Ничего, — Вепуат старательно улыбнулся. — Главное, что станция не против. Она ведь не против?
30 день Пустоты, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
В коридоре что-то шуршало и булькало. «Би-плазму переливают,» — лениво подумал Гедимин, утыкаясь шлемом в матрас, но секунду спустя приоткрыл глаза и приподнялся на локте. И Би-плазма, и вода в открытых ёмкостях плескались по-другому; в коридоре кто-то расставлял небольшие закупоренные контейнеры с более лёгкой жидкостью. «Что у них там? Какие-то ёмкости… Из листьев, что ли?»
— Гедимин не будет, — услышал он голос Айзека. — На Земле не ел — и сейчас не станет.
— После всего, что мы тут съели, бояться «мартышечьих» пайков и алкоголя… — комендант Тенгель, не договорив, выразительно пожал плечами и отступил от двери. В коридоре снова зашуршало.
— Рождество? — озадаченно спросил кто-то из филков. — Опять шуточки Маккензи? Лучше бы он прислал…
— Гедимин! — Айзек, остановившийся на пороге, повысил голос. — Душевая свободна. Вепуат занял для тебя шланг и сейчас отбивается от экипажа станции. Быстро мойся — и на главный щит!
…Транспортёр провёз по коридору ведро пёстрых обёрток. Гедимин успел разглядеть зелёные ветки, красные ягоды и крылатый золотистый силуэт с витой ракушкой у рта. «Тощая какая-то,» — подумал он. «Или это кость? Кто её так закрутил?»
— Маккензи, как обычно, соблюдает все традиции, — Айзек покосился на ведро и криво ухмыльнулся. — Нацепил ветки на шляпу… Хорошо, в общем, что к нему не заходят инспектора с Равнины. И без черепов по стенам пока обходится.
Гедимин дёрнул углом рта. Он всё-таки вспомнил, где видел похожие орнаменты — и что силуэт дует вовсе не в ракушку или гнутую кость. Но вспоминалось с большим трудом — поверх этих «важных» сведений улеглось множество более свежих пластов.
В мониторах щита управления отражались накопительные сборки. Из красных они стали бордовыми. Светлых участков уже не осталось — энергия распределилась равномерно и со дня на день собиралась «вытечь».
— Мало накопителей, — буркнул Гедимин. — Мощность выше расчётной, ёмкости не хватает. Или добавь, или чаще сбрасывай.
Он смотрел на внутреннюю выстилку реакторов. Тёмно-синее «стекло» потемнело ещё сильнее. Этот накопитель было труднее перегрузить, но Гедимин думал, что «выжимать» придётся и его — после того, как сборки посветлеют.
Гварза, следящий за мониторами, повернулся к сарматам.
— Этой ёмкости достаточно. Хепри!
Вепуат, выглядывающий из угла, вопросительно хмыкнул. Вид у него был нахохленный.
— Где круглые твари?
— К Броннам отнёс, — отозвался Вепуат. — Тут им есть нечего.
— А что они… — начал было Гедимин, но Айзек крепко ткнул его в бок. Гварза поморщился.
— Кет! Проверить камеры сброса. И машинные залы. Посторонние предметы — уничтожать на месте!
Вепуат фыркнул.
— Гедимину ты не командир. Забыл?
Айзек с грохотом ударил ладонью о ладонь.
— Вепуат! Ты точно не оставил у реактора никакой фауны? Или флоры?..
…Когда сарматы, обойдя оба машзала, вернулись на ГЩУ, Вепуат смерил их угрюмым взглядом, выразительно фыркнул и отвернулся.
— Начинаем, — сказал Айзек, подойдя к операторам. — Гедимин, наблюдай!
…Щупальца, спокойно лежащие на загривке, вдруг дёрнулись и накалились докрасна. Гедимин схватился за шею, шипя от фантомной боли. Под сводами черепа метался вибрирующий вой. Доля секунды — и щупальца растаяли, оставив фантомный ожог. Сармат со свистящим вздохом посмотрел на потолок. Сфалт уже лежал в его руках. Развернуться к выходу не успел — кто-то повис на плечах, разлапистый силуэт загородил дверь.
— Куда⁈ — заорал Айзек прямо в наушник. — Сомкнуть экран!!!
«Экран! Гедимин, ты идиот,» — сармат развернулся к мониторам. Рычаги уже пришли в движение. «Вентиляция и сброс. Две бреши. Если перекрыть, та дрянь не дотянется…»
— Внутренняя вентиляция, — прохрипел он — горло судорожно сжалось, не сразу удалось протолкнуть в лёгкие воздух.
— Сиди уже! — Айзек, отпустив его, шагнул к мониторам. — Без тебя разберутся. Вепуат, смотри за… Эй! Ты-то куда⁈
Вепуат, под шумок почти протиснувшийся в приоткрытый шлюз, сердито фыркнул.
— Куда-куда, — сканировать! Под вашим экраном ядерный взрыв не заметишь!
…Гедимина за ним не пустили. Он остановился у выхода — оттуда был виден Вепуат и его поднятая рука. Больше ничего разглядеть не удавалось.
— Оно там, — говорил разведчик, зачем-то понизив голос. — Здоровенное. Уран… тяжёлый уран — двести тридцать восьмой. Фонит, как проклятый. Всё-таки там не без цепной реакции…
Гедимин стиснул зубы. «Эта тварь не может существовать…»
— Похоже, его, как и в прошлый раз, привлёк мощный источник энергии, — задумчиво сказал Айзек, оглядываясь на потускневшие мониторы. Хранитель забился в реакторы, и их мощность упала — и кто-то перекрыл коридоры оттока. Гедимин покосился на рычаги — похоже, на ГЩУ к ним не прикасались. «Может, уронили с блочных щитов…»
— Оно пытается что-то сделать? — спросил Гварза. Он стоял в шлюзовой камере, спиной к сарматам, и пристально следил за Вепуатом.
— Непонятно, — отозвался тот. — Ага, вот зашевелилось… Оно уползает. Куда-то вверх, как будто втягивается в дырку. Клубится и втягивается. И фон падает…
Горячее щупальце тронуло Гедимина за локоть. Сармат покосился на рукав.
— Оно уходит. Ты как?
Хранитель прогудел что-то невнятное и затих.
— Ушло, — выдохнул Вепуат. Он ещё минуту стоял, глядя на экран сигма-сканера, и только потом опустил руку и помахал предплечьем.
— Свело от натуги…
— Чисто, — Айзек выглянул наружу, «посветил» сканирующим лучом в потолок. — Гедимин, как там станция?
— Цела, — буркнул Гедимин. — Что там за тварь? Она теперь так и будет там болтаться?
Гварза развернулся к нему с кривой ухмылкой.
— Ну, твои попытки её ликвидировать так и…
Айзек хлопнул ладонью по стене.
— Тихо! У нас сборки разряжены наполовину. Что делать с оставшимся?
Гедимина передёрнуло.
— Если та тварь опять вылезет…
— С перекрытой вентиляцией её будет «слышно» не так «громко», — перебил его Гварза. — Сузить канал их связи, убрать только часть экрана.
Айзек повернулся к Гедимину.
— Иди в активную зону. С тобой хранителю будет спокойнее. Эрфольт! Возвращаемся к прерванной операции. Открыть колодец сброса!
…Сколько времени прошло, Гедимин не знал. Никакая связь в активную зону не пробивалась. Коридоры оттока были перекрыты, что происходит снаружи, сармат не видел. Он стоял, упираясь спиной в накопительную выстилку, и гладил твэлы. Жар, обдающий ладони, то был ровным, то распадался на волокна.