— Проверка, — буркнул сармат, поднося «щупы» дозиметра к предполагаемой точке схождения. Индикатор мигнул и погас. Гедимин посмотрел на кривую на экране и дёрнул углом рта. «Всего лишь сигма-кванты. Что они делают с материей? Как это вообще может работать⁈»
— По крайней мере, ничего ионизирующего оно не излучает, — хмуро сказал Оск. — Но и ничего похожего на транспорт я тут не вижу. Это что-то вроде прожигающих лучей атомофлота? Разве им не нужен для работы вакуум?
«Он не им был нужен. Они и в толще скалы прекрасно работали,» — Гедимин вспомнил бесконечную возню с откачкой воздуха из-под куполов вокруг точек схождения. «Это всё вокруг них работать переставало.»
— Тут чистая «сигма», она не взрывается, — коротко пояснил он, включая передатчик. «Вот координаты для Айзека…»
Айзек ответил мгновенно — на экране высветилось короткое сообщение: «1NS». Гедимин мигнул, глянул на пол под точкой схождения, бросил туда скомканную ветошь — и вовремя. В следующую секунду на тряпки упал осколок фрила.
«Надо было подставку для перемещаемого…» — Гедимин, досадливо щурясь, наклонился за предметом. Над головой еле слышно хмыкнул Оск.
— Это сработало? Это и есть… перемещённый образец?
На экране передатчика Гедимина уже развернулся «скан»; второй, снятый им самим, лёг рядом, — осколок дошёл до «Сатханги», не изменив ни структуру, ни состав. Сармат, стараясь не дёргать резко рукой — из передатчика свисал кабель, идущий к модулю управления — поднёс ладонь с осколком к точке схождения. Индикатор мигнул. Рука опустела.
— Фокусы какие-то, — пробормотал Оск; он отошёл к ликвидаторам, у одного из них был сигма-сканер, — теперь все разглядывали экран и озадаченно хмыкали. Передатчик Гедимина мигнул. «2NS» — сообщил Айзек; следом прилетел «скан» чьей-то цацки — прозрачной бусины с проволочным переплетением внутри. «Эту я не делал,» — отметил про себя Гедимин. «Любопытно, её перенесёт по частям или…»
Бусина упала на подложенную ветошь.
— Излучение, — пробормотал Оск. — Как вещь может собираться из излучения?
— Это надо у них спрашивать, — «ликвидатор» с ремонтной перчаткой кивнул на Гедимина. — Когда идёт прожиг, получается дыра. А тут даже дыры нет.
Гедимин подставил руку, и вовремя — из третьего образца торчали проводки, и свисали плохо закреплённые детали. Ещё до испытаний кто-то треснул по его корпусу кулаком; таким он и дошёл до «Сатханги», не потеряв по дороге ни обломка.
— Это его так в пути расколотило? — насторожился Оск. Ликвидаторы быстро переглянулись.
— Нет, таким отправили, — Гедимин показал «сканы». — Любопытно всё-таки, как оно разбирает — что передать целиком, а что по частям…
— Так вы сами про эту штуку ничего не знаете? — подал голос сармат со сканером. Оск резко выдохнул.
— Никто не знает, — пробормотал Гедимин, оглядываясь на ящик с крысами. «Неживое — ладно. А если Айзек зверя сюда сунет? Кому его ловить?»
На запястье Оска резко, неприятно задребезжало. Сармат глянул на передатчик и переменился в лице.
— ЭСТ-фон. Неравномерный рост на всех энергоблоках.
— Эта штука не «светит» на реакторы, — быстро проговорил владелец сканера. — Станция — вот…
Он занёс кулак над раскрытой ладонью.
— А наше излучение — вот, — он пошевелил пальцами. — Идёт вскользь, никак не цепляет. Это там что-то…
Передатчик глухо рявкнул.
— Снижение, — отрывисто сказал Оск. Гедимин повернулся было к нему, но тут сработал его собственный смарт: «4SNbio».
— Био… — он поморщился и оглянулся на ящик с живыми «образцами». — Айзек просит крысу. Кто может её подержать под лучом? Это неопасно. Даже для крысы.
На тележке, рядом с ящиком, зашевелился филк-ликвидатор.
— Одну крысу? — он вытряхнул из кармана раскладной контейнер. Все, притихнув, уставились на ящик.
— Чтоб фауна мне тут не бегала, — проворчал Оск.
Поверх контейнера Гедимин свернул «чашу» из защитного поля, и вовремя — животное уже обнюхивало верхние края и примерялось выпрыгнуть. Пара секунд — и оно исчезло, оставив пустую ёмкость.
— И что, она так живой доберётся? — недоверчиво спросил филк-медик. — Вы уже пробовали?
Ответить Гедимин не успел — задребезжал передатчик Оска.
— ЭСТ-фон, резкий рост. Пульсация, — командир развернулся к Гедимину. — Что происходит?
— Добить опыты — и всё это отсюда вон, — пробормотал кто-то в углу. — ЭСТ-лучи хорошо просачиваются. Цепляют реактор или обвязку. Не хватало ещё аварии…
Передатчик Гедимина мигнул. «Крыса!» — он, досадливо щурясь, подсунул под точку схождения контейнер, обёрнутый защитным полем. Через секунду в нём зашуршало. Животное метнулось к стенке, съёжилось и замерло. Секунд пять прошло, прежде чем оно рискнуло ощупать морду. Гедимин видел сквозь прозрачные стенки, как оно дрожит.
— Ещё один всплеск, — выдохнул Оск, незаметно подошедший вплотную. — Брось эту грёбаную крысу! Что происходит с реакторами?
— Её напугали, — пробормотал Гедимин, глядя на дрожащее животное. — Не ранена. Похоже, наткнулась на хранителя. Эти штуки… они, когда идут по сигма-каналу, для него видимы. Сарматы, животные, предметы…
Он хотел просканировать крысу, но не успел — его крепко схватили за руку. Контейнер из «чаши» защитного поля выдернул «биолог»; животное не сопротивлялось, не пыталось удрать, — так, почти оцепеневшим, его и посадили в ящик. «Это сигма-ожог получается,» — Гедимину стало не по себе. «Может, флоний ввести?»
— Теск! Что. Происходит, — чуть ли не по слогам спросил Оск, глядя сармату в глаза. Экран передатчика на его запястье так и светился. «Что-то сообщают. Новые всплески? „Сигма“ пульсирует?»
— Говорил же — предупредите хранителя, не то испугается, — буркнул Гедимин, сердито щурясь. — Пульсирует только «сигма»? Что с «омикроном»?
«Heta», — быстро отбил он на передатчике. Объяснять по каналу, который могли просматривать люди, ничего не хотелось. «Пока не до опытов. Что с хранителем? Надо наверх…»
— Хранителя? — Оск на секунду переменился в лице. — Опять эти ваши бред…
Передатчик рявкнул.
— Новый всплеск. И — это, похоже, не наш… — слова Оска заглушило дребезжание. Передатчик мигнул красным светодиодом. Сармат, резко опустив руку, развернулся к выходу.
— Кет, идёшь со мной. Там объясняешь, что происходит — и что с этим делать. Знал же — опять будут проблемы!
— Что там? «Омикрон» нестабилен? — рёбра Гедимина сжал невидимый холодный обруч. «Айзек же учил операторов общаться с „Сатхангой“! Они должны видеть её настроение… Hasu! Может, в этой смене таких нет. Может, их вообще двое-трое на станцию…»
— Вспышки ЭСТ-излучения на других станциях, — отозвался Оск; он втиснулся в шлюз, не дожидаясь, пока ворота откроются полностью. — На всех четырёх. Что вы наворотили со своим Маккензи⁈
Гедимин мигнул. «Все четыре… Та-ак. Я видел такое на Равнине. Они общаются. Это опасно? Нет?»
Передатчик снова лязгнул.
— «Налвэн» и «Сатханга» вспыхивают попеременно, — процедил Оск; Гедимин видел, как его пальцы сжимаются в кулак. — «Налвэн» не знает причины…
«Мы вышли из-под экрана,» — Гедимин остановился посреди коридора.
— «Налвэн» объяснит ей, в чём де… — он замолчал и мысленно выругался. «Если он сам знает! Если Айзек с ним поговорил. Если нет…»
— Стой, — он отступил к стене и поднял руку к шлему. — Не шуми. Я попробую поговорить с «Сатхангой». Надо было раньше…
Оск что-то сказал, но Гедимин его уже не слушал. Его накрывало волнами фантомного тепла. Через пару секунд тонкое щупальце обожгло висок — и, сбросив температуру, соскользнуло на загривок и расплелось отростками вдоль лопаток. Сармат покосился на дозиметр — цифры пару раз мигнули в старом ритме и стремительно замелькали. Оск, резко выдохнув, схватился за запястье, встряхнул головой и поднёс прибор к дозиметру Гедимина. Цифры дёрнулись и «упали» — будто щупальце тронуло счётчик и тут же с него соскользнуло.
— Ты там с «Налвэном» говоришь? — Гедимин криво ухмыльнулся. — Мы не хотели вас пугать. У нас тут опыты. С излучением. Смотри…
Он крепко зажмурился. Картинки недавних экспериментов получились неожиданно яркими, — вот штатив, вот сходятся лучи, вот исчезает озадаченная крыса… На её месте на долю секунды появился и тут же ускользнул световой сгусток — его Гедимин не представлял, кажется, картинку подправили со стороны. «Оно слышит? Понимает⁈» — сармат радостно ухмыльнулся.
— Да, такие опыты. Уйми излучение. А то сюда придут и… — он поморщился. — Будет плохо.
Он даже сам не успел рассмотреть, что мелькнуло перед глазами, но станция вмиг отдёрнула щупальца. Цифры на экране замерли и вновь замелькали. График интенсивности «сигмы» рухнул.
— Кет, ты идиот⁈ — выдохнул в наушник Оск. — Падение мощ…
— Сейчас поднимется, — прошептал Гедимин, глядя на зелёную линию «омикрона». «Мощность в норме. „Сигма“ гуляет…»
Он шевельнул лопатками — тонкие волокна, «приросшие» к ним, задрожали и легли чуть по-другому.
— Смотри, — тихо обратился он к станции. — Теперь кто-то из нас так переместится. Надо, чтоб ничего ему не помешало.
Картинка в этот раз получилась чуть менее отчётливой — всё «заляпало» зелёными, золотистыми и белыми вспышками и линиями. Станция пыталась что-то сказать; Гедимин ничего не понял, но ухмыльнулся.
— Теперь так, может, каждый день будут делать. Ты зря не волнуйся. И другим скажи.
«А „сигма“ теперь в пределах нормы,» — машинально отметил он, глянув на дозиметр. «Чуть выше, но график нормально лёг…»
— Приоткрой экраны, — попросил Гедимин, повернувшись к Оску. — Пусть она видит, что внизу делается. Сильных вспышек больше не будет. «Макаки» ещё не подняли тревогу?
Командира передёрнуло.
— Не знаю, что это сейчас было… — он кивнул на дозиметр. — И не уверен, что хочу знать. Экраны останутся, где были. А повторятся вспышки — ты со своей штуковиной свалишь назад к Маккензи. Хочет взорвать станцию — пусть взрывает свою!
Щупальца на лопатках на долю секунды нагрелись. Гедимин сузил глаза.