3 день Льда, месяц Огня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
В коридоре послышались тяжёлые шаги, а за ними — треск жёстких чешуй и недовольный клёкот.
— Эй! Тут что, биоблок⁈
— А убирать за ними кто будет⁈
Дверь отсека отъехала в сторону. На пороге стоял, сверкая золотистой бронёй, угрюмый Вепуат. Айзек подтолкнул его в спину и вошёл следом. В коридоре заклекотало.
— Вот обязательно было не дать нам попрощаться⁈ — Вепуат покосился на Айзека.
— Пяти минут на прощание вам хватит, — отозвался тот. — А на очередной дурацкий эксперимент — нет. Надеюсь.
Он встал в дверях, сложив руки на груди. Вепуат фыркнул.
— Нормальный эксперимент. Теперь мы знаем… — начал было Гедимин, но взглянул на Айзека и осёкся. Тот тяжело вздохнул.
— Атомщик! Ещё два дня — и хоть разбегайся и башкой о стену. Только не под мою ответственность. Вепуат, давай быстрее, пока там, и правда, не нагадили.
Вепуат, смущённо щурясь, шагнул к Гедимину. Тот уже поднялся с матраса и растерянно смотрел на сарматов. Ему было не по себе. «Попрощаться? Но сегодня только третье…»
— Меня отсылают в Ксалан, — пробубнил Вепуат, уткнувшись взглядом в гедиминов скафандр. — А это, сам знаешь, неблизко. Может, встретимся ещё у портала — я тебя там подожду.
Гедимин, ошалело мигнув, шагнул ему навстречу. Шагать было особо негде — полметра, и сармат неловко обхватил золотистые плечи. Вепуат стиснул его с неожиданной силой — видно, обвешался «стимуляторами» — и прерывисто вздохнул в наушник.
— Зря ты всё-таки уезжаешь. Осторожнее там с «макаками»! Мы для них — слизистые уроды, как были, так и остались.
— Зато там у скафандров перья не отрастают, — отозвался Гедимин, утыкаясь шлемом в шлем. В груди ныло.
— Вот чем тебе Скаф и Цап не нравятся⁈ — Вепуат с кривой ухмылкой выбрался из объятий. — М-да… Без тебя тут будет сложновато. Но я подумаю, как добраться до того фонящего разлома. Должен быть способ…
Айзек уставился в потолок и тяжело вздохнул.
— Надеюсь, Кенен не даст тебе на это времени. Идём уже!
Вепуат сердито фыркнул.
— Куда спешишь? Мы, может, вообще никогда не увидимся.
— Вас тут так и бросят? — Гедимин покосился на вылепленную из тектона стену. Никогда она не казалась ему настолько неприятно-чужеродной. Вроде он уже привык к местным материалам, к способам их обработки, — но тут его передёрнуло. «Они ведь действительно так и останутся. Среди всего этого…»
— Да портал-то не закроется, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Мею будут присылать. Ирренций, опять же, возим… Это нормальной связью не назовёшь — но и не совсем изоляция. Я ещё попробую…
— Идём! — Айзек подтолкнул его к двери. — Вы тут сейчас напробуетесь. Надеюсь, вы с Кененом друг друга не убьёте. Надо будет предупредить Эгнация и Ансура…
Голос утонул в сердитом клёкоте и треске перьев, а потом и они стихли. Гедимин опустился на матрас. В коридоре снова загромыхало.
— Эй! — взъерошенный Вепуат заглянул в дверь. — Вот он отвлёк, а я забыл. Ты перед отъездом оставь мне обшивку, ладно? Чёрный слой сними и положи тут. Ну, или в душевой, где удобнее. Всё равно его в Ураниуме утилизируют. А мне вот интересно, что из него вырастет.
Гедимин открыл было рот, но осёкся и только пообещал:
— Оставлю.
5 день Воздуха, месяц Огня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Дальний Край
Содранный слой чёрного фрила горкой лежал у верстака. Гедимин под пристальными взглядами Айзека, Эгнация и Альгота вытряхивал из карманов камешки и фрагменты металла.
«Ага, ещё в этой нише…» — на верстак выпал моточек-«восьмёрка» тёмно-синей проволоки и три просверленных пятнистых шарика.
— Всё.
Айзек недоверчиво хмыкнул.
— Допустим… А ежедневник у тебя из чего?
Гедимин, беззвучно выругавшись, открыл пропущенную нишу и выложил прошитую стопку зеленоватой бумаги. Края успели истрепаться — футляр вроде бы защищал их, но они и об него умудрялись тереться. «Всё-таки с нормальными материалами не сравнить,» — мелькнуло в голове. Сармат пролистнул чертежи, давно впечатанные в мозг, и отодвинул ежедневник на край верстака. Альгот подобрал его, покосился на открывшийся лист и убрал книжицу в карман.
— Ты только осторожнее, — предупредил его Айзек. — Гедимин всё по себе рассчитывает. Другой сармат может не выдержать… Атомщик, куда⁈ Кость!
Он хлопнул по верстаку. Гедимин, досадливо щурясь, вскрыл броню. «Подъязычная кость», переводчик на странных технологиях, отделилась от куртки неожиданно легко — сама выпала на ладонь. «Странно, что не вывалилась, пока рылся в карманах,» — подумал сармат, чувствуя непривычную пустоту над грудиной.
— И Би-плазма, — Айзек поднял свою флягу, выдернул кассету с субстратом и положил на верстак рядом с костью. — Съешь, сколько можешь, остальное выльем у портала. Ничего больше на теле не осталось? Кровяные камни, стимуляторы?..
…За дверью ткацкого цеха гудело и ритмично щёлкало — видимо, шлюз был закрыт неплотно. Гедимин двинулся было к нему, но Айзек крепко схватил его за локоть и подтолкнул к главным воротам.
— Закрыто плохо. А там «асбест», — буркнул сармат, оглядываясь на цех.
— Без тебя разберутся, — отозвался Айзек. Уже за воротами он покосился на потолок и что-то пробормотал. Гедимин только и разобрал — «перед самым отъездом…»
…Уже снаружи, на холме, висок обожгло горячее волокно. «У-уходишь?»
— Да, пора, — отозвался Гедимин, поворачиваясь к ущелью. Снаружи о станции напоминали только крышки-конусы над шахтами. «Хорошо мы её замаскировали…»
«Вернёшься?» — спросил хранитель.
— Уже нет, — Гедимин покосился на горящий жёлтый светодиод дозиметра. — Вепуат скоро вернётся. И другие тут — Кённа, Эрфольт…
Он оглянулся на восток — там догорал многоцветный световой гейзер. Волокнистые щупальца соскользнули по хребту и растаяли. Айзек молча опустил ипроновую пластину на его шлеме и кивнул на открытый фургон бронехода. Там было пусто — сегодня Айзек и Гедимин уезжали одни.
Из ущелья донёсся протяжный вой множества глоток. Потом загрохотали костяные барабаны. Гедимин остановился у трапа, заглянул за угол, — у спуска замер, склонив голову, бронированный живой холм. На загривке сааг-туула стоял погонщик в накидке из перьев. Увидев сармата, он вскинул посох с погремушками и снова завыл. Гедимин уже не понимал ни слова. Криво ухмыльнувшись, он протянул руку к сфалту, зачерпнул пальцами что-то невидимое и «плеснул» на холм. По ладоням тянуло горячим ветром. Сармат взглянул на небо — световой гейзер уже угас, бело-синие складки, свисающие клочьями, лениво изгибались в дуги, но на полноценную спираль не хватало сил.
…Джагулы отстали через полчаса — Гедимин даже удивился тишине за неплотно закрытым люком. Он убедился, что отсек теперь герметичен, и сел на скамью. Бронеход, покачиваясь на неровностях гравия, переползал из Сфена в Сфен. Сармат облокотился на колени и зябко поёжился. «Как выберусь — не глазеть на колёса,» — напомнил он себе. «И на небо тоже.»
…Бронеход остановился. С той стороны кто-то навалился на крышку люка. Гедимин опустил рычаг и услышал тяжёлый вздох Айзека.
— И давно вы тут торчите?
Вепуат, похожий на чёрный пернатый шар, сердито фыркнул.
— Я ж говорил — без Гедимина не улечу.
Он заглянул в шлюз и радостно ухмыльнулся. Пернатый покров встряхнулся и разделился надвое, шарахаясь от сармата прочь.
— Обшивка у Альгота, — пробормотал Гедимин, обнимая Вепуата. В груди заныло сильнее.
— Ты скажи Скегги, — прошептал тот в наушник. — Пусть тебя в город не гоняет. Только на расчистки. Там «макаки» не лазят. А город пусть сами чистят, раз мы им не по нутру!
— Осторожнее с местными, — отозвался Гедимин. — К Кьюссам один не лезь. И без скафандра не ходи, а то знаю я тебя…
Вепуат усмехнулся.
— Интересно, ты его на Земле-то снимешь? Хотя бы в душевой?
— После перехода вынем вручную, — буркнул Айзек, заглядывая в отсек. — Ты броню после возни с ирренцием мыл? Нет, конечно. Всё, жрец, благослови Равнину напоследок — и вперёд. Нам ещё тебя на ноги ставить.
В отсек просочился белый свет — кто-то из стражей стоял рядом с бронеходом. Гедимин хотел выглянуть наружу, но передумал и только хлопнул Вепуата по плечу. Тот смотрел в сторону и часто смигивал, да и самому сармату глаза странно жгло. Он шагнул назад, глядя, как втягивается трап, и закрывается люк. Бронеход тронулся. Гедимин со вздохом растянулся на палубе. Внутренности судорожно сжались. «В последний раз,» — напомнил сармат себе, готовясь к мучительному переходу.
ТокацинОбратный отсчёт: Тлакантский синдром
Часть 120.01−08.03.13. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
20 января 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— И что мне с вами делать, парни?
Недовольный голос Кенена Маккензи уже не просачивался сквозь слой стекловаты — теперь Гедимин слышал его отчётливо, даже слишком, будто сармат сидел за спиной и говорил прямо в ухо. Он приоткрыл глаза и снова зажмурился — прожектор светил в лицо, и свет был неприятно обжигающим. Воздух сушил слизистые, усиливая горечь во рту; глотка, ошпаренная жёлчью, ссохлась и уже не пропускала слюну. Гедимин вяло шевельнул рукой. Где-то во вскрытом скафандре была фляга, но сармат, наполовину вытащенный из него, не мог сообразить, куда тянуться. Рука снова сдвинулась. Внутренности «молчали». Гедимин приоткрыл глаз, уточняя направление. Слабость не отпускала, но мучительные судороги прекратились, и голова уже не кружилась. Он поддел пальцем щиток брони, подцепил флягу и кое-как сел, стараясь не делать резких движений. Две недавние инъекции в плечо напомнили о себе слабым жжением. «Флоний, что ли, ввели?» — запоздало удивился Гедимин. «Вот почему так пить хочется…»
Над головой радостно хмыкнули.
— Джед! А ты ведь почти уже на ногах. Вот так-то лучше! Ну, что бы это ни было, твой мозг от него не особо пострадал. Задание выполнено, и вот он, твой заслуженный отдых.