— Что на этот счёт сказано в инструкции? Вас с ней вообще знакомили? — процедил пассажир «Рузвельта». — Когда применяется тяжёлая защита?
— Спросим иначе, — первый «Рузвельт» наконец оторвался от измерений. — Как часто вам действительно нужна эта броня? Вы из дежурной бригады…
— Ночная бригада первого энергоблока, — отозвался Гедимин, не уверенный, что правильно понял вопрос.
— Очень хорошо, — донеслось из экзоскелета. — Первый энергоблок… судя по снаряжению — зоны повышенной опасности. Приходилось работать в реакторном зале? Может быть, непосредственно в активной зоне?
— Постойте… — зашевелился второй, но первый резко дёрнул манипулятором. Насторожившиеся «Хопперы» стянулись к ним.
— Менял датчики, — буркнул Гедимин, с тоской оглядываясь на агрегат. «Я не умею говорить с людьми. Шли бы они в администрацию…»
— Непосредственно в активной зоне? Вручную⁈ — экзоскелеты перемигнулись светодиодами и сделали какие-то пометки в электронных журналах. — Остановка энергоблоков для техобслуживания… Когда было последнее уведомление?
— Отсутствуют, — отозвался «Рузвельт». — Вы работали внутри… альнкита, находящегося в критическом состоянии?
— Я твэлы не трогал, — буркнул Гедимин. — Это просто датчики…
— Не хватало ещё, чтобы вы… — донеслось из экзоскелета, но второй поднял манипулятор, и первый замолчал.
— Отлично. Значит, вы, Гедимин Кет… это вы?.. занимаетесь работами в зонах повышенной опасности. И одновременно крутите гайки в газовой службе. Сколько вообще чело… сарматов в вашей бригаде?
— Семеро, — отозвался Гедимин. — А тут нужен ремонт.
— Даже не сомневаюсь, — процедил «Рузвельт». — При такой организации работы… Можете возвращаться к своим делам.
Инспекция вышла. Ещё пару минут в ангаре было тихо — все напряжённо прислушивались к лязгу металлических «сапог» по мостовой.
— Ну и чего они тут намерили? — не выдержал местный механик. Бригадир пожал плечами.
— Явно ничего такого, что дозиметристы не видели. Ещё к ремонтнику зачем-то прикопались… Гедимин, ты же, из реактора вылезая, моешься? И под дозрамкой проходишь?
Гедимин кивнул — тут в подробности лучше было не вдаваться.
— И ничего у нас тут не радиоактивно, — проворчал механик, глядя на карманный накопитель дозы.
— Ну вот, а ты про ликвидаторов спрашивал, — бригадир невесело ухмыльнулся. — От них-то, может, и отстали. А на станцию ещё только зашли. А она — больша-ая…
…За верстаком Гедимина сидел хмурый бригадир Гезуш.
— Что, видел инспекцию? — мрачно спросил он. — Ну, поздравляю. На следующий ремонт пойдёшь втроём.
Гедимин мигнул. Судя по угрюмым лицам ремонтников, всем было не до шуток.
— На кой втроем? Там одному не пролезть…
— И я о том же, — буркнул Гезуш, вставая из-за верстака. — Вот эта щель, например, — как ты сюда влезаешь?.. Втроём. И в надлежащей спецодежде. Хорошо, обходчики нам свистнули — твою пушку успели спрятать. Не таскай её сюда, ладно? Найдут — будет много вопросов.
Гедимин растерянно покачал головой. «Чем сфалт помешал? Зачем одну гайку крутить втроём? И при чём тут протечка ирренция в битум?..»
14 февраля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
За проходной полоскался на ветру красно-белый флажок, чудом ещё не сорванный метелью. Сармат, вышедший за ворота, быстро оглянулся, поддел древко пальцем — «украшение» вылетело из зажимов и полетело с вихрем снежной крупы вдоль по улице. Гедимин сделал вид, что ничего не заметил. Он, прикрываясь от снега, смотрел на ворота гетто. Они были плотно закрыты, и никакой городской транспорт рядом не маячил. Табло «Обращайтесь к секретарю!» на двери офиса наконец погасло — теперь там горело поздравление с «Днём Жизни». «А. День размножения у „макак“,» — Гедимин покосился на проступающие сквозь метель высотки. Их было бы видно куда хуже, если бы не горящие вдоль крыш цепочки красных и белых огней. «Видимо, поэтому и инспекция не приехала. Лишь бы не размножилась. Их тут и так — до орбиты Седны…»
Он брезгливо поморщился.
— Эй, теск! — из офиса выглянул патрульный. — Это ты — Гедимин Кет?
Сармат насторожился, но кивнул.
— Тебя тут спрашивали, — патрульный понизил голос. — Зайди в переговорную.
В «переговорной» Гедимин уже был — там стоял стол-кольцо со множеством кресел и голопроектором по центру, и оттуда вела неприметная технологическая дверца — прямо в помещение с телепортом. Озадаченный сармат хотел уже туда сунуться, как услышал там шорох, а потом и шаги. Из «технологического помещения», пригнув голову в дверях, выбрался Айзек.
— Ишь ты! — весело удивился он, взглянув на Гедимина. — Как они тебя поймали в такую рань?
— Искал меня? — настороженно спросил сармат. — Что-то с «Налвэном»?
С тех пор, как на станции «поселились» инспектора «Вестингауза», Гедимину редко удавалось подойти к энергоблокам, да и общение с хранителем на расстоянии как-то не задалось — он трогал сармата щупальцем и отодвигался, в контакт не вступая. Щупальце было нагрето сильнее обычного — видимо, и станции передавалась общая тревога. «Интересно, что с „Налвэном“,» — настигла Гедимина запоздалая мысль. «У них тоже есть битумокачки. И тоже проблемные. Маккензи там, наверное, из кожи вон лезет…»
— Нервничает, — вздохнул Айзек. — Делаем, что можем, но когда вокруг столько недружелюбных существ… Ему, впрочем, волноваться не о чем — у нас уже и половину битумокачек открыли. Будем фильтровать через мею. Всё дешевле, чем углеводороды таскать с Титана.
Гедимин кивнул.
— Значит, вы легко отделались? «Налвэну» не будет никакого вреда?
— Кенен не допустил бы, — Айзек криво ухмыльнулся. — А вот вам… ладно, не хочу тебя тревожить раньше времени. Ты-то в любом случае на особом счету. И с подготовленными путями отхода. А я зашёл попрощаться. Не то, чтобы раньше мы часто виделись, — но теперь, боюсь, чаще будешь видеть Вепуата.
— Что? — Гедимин ошалело замигал. — И ты на Равнину⁈ Ты-то что там…
Айзек с усмешкой покачал головой.
— Нет, всё в пределах нашей планеты. Еду на Шпицберген. Посмотришь на карте, где это. Север из северов, север Северного Союза. Будем с Исгельтом строить ИЭС. Крупнейшую в мире. Ему это официально поручили, между прочим. Сорок энергоблоков, — как тебе такое?
Гедимин слушал его, растерянно мигая, пока не устали веки. «Он не назвал Исгельта „Ураном“,» — это было первым, что просочилось в озадаченный мозг. «Сорок реакторов? На каком-то островке⁈»
— Исгельт говорит — ему нужны спецы, — Айзек смущённо потупился. — Гварза, увы, недоступен. А ты… ты, извини, под подозрением. Да, до сих пор. Сорок альнкитов! Маккензи уже расширяет цеха, — старые-то заказы никто не отменял…
— Сорок… — повторил Гедимин. Воображение ему отказывало.
— Зачем столько?
— Северному Союзу и Старой Европе нужно много энергии, — ухмыльнулся Айзек. — Но это так, часть. Основное — переброска в космические колонии. От Луны до Сатурна. Новый космический рывок! А куда рванёшься без энергии?
— С собой бы привезли альнкит. Они некрупные и холодные, — пробормотал Гедимин. Перед глазами стояли ярко-зелёные лучи, пронизывающие вакуум — от северного полюса Земли к Луне, Венере и далёким газовым гигантам. «Да ну, оно же всё пожжёт,» — спохватился он. «Накопителями повезут… Ага, опять Кенену заказ. Он в гетто-то поместится со своими цехами? Бараки придётся сносить…»
— Та ещё штука будет, — Айзек мечтательно улыбнулся. — Со всеми твоими доработками. У Исгельта есть пара идей… но это потом, когда мы закрепимся на Шпицбергене. Как-нибудь устрою, чтоб ты туда слетал — когда там будет на что посмотреть. Сорок реакторов! Представляешь — запустить их все разом⁈
Гедимин криво ухмыльнулся.
— Вы там вдвоём справитесь? Или есть ещё ядерщики?
Айзек слегка поморщился.
— Толковых сарматов не так уж мало. Года два-три, и станция будет. Постарайся за это время ни во что не вляпаться! Исгельт на тебя надеется. Записи по подземным тварям ему твои понравились. Очень хорошая работа, хоть на статью в научном журнале.
Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Это-то ему зачем?
Айзек пожал плечами.
— У всех свои интересы… Ну что ж, мне пора. Следи за новостями! Шпицберген, ИЭС «Эданна», — запомнил?
16 февраля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Кромка чёрного неба над горами чуть посветлела. Под ним, на плато со скошенными краями, толпились люди в полярных комбинезонах. Несколько сарматов — Гедимин насчитал троих Старших и десяток филков — были в зимней униформе и прятали глаза под затемнёнными щитками — видимо, от множества прожекторов и бликующего снега. Кто-то из людей говорил речь. Руками он махал меньше, чем это было заведено у «макак», — наверное, шевелиться мешал плотный комбинезон. Сармат сделал было звук погромче, прислушался, уловил несколько обрывков про «ядерный гигант» и «промышленный центр» и снова перевёл взгляд на светловатую полоску вдоль неба. Ему казалось, что прошло уже много времени, и она должна хотя бы слегка расшириться, — но свет становился всё тусклее, и, когда человек договорил и уступил очередь одному из сарматов, небо окончательно почернело.
— Мы благодарны землянам за такое доверие, — Гедимин не без труда узнал голос Исгельта Марци. — Это крупнейший ядерный проект искусственнорождённых. Работы начнутся немедленно.
Камеры дронов, повисших над плато, развернулись к лежащему в долине барку. Из его грузовых отсеков выползала техника, миниатюрная на фоне корабля. Краем глаза Гедимин видел у подножия плато защитный купол и невысокие постройки под ним, — судя по размерам, строения принадлежали «мартышкам». «Любят строить мелкие бараки,» — подумалось сармату. Рассмотреть человеческий посёлок и привезённую технику он не успел — видео остановилось.
«Сорок реакторов…» — Гедимин покачал головой. «Вот теперь Исгельту будет не до странных проектов. Непонятно, с чего он вообще за такое взялся — ему, координатору, неудобно быть на виду…»