— А она тебя слышит. Осторожней тут…
…Когда шлюз закрылся, Гедимин поёжился — спины будто коснулся холодный сквозняк. «Связь прервана. Зря не дали сдвинуть экраны. Хранителю так определённо было бы спокойнее…»
…Оск и ликвидаторы встали в круг. О чём они говорят, Гедимин не слышал. Он стоял у телепорта и досадливо щурился на сарматов. «Десять минут прошло. Излучение в норме. Чего они дожидаются?»
Передатчик мигнул. «NS?» — уже в пятый раз спрашивал Айзек. Гедимин поморщился и напечатал «Y» — «нет, канал закрыт».
— Всё тихо, — заметил сармат с сигма-сканером. — Может, и правда — случайный временный эффект?
Запястье Гедимина тихо загудело. «NStza» — зажглось на экране. Гедимин, ошалело мигнув, вскинул генератор защитного поля. Между телепортом и сарматами-чужаками поднялась плотная белая стена. В следующую секунду воздух на перекрестье лучей сгустился и окрасился в серебристый. Айзек выдохнул, встряхнул головой и шагнул прочь из круга — Гедимин даже руку ему не успел протянуть.
— Оск! — сармат выглянул из-за белесой стены и сердито фыркнул. Чужаки затихли.
— Мы же договорились — ты не будешь препятствовать опытам!
Теперь мигнул командир «Сатханги». Все уставились на Айзека.
— Ты… пришёл через эту… штуковину? — Оск махнул рукой в сторону телепорта. Гедимин запоздало убрал прикрывающий барьер. «Станция,» — он покосился на потолок. «Удалось мне объяснить всё понятно? Она точно видела Айзека, когда он перемещался. Как отреагирует?»
— Да вот пришлось, как видишь, — Айзек недовольно сощурился. — Пульсации прекратились десять минут назад. Почему опыты до сих пор стоят?
— Ты сам полез в эту штуку, — пробормотал Оск, глядя то на пришельца, то на агрегат. — Видимо, знаешь, что происходит. Твоё изобретение?
Айзек покосился на Гедимина и криво ухмыльнулся.
— Этой технологии тысячи лет. Как видишь, работает. Я здесь, и голову мне не оторвало. Можешь и ты попробовать.
Оска передёрнуло.
— Лучевые всплески… — он покосился на передатчик. Тот молчал — видимо, на щитах управления всё было спокойно.
— А… — Айзек поморщился. — Вот для этого мы и прислали сюда Гедимина. И он справился, как видишь.
— Как там «Налвэн»? — вмешался Гедимин. — Говорил с ним? Успокоил? Маккензи, идиот…
Айзек дёрнул углом рта.
— Кенен — всё-таки не атомщик. Его соображения были разумны, но не мог же он всё учесть. «Налвэн» спокоен. Кажется, он узнал меня во время перехода… — сармат ухмыльнулся. — И я наткнулся на тёплые волокна. «Сатханга» изучает каналы. Со странными всё-таки вещами мы работаем.
Гедимин кивнул.
…Дальше эксперименты проводил Айзек. Гедимин отступил к стене и только смотрел, как предметы то появляются, то исчезают. Кто их принимает на той стороне, сармат спрашивать не стал. Кто бы это ни был, с задачей он справлялся.
Через несколько прогонов сарматы с «Сатханги» ожили и зашевелились. Кто-то подошёл ближе к телепорту, кто-то переговаривался в углу. «Им с Айзеком спокойнее, чем со мной,» — отметил про себя Гедимин и снова покосился на потолок — на плотно надвинутый «экран». «А установка наша всё-таки работает. Можно поставить их на каждой станции. Сделать транспортную сеть. Никто не заметит.»
— Квантовая физика, Оск, — прошептал Айзек, отвечая на вопрос — о чём спрашивали, Гедимин не расслышал. — Даже и не мучай мозг. Это надо пять лет учиться и ещё двадцать облучаться — и то не всё поймёшь.
Очередной предмет исчез на перекрестье лучей. Оск, дождавшись, когда все индикаторы погаснут, провёл ладонью по воздуху меж излучателями и покачал головой.
— Кванты, говоришь… Как ты решился в эту штуку полезть?
Айзек усмехнулся.
— Видел бы ты её предыдущий вариант… Попробуй! Занятный эффект. Можно задать любую точку…
— Ну да, как с прожигом, — пробормотал Оск, отодвигаясь от установки. — Первым туда полез Кет… Гедимин? Не уверен, что решился бы повторить за ним.
— Мы перекинули туда-сюда десяток крыс, и я неделю сканировал их чуть не поатомно, — Айзек оглянулся на притихший ящик на гусеничной тележке. — Да, ту крысу я заберу. Она хватила лишку. Надо посмотреть, что из этого выйдет. Хранитель станции…
Оск резко качнул головой.
— Вот про это — не надо. Разные штуки, прожиг, который не взрывается, — это ладно. Но живые реакторы — перебор.
Передатчик Айзека мигнул. Сармат взглянул на него и расплылся в ухмылке.
— Гедимин! Знаешь, кто к нам идёт⁈
Воздух на перекрестье невидимых лучей сгустился в узкополую шляпу.
— Та была шире, — только и сказал Гедимин, глядя, как из телепорта выходит ухмыляющийся Маккензи. Первую секунду его ухмылка была узкой и нервной.
— Джед! — сармат вскинул руку в приветственном жесте. — Ты обращаешь внимание на такие мелочи? Ну, значит, все опыты удались — и эту штуку можно пускать в производство. Если бы тебя что-то в ней цепляло, тебе было бы не до шляп.
Он чуть приподнял странный предмет с макушки, держа за узкий край. Оск ошалело встряхнул головой.
— Маккензи, мать твоя колба!
— Извини за беспокойство, Оск, — пришелец широко ухмыльнулся. — Наши атомщики в общении — тот ещё подарок. Но признай — аппарат-то полезный?
— На голову не давило? — запоздало спросил Айзек. Маккензи отмахнулся.
— Чуть-чуть. Ты, конечно, прав — злоупотреблять не стоит — но пока что мои мозги на месте. А Джед так даже и умнеет на глазах. Даже не проломил потолок, когда его не пустили к вожделенным реакторам. Так держать!
Он показал Гедимину одобрительный жест. Сармат ошалело мигнул. Надо было бы обидеться и хотя бы попытаться поймать Маккензи за шкирку, но мозг и так искрил от изумления. «Он сам полез в телепорт. Маккензи. Сам. По своей воле…»
— Что ж, Айс, насчёт станций я был неправ, — снова ухмыльнулся Кенен. — Но пара вспышек ЭСТ-излучения — это же не смертельно? «Весты» прекрасно знают, что оно малопредсказуемо. И если больше ни к чему это не привело, реакторы работали ровно, — думаю, от комиссии я отбрыкаюсь. А если нет — к вам на «Сатхангу» они по-любому давно не заходили. Когда-то ж надо о вас вспомнить! Тебе же нечего скрывать, верно, Оск?
Командир «Сатханги» неприязненно сощурился.
— Маккензи, шёл бы ты к себе. Через эту же штуку. Надеюсь, ты не повадишься сюда лазать. А то её и отключить недолго.
Маккензи ухмыльнулся во все зубы.
— Ничему не помешает, Оск. Достаточно всего одной — на моей стороне. Но — вежливость прежде всего. И без предупреждения сюда никто не полезет. До скорого!
Он оглянулся на Айзека, подмигнул ему и шагнул в телепорт. Айзек молча тронул переключатель. Маккензи исчез.
— Если бы это было хоть чуть-чуть рискованно, он бы близко не подошёл, — пробормотал кто-то из «ликвидаторов». — Но объяснений всё-таки не хватает…
Айзек повернулся к нему и со смущённой ухмылкой развёл руками.
— Я с ирренцием начал работать ещё до войны. Объяснений всегда не хватает. Но — эта штука работает.
…Экраны остались позади — Гедимин почувствовал это по тёплому ветру, прошедшему сквозь броню. Височные пластины так и остались приподнятыми. Сигма-лучи просочились сквозь них, легли волокнистыми отростками на лопатки.
— Бывай, — прошептал сармат и криво ухмыльнулся. Волокна зашевелились, и Гедимин замер — где-то на краю слышимости раздался очень короткий гудящий звук.
— Стой, — он шагнул к стене, прижал к ней ладони — реактор был далеко, но это тоже была часть энергостанции, «существо» должно было что-то чувствовать. — Так ты можешь говорить⁈
Он вслушивался до звона в ушах, но так и не ощутил ничего похожего на тот гул, идущий изнутри костей — и очень похожий на голос «Элидгена».
— Идём, — хмурый Оск тронул его за плечо. — Фон в норме.
— Угу, — буркнул Гедимин. Он так и прислушивался всю дорогу, не опуская височных пластин. Один раз ему померещилось что-то похожее.
29 марта 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В отсек провели нормальный свет, навесили передвижной кран, кольцо штатива раздвинули на три метра, — впору проехать глайдеру… Гедимин вышел из лаборатории и скользнул по конструкции равнодушным взглядом. Он не подходил к ней третий день, да его и не звали — вокруг «промышленного образца» телепорта суетились Айзек и Маккензи, незнакомые техники и рабочие транспортной службы. Пару раз — Гедимин видел — в перемещающее кольцо вываливался кто-то в цветных комбинезонах и с ошалевшим видом тряс головой. Маккензи с широкой ухмылкой жал им руки и отводил в сторону. О чём говорили, Гедимин не слушал, — только по значкам на шлемах различал чужаков из «Лоривега», «Сатханги» или «Вайтрока».
— Планетарная транспортная сеть, Джед, — иногда Маккензи был в настроении поболтать и даже подсовывал контейнер жжёнки; Гедимин качал головой и молча отодвигал питьё. — Безопасная. Незаметная. Чуть ирренция, чуть сивертсенита, расчётная программка. И ты в долю секунды попадаешь куда угодно. В кои-то веки вы притащили на Землю что-то полезное!
Он хотел хлопнуть Гедимина по плечу, но тот отодвинулся. Маккензи хмыкнул.
— Твои знакомые из «Гекаты» довольны, не сомневайся. «Макаки» раскидали нас по гетто, прослушивают связь? Пусть попробуют отследить пятое измерение!
Гедимин поморщился.
— Кто-нибудь что-нибудь знает о том… измерении? Прожиг первое время тоже отлично работал.
— А, вот что тебя беспокоит, — Айзек подошёл незаметно. — Думаешь, что со временем этот процесс изменится… Но мы для того и проводим тысячи тестов, чтобы выявить возможные изменения. Знаешь, что ирренций мы тоже перемещали?
Гедимин вздрогнул.
— Ирренций? Когда⁈
— Впервые — двадцать шестого, — Айзек криво ухмыльнулся. — Ты, наверное, уже устал и не отслеживал. А я не хотел тебя тревожить…
— Где образец? — Гедимин двинулся к нему. — Что в нём изменилось?
…Маленький цилиндр из спрессованной окиси лежал в кювете и бросал блики на прикрывающее его защитное поле. Гедимин осторожно просунул внутрь палец со сдвинутыми ипроновыми щитками. «Тёплый. В показаниях было — интенсивность излучения не изменилась…»