— Гедимин, ты чего такой облезлый?
— Нужен фрил для напыления, — буркнул сармат, узнав ремонтника из бригады Гезуша. — А броня надёжная.
— Это-то видно, — ремонтник щёлкнул по ипроновой пластине. — Этой штукой, если её раскатать в лист, можно весь «Вайтрок» заэкранировать…
— Эй! — охранники повернулись к нему. — Эта вещь знакома? Что это?
Ремонтник посмотрел на сфалт и озадаченно пожал плечами.
— Кажется, пушка. У ликвидаторов такие… Гедимин! Это что, твоё?
— Это сфалт. Он для плазменной сварки, — буркнул Гедимин, досадливо щурясь. — Нам в бригаде пригодится.
Охранник попытался поднять плазморез, охнул и схватился за дозиметр.
— А в нём точно ничего не фонит? Ликвидаторская штука… может, их и позвать?
— Стой-стой, — ремонтник положил на корпус ладонь. — Если это наше — надо Гезуша позвать. Пусть оформит пропуск.
…Гезуш пришёл не один — за ним на проходную втянулись ремонтники и очень настороженный Унурат.
— А. Видел, — он глянул на сфалт. — Фонить не фонит. Но зачем оно такое — не знаю.
Гезуш приподнял плазморез, покосился на табло и покачал головой.
— Этой штукой крейсер можно распилить. Это на случай совсем уж аварии. Я её пока опечатаю — и пусть лежит. Мало ли…
…Гедимин положил сфалт на самодельную подставку, покосился на плёнчатый кожух, натянутый на сопло, и в недоумении пожал плечами. С кожуха свисал узкий листок с подписью и датой, пропущенный, как петля, через переключатель. Как это всё должно было помешать устройству включиться, а плазме — покинуть сопло, сармат даже не представлял.
— Фрила много, всякого, — Гезуш положил перед Гедимином три белых брикета. — Можешь хоть полосами раскраситься. Но в чёрном не ходи — пугаться будут.
— Знаю, — сармат выбрался из-за верстака, прижимая брикеты к груди. Раньше он не чувствовал, как едва заметно пружинит под ногами галерея. Ремонтник, идущий навстречу, подался к стене и хмыкнул.
— Гедимин! Тебе теперь нужен отдельный ангар. Или, вон, на кране тебя перетаскивать…
…Переборка заскрежетала. Сармат, рассчитывавший проскользнуть между ней и верстаком, с досадой сощурился. «И правда, тесновато. И двигать особо некуда.»
— Шлюз между первым и вторым, — донеслось с верхней галереи.
— А что — шлюз? — отозвались из ямы. — Вызов был? А я как его пропустил?
— Вот то-то и оно, что не было, — услышал Гедимин из-за переборки. — С самого тринадцатого июня. Идёт четвёртый месяц, а клапаны целы. Так его к декабрю готовить на списание? Или ещё поработает?
— Отчёты обходчиков надо будет глянуть, — задумался Гезуш. — Если что, в ноябре в списки внести успеем. Но…
Он оглянулся на Гедимина, перебирающего ненужные обломки.
— Может, и правда, дело было в том поршне. Или завезли наконец нормальные клапаны.
25 декабря 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Одинокий ремонтник из дневной смены вошёл в ангар, криво ухмыльнулся и протянул Гезушу руку.
— Опять тебя в первый день поставили? — бригадир смотрел на него с сочувствием. Ремонтник пожал плечами.
— Кто-то ж должен следить, чтоб всё не взорвалось. А вы что — в город, к «макакам»?
Теперь сочувственные взгляды скрестились на филке из бригады Гезуша. Тот махнул рукой.
— А! Это ненадолго. Дигон план выполнит — и нас вернут, откуда взяли.
— И на кой вообще тащить туда атомщиков⁈ — дневной дежурный досадливо поморщился. — Мало филков сидит в офисе⁈ Или, вон, патрульных послали бы. Им всё равно, где болтаться без дела.
Ремонтники одобрительно захмыкали. Гезуш повернулся к Гедимину.
— Вечером придёшь, его сменишь. Мы все будем на связи. Ну да на выходных тут тихо — никто никуда не лезет, оно и не ломается…
…У барака нетерпеливо переминался с ноги на ногу Иджес в зимнем комбинезоне.
— Куда пропал⁈ — он схватил Гедимина за руку и потащил к воротам — тот только и успел удивлённо мигнуть. — Опаздываем! Глайдер отходит!
Ликвидаторский фургон, вставший у ворот, протяжно загудел. Иджес нырнул в люк, едва не придавив кого-то на ходу, и нетерпеливо замахал Гедимину.
— Лезь! Эй, в сторону, — в нём тонна весу, потом не ныть!
— Так начерта его сюда пихать⁈ — огрызнулся кто-то из переполненного фургона. Глайдер снова загудел — Гедимина явно ждали.
— Куда? — запоздало спросил он, распластавшись вдоль стены и стараясь не двигаться. Люк захлопнулся, палуба качнулась, — глайдер с места набирал высоту, перестраиваясь в верхний ряд.
— В «Налвэн», ясное дело. Зимние гонки!
«Да чтоб тебе!» — Гедимин досадливо сощурился. «Надо было сразу сообразить…»
— А без меня никак? — угрюмо спросил он, упираясь руками в крышу — иначе его сносило на других сарматов, а у них скафандров не было.
— Я бы не тащил, — отозвался Иджес откуда-то из-под локтя. — Зря ты не ездишь, но это дело твоё. Там Маккензи чего-то хотел.
«Маккензи?» — давно зажившая спина внезапно заныла. «Опять синтез ипрона? Или ещё что похлеще?»
…Мохнатый кольчатый силуэт маячил на верхней трибуне, рывками смещаясь вдоль неё. Сарматы, пробегая мимо, оглядывались, хмыкали и отходили. Гедимин, машинально пересчитав кольца белого и чёрного меха, шагнул навстречу. Маккензи, похожий на толстую меховую гусеницу, откинул капюшон и широко ухмыльнулся.
— Ну, Джед, как тебе моя обновка? — он покрутился перед сарматом, натянул капюшон на шлем и ухмыльнулся ещё шире. Гедимин растерянно покачал головой.
— А как это дезактивировать? — только и пришло ему в голову. Маккензи фыркнул.
— Элементарно, Джед. В этом не лазят в реактор! И в ядерных могильниках, как правило, не копаются. Хм… — теперь он обошёл Гедимина по кругу. — А ты в чёрном смотрелся лучше. Возможно, с отдельными белыми элементами…
Гедимин поморщился.
— Ты меня за этим сюда вытащил?
Маккензи тяжело вздохнул.
— Джед! Хоть иногда вынимал бы ты голову из реактора… Нет, не за этим. Кое-кто по тебе соскучился. Эх, вот пропущу из-за тебя всё самое интересное… — он оглянулся на стадион и свернул в проход за колоннами, жестом позвав Гедимина за собой.
Ангар посреди запутанного лабиринта показался сармату знакомым. Он шагнул внутрь — и сердце сделало лишний удар: посреди помещения зияла дыра в пространстве, вход в извилистый чёрный туннель. Рядом ворочались погрузчики, накрытые защитным полем, растаскивая с платформы тёмные мешки со светящимися «трилистниками». Купола горели изнутри зеленью.
— Ну, ирренцием тебя не испугаешь, — Маккензи, на ходу закрыв себя прозрачным полем, остановился у двойной зелёной черты. — А мне, и правда, лучше не пачкаться. Веп! Ну, общайся, раз приехал.
Золотистый силуэт вылетел из-за погрузчика, замер на долю секунды и метнулся к Гедимину. Броня затрещала.
— Ох! Ты бы полегче, — прохрипел Вепуат; выбраться из объятий Гедимина он даже не пытался. Сармат, виновато мигнув, разжал руки.
— Цел? Как вы там? Что со станцией?
— Жива, — Вепуат ухмыльнулся. — Хоть я местами думал — не доживёт. Что нам от неё мерещится всякое, все привыкли. А вот когда ей самой начало мерещиться… Месяц Мысли, чтоб его! Вот не думал, что придётся спать с реактором в обнимку. Нервничал!
Вепуат с кривой ухмылкой развёл руками. Гедимин растерянно покачал головой. «Месяц Мысли? Ну да, если „Элидген“ разумен… Sa hasu! Если на мозг давят сигма-лучи — как они надавили на источник сигма-лучей⁈»
— Ну, хотя бы вокруг всё тихо, — продолжал Вепуат. — И с торговлей нет заминок. Пытаюсь вот рассадить волокнистые растения. Жаль, от Броннов тут помощи не дождёшься! А кровяной камень хорошо растёт — ещё год, и начнёт почковаться…
Он замолчал и оглянулся на портал.
— Не, померещилось. Там Тикс и Ларсен… Мы, считай, месяц сидели, как пришитые, из-за тех глюков. Туун-шу тоже «кроет», представляешь? Вот же беда с развитым мозгом…
Гедимин встряхнул головой.
— Хорошо, что все целы, — пробормотал он. — Урановая туча не возвращалась?
— Не, пока не видели. Может, в месяце Лучей… — Вепуат досадливо сощурился. — Я ведь пытался ещё раз до неё добраться. Ни кварка не вышло! Тут надо что-то такое, что на живое не завязано. Вот ты, наверное, мог бы…
Гедимин резко качнул головой.
— Не лезь! Расплавит вместе со скафандром, — он невольно коснулся груди — места, где когда-то была вмятина в форме буквы «U». Вепуат ухмыльнулся.
— Да, без тебя я, наверное, не решусь… А тут у вас что? Зима? А ты в белой броне… На станцию перешёл? Там обнимаешься с реакторами? И что «Вайтрок»? Больше не злится?
…Светать ещё и не начинало. Из тёмно-серой массы, нависшей над городом и подсвеченной его огнями, падали редкие снежинки. В закоулки среди ангаров роботы-уборщики заползали редко, — под ногами сарматов похрустывал тонкий ледяной слой. Вепуат украдкой ощупал очередную стену и криво ухмыльнулся.
— Вот тектон, казалось бы, гладкая штука. А посмотришь вблизи — он же весь волнами. А тут — и правда, гладко. И угол, вон… и правда — прямой.
— Косой он, — буркнул Гедимин, на глаз определив расхождение стен. — Одноразовые ангары, ставили как попало.
Переулок осветили огни проезжающего глайдера. Вепуат вздрогнул.
— К-колёса!.. И долго ты привыкал, что они не взрываются?
«Тут и без них есть, чему взорваться,» — Гедимин шевельнул лопаткой. Тёплое волокно коснулось виска. Сармат усмехнулся.
— «Налвэн» нас видит. Чуешь его?
— Не-а, — Вепуат оглянулся на далёкую сияющую мачту. — Эти станции со мной говорить не хотят. Может, я уже мутировал под Равнину?
Гедимин посмотрел ему в глаза и вздрогнул — белок стал чуть синеватым, по радужке от зрачка протянулись пять тонких серебристых полос.
— А, это? — Вепуат пожал плечами. — Видеть не мешает.
Из лабиринта ангаров донёсся гудок. Сармат, резко выдохнув, развернулся на звук.
— Это за мной…
Он оглянулся ещё раз — уже у платформы, нагруженной пустыми мешками. Тягач остановился у портала. Вепуат забрался на край прицепа и криво ухмыльнулся.