— А перекинуть себя в заданный отсек сможешь? — спросил Айзек — у него была своя программа экспериментов. — Вот в этот, например. Он широкий, есть место для манёвра.
— Вот чтоб тебе маневрировать с глазами по всему периметру, — беззлобно проворчал Гедимин, поднимая телепорт к потолку. «Скорее всего, мозг и глаза ни при чём. При чём — излучатель. Попробуем…»
В отмеченном отсеке он грохнулся с полуметровой высоты и на ногах не удержался — сел на пол. Перекрытие загудело. Гедимин посмотрел на свою руку — кажется, он опустил её ещё там, «на тропах», когда был мотком проводов — и досадливо сощурился. «Хорошо, отсек высокий. Не то оторвало бы мне голову. Вот как проконтролировать положение частей тела, если там их нет?»
— А теперь держи эту штуку у пола, — деловито сказал Айзек, зайдя в отсек. — Перемещайся сидя.
— А если меня в перекрытие вмажет? — нахмурился Гедимин. Айзек беспечно махнул рукой.
— А ты выбери, где потоньше. Ну, или опробуй сначала на переборке. Они тут временные, хлипкие, — по-любому твой панцирь прочнее.
— Экспериментатор, мать твоя колба, — проворчал Гедимин, оценивающе приглядываясь к переборкам. «Положение тела перед переходом и после. Если удастся не менять его… Чем я вообще двигаю, когда я там, внутри? Попробовать меньше дёргаться…»
Он растянулся на полу, прижимая телепорт к груди, — почему-то руки оказались скрещены на ней, и почему-то сармат ещё «на тропах» перекатился на спину. Он отдышался, поднялся на ноги, осмотрел место падения, — на перекрытии остались царапины. Дотянувшись до лопатки, Гедимин нащупал мелкую пыль. «А ведь это рилкар,» — сармат провёл пальцем по оцарапанной плите. «Он куда как прочнее моей верхней обшивки. При столкновении должно бы её ободрать. Странно…»
— Тебя перевернуло, — отметил Айзек, занося новые данные в журнал. — Видимо, прямо там. Наверное, перекатился, когда смещался к нужному отсеку. Ты там совсем шарообразный или скорее продолговатый?
— Я там… — Гедимин поморщился — ощущения тяжело переводились в слова. — Будто размяли, распустили на ленты, а потом обратно смотали. Не знаю, где там у меня что. Кажется, что везде.
Айзек поцокал языком.
— Это больно?
— Не. Но и приятного мало, — Гедимин покосился на исцарапанный пол. — Странно, что мне не стесало обшивку. Рилкар ведь прочнее.
— Ага-а… — сармат просканировал пол и щёлкнул по переборке. — А всё-таки попробуй со стенкой. Только не всем собой, ладно? Осторожно, одним пальцем. Если что, пришьют.
Гедимин хмыкнул.
— Что там ты говорил про технику безопасности?
…Сфера-«глаз» снова висела в пространстве, ни с чем не соприкасаясь. Гедимин пытался обнаружить у себя хотя бы лёгкие. «Чем я тут дышу? А может, не дышу?» — сармат сощурился бы, если бы у него были веки. В этот раз ему удалось замереть — и хотя ему было не по себе, через пару секунд тревога начала отступать. Удушья он, по крайней мере, не чувствовал. «А если так и останусь?» — подумалось ему секунде на третьей. «Надо всё-таки… Ага, вон та переборка. Осторожно протянуть к ней палец…»
Первое, что он услышал, был громкий треск, а за ним — шипение. Сармат стоял в дыму испаряющегося фрила. С двух сторон от него была оплавленная переборка. Трещины от сармата протянулись во все стороны; если бы не оплавление, фриловое крошево давно бы осыпалось. «Мать моя колба!» — Гедимин шевельнул плечом, вдохнул поглубже, убеждаясь, что лёгкие на месте, и кусок переборки из них не торчит.
— Стой-стой-стой! — завопил Айзек, влетая в отсек. — Не вылезай! Не ранен?
— Вроде нет, — Гедимин замер под лучом сканера. «М-да, протянул, называется, палец…»
— Лучевой всплеск, — Айзек показал застывшему сармату дозиметр. — Вот аккурат когда ты сюда влип. Ровно из этой точки… ну-у, точнее, периметра. Периметра тебя. Вылезай!
Остатки переборки посыпались на пол. В ней зиял широкий пролом. То, что упало, ещё слегка дымилось. Гедимин покосился на грудь — по белому фрилу протянулась чёрная полоса нагара. «Был бы без брони — обжёгся бы… но, в общем, несильно. И точно не раздавило бы. Интересно…»
— Ага-а… — протянул Айзек, глядя на экран. — Выходит, вещество… этот фрил… оно словно расступалось вокруг тебя. Уступало тебе место. Воздух, кстати, тоже так делает, но — по нему не так заметно. Такой секундный сквозняк. А вот менее подвижные субстанции… Отсюда, похоже, и нагрев — идёт быстрое сжатие…
— Почему сжимает окружающее вещество, а не меня? — спросил Гедимин. Он сканировал запачканный фрагмент обшивки — и всё сильнее убеждался, что нагрелась она от плавящегося вокруг фрила. «Если бы сразу вылез — может, и нагреться бы не успело,» — думал сармат. «А ведь верхняя обшивка у меня… Эта переборка, пожалуй, была прочнее. Интересно, если взять что-то покрепче…»
— Механические свойства, — пробормотал Айзек, перешагивая через остатки переборки. — Да, любопытно было бы… Гедимин! Во-от эта переборка. В неё зашиты полосы рилкара…
— Так что там было про технику безопасности? — Гедимин поскрёб почерневшую обшивку. «Рука. Я же пытался шевельнуть одной рукой. Надо как-то… представить её себе, что ли? Или представить себе щупальце? Из чего я вообще состою там, на тропах? Из чистой „сигмы“? А как меня потом собирает…»
Сармат поёжился и ускорил шаг. Айзек на ходу рассказывал что-то о рилкаре и несущих конструкциях под «Налвэном». Гедимин слушал в четверть уха — он и так знал, что держится «колодец» вовсе не на той переборке. «Щупальце,» — повторил он про себя. «Как у хранителя. Может, так оно легче пойдёт…»
…Сфера лежала неподвижно. Похоже, в этом пространстве не было никаких внутренних течений или источников притяжения. Гедимин нашёл переборку, отмеченную крестом, осторожно, стараясь не дёргаться, сосредоточился на ней. Он представил себе, как из сферы прорастает ветвящееся волокно и касается рилкара. Что-то потянуло внутри — а затем сармат услышал грохот.
Он стоял лицом к переборке и смотрел на идущие по ней трещины. Его правая рука уходила по локоть в рилкар, и края пролома мелким песком сыпались на пол. Гедимин выдернул руку, повертел запястьем, согнул и разогнул локоть, ощупал рукав, присыпанный пылью. Обшивка чуть-чуть нагрелась; никаких следов, кроме песка, на ней не осталось.
— Ага! — Айзек, вставший за его спиной, сканировал отверстие. — Расступилось — и опять нагрелось. И снова слабый гамма-всплеск… сигма-кванты, а за ними — «гамма»… Рука цела?
— Сам попробовать не хочешь? — Гедимин покосился на пролом. Эту переборку он мог без особых усилий пробить кулаком, даже костяшки не повредил бы, — но сейчас ему было не по себе.
— Чем прочнее вещество, тем сильнее гамма-всплеск, — Айзек, похоже, его не слышал. — Закономерно… Так значит, ты нашёл в круглом мотке свои руки?
— Сам бы попробовал, — буркнул Гедимин, вспоминая странное тянущее ощущение. «Вот интересно, если в том пространстве потеряется часть этих сигма-квантов…» — его передёрнуло.
— Да, я и сам об этом думал, — кивнул Айзек. — Давай телепорт, бери сканеры. Попробую сместиться в этот же отсек.
Гедимин хмыкнул.
— Ты с направлениями сначала определись, — он оценивающе взглянул на скафандр Айзека. Это была не чёрная ликвидаторская броня, — что-то серебристого цвета, куда более лёгкое, с ипроновыми щитками внутри шлема. Сейчас сармат ловко вылущивал их из-под обшивки и складывал в пакетик.
— Никогда не был сферой с глазами, — весело ухмыльнулся Айзек. — Хм… Без ипрона в шлеме трубка будто теплеет. Не замечал?
Гедимин пожал плечами.
— Там всего тридцать граммов, и никакой цепной реакции. Общаться нечему.
Айзек покосился на потолок.
— Что-то странное вы с Вепуатом рассказывали про телепорты и «Элидген»… Ну ладно, потом спрошу.
Гедимин не пытался заметить и осознать показания сканера — просто держал прибор, записывающий происходящее по микросекундам. Айзек исчез; едва сармат досчитал до двадцати трёх, снизу, чуть левее, донёсся шорох. На экране показался Айзек, сидящий на полу и ошалело потирающий макушку. Гедимин скатился по трапу, махнул сканером вдоль стен и склонился над сарматом.
— Ранен?
— Да н-нет… вроде, — пробормотал Айзек, пытаясь подняться на ноги. Получилось только после того, как Гедимин подставил локоть. Пыли на скафандре не было, переборки и перекрытия остались без царапин, — сармат вышел с «троп», ни с чем не столкнувшись, но ему явно было не по себе.
— Мн-да-а, — протянул он, придерживая одной рукой шлем. — Теперь многое становится понятным… Мне кажется, Гедимин, эта штуковина в таком виде применения не найдёт.
Больше он пробовать не стал — отобрал у сармата сканеры и отправил его в спальный отсек. Гедимин не спорил — от «прыжков», вроде бы не напрягающих мышцы, навалилась странная усталость. «Я сегодня сделал три десятка таких ходок,» — думал он, растянувшись на матрасе. «Хассек и после одного прыжка иногда падал измочаленный. Но там расстояние и всякие излучения… А вот интересно — трубка, если нажать переключатель и быстро отпустить, сама выберет направление? Или врежется в экран и отрикошетит? А если воткнётся — ипрон расступится?»
Часть 209.03.13–17.04.12. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
09 марта 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
От дырки в стальном листе тянуло теплом; её края смялись во всех направлениях, кромка подвернулась. Гедимин посмотрел на только что выдернутый из отверстия палец. Никаких следов деформации на обшивке не осталось.
— А в момент вхождения в металл что-нибудь чувствовал? — деловито спросил Айзек, что-то сверяя в голографическом журнале. Записи о «прыжках» на экране смарта уже не помещались — исследователь развернул голограмму на полметра в высоту, так ещё можно было что-то рассмотреть.
— Ничего. Потом — тепло, когда фрил чуть прогрелся, — ответил Гедимин и незаметно потрогал шлем. Совсем недавно он лежал зрячей сферой посреди пустоты и пытался протянуть из неё самое тонкое щупальце. «Внимание напрягается, вот голова и устаёт,» — решил он.