— Вира! — крикнул он, махнув оператору крана. Очередной элемент многослойной конструкции поехал к котловану. Гедимин подцепил горячий обрезок рилкара — лишние полсантиметра с флиевым листком внутри — и отложил на поддон. Там таких набралась уже горка. Здоровенные блоки и плиты «лепили» явно в спешке, без чёткого плана, по единому стандарту, — сарматы подгоняли их уже на месте, и не всегда получалось с одного раза.
Неподалёку коротко прогудел глайдер. Сигнал был незнакомый, и Гедимин обернулся. Справа от «ворот» — проёма в полевом куполе — остановилась гражданская машина, серо-стальной глайдер. Она приехала со своим защитным полем — прозрачным сверху, плотным снизу, отстоящим от обшивки на считанные сантиметры и повторяющим её форму. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Хорошие настройки у „арктуса“ этой машины…»
— Не спать! — сармат с пищащим на запястье передатчиком хлопнул Гедимина по спине и шагнул к очередной рилкаровой плите. Её притащили только что. Сармат сверился со схемой, скривился, как от боли, примерился к кромкам и принялся чертить прямо по рилкару.
— Чем они там занимались, на своём заводе⁈ Так, тут ещё раз… Да, теперь всё верно. Видишь? Точно по наметке, и ни миллиметра в сторону! Чтоб их с этими фигурными отверстиями…
Его слова заглушил гудок погрузчика — следом за первой плитой тащили вторую. Чуть поодаль из «Кенворта», застрявшего кабиной в «воротах», выгружали паллеты облицовочной плитки. Гедимин не обратил бы на неё внимания, если бы не серебристый блеск под слоем вспененного скирлина. Он покосился на сигма-сканер и недоверчиво хмыкнул. «И там флия? В облицовке⁈ Сколько же тонн сюда ушло…»
Он поправил настройки плазмореза и, прижав к краю плиты фиксатор, склонился над ней. Тонкая, как нить, струя плазмы, казалось, не повреждает «стекло» — только в белесой толще по траектории надреза вспыхивала узкая жёлтая полоска с краснеющей каймой. Гедимин отодвинул вырезанный фрагмент, с досадой покосился на искромсанный гранит под ним, — первое время он пытался выстилать камень защитным полем, даже настраивал непрерывную генерацию, но плазменный поток выжигал «защиту» начисто и на полметра врезался в скалу. «Ничего, это всё поодаль от края — и никаких трещин тут нет. Что могло отколоться, откололось во время взрывных работ…»
Он довёл надрез до конца и, оставив фигурную кромку остывать, сместился к другому краю плиты. За спиной кто-то охнул.
— Что там, мистер Фокс? — услышал сармат сквозь прерывистый строительный шум. — А… Видимо, идёт подгонка блоков по месту. Да, среди сарматов встречаются очень крупные. Так, о чём я?
— О степенях защиты, — отозвался «мистер Фокс», и Гедимин едва удержал руку — ещё немного, и струя плазмы соскользнула бы с наметки. «Питер Фокс⁈»
Он быстро оглянулся через плечо — люди стояли в стороне, их лица скрывали бликующие щитки строительных шлемов. «Да я и не узнал бы его — люди очень быстро меняются…»
— Даже ядерный заряд бессилен против этого купола, — услышал он голос второго человека. — Если и найдётся что-то, способное его разрушить, обломки обвалятся внутрь — и станут надёжнейшим саркофагом. Невозможно проделать в нём отверстие, не разрушив, — такой силы просто нет в природе…
— Что делает вон тот… рабочий в белом скафандре? — перебил его Фокс. — Мы ведь можем подойти немного ближе?
— Хм… я думаю, не стоит им мешать, — неуверенно пробормотал второй. — Отсюда прекрасно видно…
— Да, прекрасно, — в голосе Фокса чувствовалась сдерживаемая усмешка. — И разрезанный, как по нитке, блок вашего прочнейшего рилкара… и гранит под ним, рассечённый вглубь на пару метров.
«Ну, не так уж…» — Гедимин покосился на скалу, удостоверился, что надрез куда как мельче, и сместился к третьему краю. Отсюда, если чуть приподнять голову, были хорошо видны оба человека — они очень пристально рассматривали отрезанную часть плиты.
— Не преувеличивайте, мистер Фокс, — услышал Гедимин сквозь нетерпеливые гудки погрузчика. — Плазменные резаки такой мощности — огромная редкость, и откуда…
— Вира! — крикнул Гедимин оператору крана и быстро подался назад. Сбоку охнули — и удивлённо, и радостно.
— Мистер Кет⁈ Э-э-эй, мистер Кет!
Гедимин, обернувшись, поднял руку в приветственном жесте. Собеседник Фокса, разом насторожившись, взял медика под локоть и потянул назад, к платформе и паре экзоскелетчиков.
— Не стоит отвлекать… — услышал сармат, и тут же по его броне настойчиво постучали.
— Ты работать собираешься? — сердито сощурился на него разметчик. — Ещё три плиты с вырезами! Вот почему нельзя было на заводе…
Когда Гедимин обернулся, ни Фокса, ни его спутника уже не было — только гражданский глайдер медленно пробирался между куполом и строительной техникой. Сармат растерянно глядел ему вслед. «Он же медик. Что ему делать на стройке? Да ещё такой штуки… вот с медициной она точно не связана!»
11 октября 10 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Стоило высунуться за проходную, как в наушниках завыл ветер, а в лицевой щиток прилетела горсть рыхлого снега. Гедимин отряхнулся, покосился на календарь, затем — на термометр. «Рано в этом году зима…»
Спешить было некуда — с «дополнительных работ» его рассчитали ещё в начале октября. Короб «Фликса» был смонтирован, края засыпаны, а для облицовки стен и установки внутреннего лифта плазморез (и Гедимин с ним) был не нужен. И сами работы были, в общем-то, пустяковыми — но сармат то и дело мыслями возвращался к зарытому котловану. «Мы его построили. А заполнять его ведь будут люди. Правда, что ли, натащат ракет? Если на Луне после Второй войны так сделали… Редкая дурь, конечно, но — это же люди…»
— Кет! — из-за двери выглянул комендант. — Гедимин!
Сармат, уже вышедший в коридор барака, недоумённо хмыкнул.
— В офисе ждут, — буркнул ему комендант. — Меня не спрашивай. Сказали — передал.
«В офисе?» — Гедимин сразу насторожился. «Кому меня там ждать? У „Сармы“ праздники, у Маккензи — тем более…»
…Это всё-таки был Маккензи — в нелепой жилетке и шляпе поверх серебристой брони. Из раздутых карманов торчали яркие упаковки. Завидев Гедимина, он радостно ухмыльнулся и похлопал себя по шуршащим и булькающим бокам.
— Джед! Тебе, чтоб лезть к ирренцию, что надо? Флиевая броня? Ипрон ведь не обязателен? Всё равно ты его всегда сдвигаешь…
Гедимин мигнул.
— Да, флии доста… Стой! Ты вообще о чём?
— Ну, вот и отлично, — Маккензи ухмыльнулся ещё шире и широким жестом указал на неприметную «техническую» дверь. — Вон там свой ипрон сложишь, и пойдём. Чем меньше шуму, тем лучше, да и город сейчас перекрыт — к параду готовятся…
— Куда пойдём? — Гедимин сложил руки на груди и подозрительно сощурился. «Телепортом, без глайдера… и сам он сюда, похоже, телепортом пришёл. Опять какие-то затеи…»
— К «Фликсу», — отозвался Кенен; его ухмылка чуть потускнела. — Ты не бойся, обратно доедем на глайдере. Он там с ночи ждёт вместе с ЛИЭГом. Ипроновые детали, — сам понимаешь…
— С ЛИЭГом?..
…В более ясный день к этому времени начало бы светать, но небо до горизонта было обложено тучами, — Гедимин видел, как их подсвечивают городские огни. Там, где он запомнил голую гранитную пустошь, протянулись цепи строительных площадок, ряды защитных куполов, — город разрастался во все стороны, занимая расчищенное пространство. Над «Фликсом» же купол ужался; теперь он вмещал только ступенчатую пирамиду в серебристой облицовке и подползший к ней вплотную глайдер. Гедимин скользнул взглядом по её ступеням и покачал головой — среди флиевых пластин пестрели чёрно-жёлтые, чёрно-зелёные и красно-зелёные «трилистники».
— Вот у всех праздник, а сарматы работают, — голос Маккензи гулко отражался от стен пирамиды. «Где тут такая акустика?» — удивился было Гедимин, но увидел свет его фонаря — Кенен успел залезть в технологические пустоты над зияющим проёмом ворот и оттуда нетерпеливо махал сармату.
— Здесь вроде как всё подготовлено, только воткнуть его и проверить. Но ты сначала посмотри, — Айзек велел без тебя ничего не делать. Ванджур, открой-ка фургон…
«Ванджур?» — Гедимин покосился на кабину бронехода. «Если его сюда вытащили, значит, большая секретность. Хм. Секретность. На стройке для „макак“…»
— Маккензи, ты чем тут вообще занят? — хмуро спросил он, глядя на многослойный мятый короб. Снаружи упаковка выглядела так, будто месяц пролежала на свалке, и пару раз её трамбовали бульдозером.
— Как обычно, Джед. Важными поручениями, — широко ухмыльнулся Маккензи, распарывая изоленту и брезгливо стряхивая остатки короба. — Вот он, чистенький. Маскировка, что поделать…
Гедимин склонился над ЛИЭГом, приподнял крышку. Пальцы обдало фантомным теплом. Маккензи, хоть и был в радиозащитной броне, с сердитым шипением шарахнулся к люку. Генератор, как и полагалось, перевозился выключенным, с выдвинутой линзой, но даже и так свечение ирренциевых плашек в полумраке было хорошо заметно. Гедимин опустил крышку, тронул переключатели и услышал тихий гул разгоняющегося ротора.
— На заводе, конечно, запускали, — Маккензи, увидев, что ирренций больше не светится, снова подал голос. — Но всегда надо всё проверять. Чтобы на торжественном запуске эта штука нас не подвела. Ну что, хватит её на подъёмник с ракетами?
Гедимин, едва заметно вздрогнув, оглянулся на тёмный дверной проём. Крышку люка ещё не установили; она даже для рослого сармата была бы огромной — девять метров в поперечнике, почти полметра в толщину. Сбоку виднелось гнездо для будущего пульта; пока сооружением управляли изнутри — если оно, конечно, было подключено к передвижному электрогенератору…
— Почему ЛИЭГ, а не преобразователь? — сармат невольно понизил голос. Теперь, изнутри сооружения, он хорошо видел, что именно на автономный генератор оно и рассчитано — нет никаких проёмов под принимающие антенны или перекинутый снаружи кабель. Он подключил всё, что тянулось из-под ног и свисало с треугольного свода. «Подъёмник, вентиляция, подсветка… ага,