— Да чтоб им… — выдохнул кто-то на дальней галерее.
— Уже заглушили? — перебил его другой ремонтник.
— Живая точка, — бросил Гезуш, и его слегка перекосило. Кто-то приглушённо выругался.
— Это вообще законно — живых сарматов пихать в реактор?
«Датчики в активной зоне…» — мозг Гедимина включался медленно. «Глушение реактора не сильно-то поможет. Был бы я в скафандре… Hasu!»
— А зачем их ставили там, куда нормальному сармату не дотянуться? — донеслось с галереи. За полминуты, пока Гедимин выбирался из-за переборки, ремонтники успели помрачнеть и, кажется, переругаться. Гезуш угрюмо щурился на них, сжимая пальцы в кулак и косясь на ближайшую стену — при ударе по ней должно было хорошо громыхнуть.
— Кто идёт в реактор? — спросил Гедимин. Со всех сторон зафыркали. Гезуш скривился.
— А ты кого предложишь?
— Дай скафандр — я пойду, — отозвался Гедимин, с недоумением глядя на ремонтников. — Только быстрее. Тянуть нельзя.
Гезуш мигнул.
— Ты? Спина не треснет?
…Два слоя нейтронностойкого фрила, слой флии, слой ипрона, — после тяжёлой «семислойки» этот скафандр показался бы Гедимину невесомым. Он и сейчас не особо-то давил на плечи. Сармат сошёл со стапеля, развёл руки в стороны, повернул корпус. «А нормально. Так и знал — эти штуки спину не нагружают, а держат…»
— Резво скачешь, — Гезуш неодобрительно сощурился. — Руки как? Работают?
Гедимин пошевелил отяжелевшими пальцами. Что-то чувствовал он только сквозь ремонтную перчатку, часть собственной брони, — местный скафандр, хоть и лёгкий, был непроницаемым. «Ладно. Этой — работаем, этой — держим. И лишний раз не дёргаемся.»
— Шлем держать закрытым! — Гезуш надавил на жёсткий воротник. — Что бы тебе там ни померещилось. Пойдёшь один. Связи там нет. Операторы увидят, что что-то не так — позовут ликвидаторов. Продержишься до них — твоё счастье.
— Гезуш! — филк-ремонтник недовольно хмыкнул. — Вот ты хочешь, чтобы он отказался?
— Идём уже, — буркнул Гедимин, прикрепляя к поясу серебристый контейнер. Внутри лежали новые датчики — и в нём же предстояло вынести наружу облучённые. «Хранитель пока спокоен. Но станции работать без контроля — нехорошо. Надо поспешить…»
…Дважды пришлось высунуть палец из перчатки, поставить подпись. К шлюзу его вели под конвоем. Гедимин уже думал, что и в реакторный зал за ним полезут — но, стоило гермоворотам шевельнуться, охрана шарахнулась в «тень» экранированных стен. Как только ворота за сарматом закрылись, он потянулся к шлему. Височные пластины были намертво скреплены с лобной, еле-еле удалось отодвинуть весь слой на миллиметр к затылку. Тут же невидимое волокно легло на висок.
— Тихо, это я, — прошептал сармат, пока гудел, открываясь, внутренний шлюз. — Датчики тебе поменяю.
Массивные линзы в коридоре оттока были приподняты на полметра — Гедимин протискивался под ними ползком, жалея, что сам не добрался до подъёмных механизмов. «Они кого тут ждали? Филка?» — сармат выполз в активную зону и осторожно, вдоль стены, выпрямился. Между ним и горящими колоннами топливных сборок было не так уж много места. Пару секунд он смотрел на них, борясь с желанием прикоснуться. «Операторы увидят. Если меня за прикосновение к корпусу выгнали…» — он развернулся к сиянию спиной и вдоль тёмно-синей стены пошёл к неисправным датчикам.
Работа была ерундовая — но, дёрнув слишком сильно на себя, Гедимин едва не задел локтем сборку и беззвучно выругался. Волокна, обвившие руку, на секунду потеплели.
— Тихо, — прошептал он, унимая сердцебиение. Исправный датчик лёг в пустое гнездо в «тени» ипронового скафандра, и Гедимин задвинул пластину. «Теперь второй…»
«Урр,» — негромко пророкотало внутри черепа. Гедимин развернулся к сборкам, проехался локтем по стене, — накопитель выдержал, от слоя фрила отскочила чешуйка. «Звук» повторился. Тёплые волокна обхватили ладонь, «потянули» к твэлам. Гедимин ошалело мигнул.
— Чего тебе? — он покосился на проём в стене, пока что прикрытый его телом и ипроновой бронёй. Тепло и «тянущее» ощущение повторились. «Да понял я, понял,» — сармат криво ухмыльнулся.
— Погоди, датчик поставлю, — прошептал он, разворачиваясь к проёму. Что-то тёплое, плотное надавило на спину, проехалось от поясницы к загривку, — будто массивное существо потёрлось горячим боком.
Пластина встала на место. Внутри черепа снова зарокотало, в этот раз — «громче» и протяжнее. Гедимин осторожно дотронулся до сборки. «С щита управления, небось, увидят,» — мелькнуло в мозгу. «Между твэлов руки не совать — может, и обойдётся.»
Пучки тёплых волокон жались к коже — реактор отзывался на прикосновения. Под сводами черепа негромко рокотало. Больше никаких «звуков» уловить не удалось, и этот в слова не складывался, — но Гедимин и такое слышал впервые. «Знал же — он разговорится,» — думал сармат, гладя твэлы. Опомнился он через пару минут — когда среди тонких сияющих трубок поползли вниз золотистые управляющие стержни.
Опускали их осторожно — видимо, скачок мощности был незначительным. Хранитель перестал урчать. Щупальца беспокойно задрожали.
— Засекли, — Гедимин покосился на верхние конструкции и тяжело вздохнул. — Пора уходить.
Щупальца отдёрнулись. Даже ощущение ровного тепла пропало — будто всё тело квантового существа съёжилось и втянулось в твэлы. Гедимин прополз под линзами и выкатился в реакторный зал. Над гермоворотами беспокойно мигал маячок. «Засекли,» — Гедимин обречённо сощурился. «Ещё и отсюда выгонят?»
Уже в санпропускнике он хлопнул по сигнальной кнопке — «жив, помощь не нужна» — и полез в раствор меи. «Отмывался» долго — выходить наружу не хотелось. «Ну, не на ночь же тут оставаться…» — он, со вздохом задвинув на место ипроновый слой шлема, шагнул к шлюзу.
— Датчики поставил, — буркнул он охранникам у выхода. На удивление, оружием в лицо не тыкали, и «тяжёлую пехоту» никто не вызвал.
— Лучевые всплески, — отозвался охранник, подозрительно щурясь на Гедимина. — Чувствовал что-то внутри? Голова кружится?
Гедимин покосился на дозиметр.
— Всплески, — он пожал плечами. — Такой реактор. Бывает. Сквозь ипрон не чувствовал.
«Так они меня всё-таки не видели⁈» — он прикусил щёку, подавляя нервный смешок. «Только реакцию хранителя? Ну да, верно, — откуда в реакторе камеры⁈»
…Страхующий ремонтник, натянув по шею ипроновый шлем, ждал у дальнего шлюза — а увидев Гедимина, шагнул навстречу.
— Сто метеороидов! Мало «живой точки», так оно ещё и замигало! Тебя там как, не зацепило?
Гедимин качнул головой.
— Датчики работают?
Ремонтник отмахнулся.
— Что им будет⁈ Старые сдал? Всё, идём отсюда, пока я сам не нахватался!
…Уже в ангаре, сбросив тяжёлую броню, Гедимин долго прислушивался — не загудит ли внутри черепа? Хранитель молчал, и фантомное тепло заметно ослабло. «Напугали,» — Гедимин угрюмо щурился, глядя в стену. «То ли из-за стержней, то ли я был в контакте — и дёрнулся… А хорошо, что реактор изнутри не просматривается. Главное — руки в просветы не совать. Не будет колебаний мощности — никто ничего не почует…»
21 сентября 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Руки в стороны… теперь — за голову… корпус влево поверни, только плавно… Ага, замри, — деловито командовал филк-медик. — Теперь — так же, но вправо. Замри…
«Дефектоскопия в движении,» — Гедимин едва заметно ухмыльнулся. Сигма-сканер с писком отключился, медик довольно хмыкнул.
— Можно считать, что срослось. Нервы немного по-другому легли, ну да жить это не мешает. Сам-то не чувствуешь?
Гедимин качнул головой. Медик под его выжидающим взглядом усмехнулся и махнул рукой.
— Можешь лезть в скафандр. Но будь готов — сначала будет тяжеловато.
…За прошедшие с аварии месяцы комбинезон перестал болтаться, а на фиксаторы даже с трудом налезал, — и теперь, когда их окончательно сняли, туго облегал бока. Гедимин расправил плечи, шевельнул лопатками, чувствуя, как напрягаются мышцы. Иджес обошёл его по кругу и сдержанно хмыкнул.
— Что, сразу на полосу препятствий пойдёшь?
— Ты мне скафандр верни, — отозвался Гедимин. — А там посмотрим.
…Скафандр нашёлся в самом дальнем углу склада; кто-то прикрыл его защитным полем — только поэтому сверху не наросло на два пальца пыли. Он был весь в золотистых пятнах — белая обшивка обсыпалась кусками при аварии. Гедимин сомкнул пластины на груди, глубоко вдохнул, повёл плечами. «Обшивку надо будет перенапылить. А белого фрила у меня нет. Возьму у Гезуша.»
— Чего сразу к шлему-то? — проворчал Иджес, глядя на его манипуляции. Гедимин осторожно сдвинул обе височные пластины и зафиксировал их, оставив узкие проёмы. Без сигма-сканера заметить их было невозможно.
— Нельзя разрывать контакт, — отозвался Гедимин. — «Вайтрок» уже почти ко мне привык. Может, к концу года заговорит.
— Мало тебе урчащих реакторов, нужны говорящие… — Иджес поёжился. — По мне, чем меньше оно там шевелится, тем лучше. И так эти штуки еле-еле управляемые. А если они ещё сами пойдут нами командовать⁈
— Нами и так командует кто ни попадя, — проворчал Гедимин. — То Гварза, то Маккензи. То вовсе «макаки». Не бойся, к тебе оно не полезет.
…Гедимин думал, брать с собой сфалт или нет, — но плазморез сам лёг на плечо, и ни малейшей тяжести сармат не ощутил. «Видимо, по броне вес распределяется удобнее,» — решил он, пристраивая сфалт в наспинные крепления. «Пойду на работу с нормальным инструментом.»
…Гедимин прошёл под рамкой дозконтроля. Охранник за прозрачной перегородкой скользнул было по нему равнодушным взглядом, но, не успел сармат дойти до турникета, как из-за перегородки донеслось:
— Стой! А за спиной что?
— Сфалт. Инструмент для сварки, — отозвался Гедимин, стаскивая плазморез со спины. Охранника передёрнуло.
— Это плазмомёт, — сказал, оторопело мигнув, второй. — На кой тебе на станции плазмомёт⁈
«Мать моя колба! Я же носил его сюда, — чего они теперь-то проснулись⁈» — думал Гедимин, в очередной раз повторяя про «инструмент для сварки». Охранники вчетвером разглядывали сфалт, забыв о турникетах, — уже пятый сармат заходил на станцию незамеченным. Шестой замедлил шаг и удивлённо хмыкнул.