Кенен содрогнулся, оглянулся на Иджеса и Эркенгера, будто ища у них поддержки (оба ошалело мигнули), и уставился Гедимину в глаза.
— Какой ещё «Вайтрок»⁈
— Понятно же — хранитель, — Гедимин досадливо поморщился. — Вывез его со станции. Она закрывается. Надо же было куда-то деть⁈ Ему плохо!
Маккензи с лязгом хлопнул себя по бёдрам.
— Джед, ядерный маньяк! «Ему плохо!», — передразнил он сармата. — А нам вот хорошо, когда ЭСТ-излучение скачет, как блоха⁈ Это замеры снаружи, почти что с жилых кварталов! Мне всем ипроновые шлемы раздать⁈ А если мимо пронесёт копа с дозиметром — или, не дай Саргон, кого из «Вестингауза»⁈ «Плохо ему», м-мать твоя пробирка!
— А с какого астероида у тебя всё гетто без шлемов⁈ — теперь вспылил Гедимин. — Поля ставь! Это «сигма», ненаправленная, она безвредна — они, хранители, между собой общаются, мы им ни в одно место не впёрлись!
— А как дообщаются — и снаружи кому-нибудь мозг прижжёт? — Маккензи недобро сощурился. — Одно тело в радиологии или морге — и «Налвэн» отправят следом за «Вайтроком»! И тут уж я присмотрю, чтоб ты никакую дрянь в карманах не таскал!
Он вышмыгнул в шлюз раньше, чем Гедимин до него дотянулся, — пальцы атомщика разминулись с серебристым плечом на пару сантиметров. Ворота захлопнулись, сармат метнулся к механизму блокировки внешнего шлюза — но тот уже был открыт и заблокирован от закрытия. «Ин-нженер, мать его колба! И правда, натыркался, пока тут координаторствовал…» — ошеломлённо подумал Гедимин.
— Ты сначала защитным полем, — вполголоса посоветовал Иджес. — А потом уже руки тяни. У поля реакция лучше. Я в ваши дела не встреваю — жить не надоело.
— Успокоительного? — предложил Эркенгер; кажется, он прикусил щёку, чтобы не рассмеяться. Гедимин резко качнул головой.
— Он оскорбил «Вайтрок». Я запомнил, — сармат приподнял височные пластины и двинулся к шлюзу. — Я… я сейчас. Надо их всё-таки успокоить. Хранителей.
— Ты понимаешь, о ком он вообще? — услышал он тихий вопрос медика перед тем, как закрылся шлюз. Когда открылся следующий, Гедимину уже было не до сарматов. Он прислушивался к ощущениям под височными пластинами — на коже и внутри черепа — и ничего, кроме волн тепла разной интенсивности, не чувствовал. Они наплывали со всех сторон, будто два хранителя, покинув реакторы, кружили по станции друг за другом. Иногда они замирали, и излучение становилось сильнее.
— «Налвэн»! — прошептал сармат, шагнув в интенсивную часть потока. Она вильнула в сторону, прошла над ним, едва зацепив дозиметр, и на экране снова взлетел узкий зубец.
— «Вайтрок»! Меня слышно?
Потоки излучения кружили по станции, и сармат не был уверен, что его вообще замечают. «Так,» — недовольно сузив глаза, он сдёрнул со спины сфалт, вбил в гнёзда предохранители — наружу должна была выйти лишь чистая «сигма». Луч прошёл поперёк невидимых потоков, оставив на графике интенсивности чёткий след.
— Что вы там⁈ Уймитесь! — сердито прошептал сармат. — Неужели трудно посидеть тихо⁈
Два потока тепла с волокнистыми отростками по краям скользнули мимо, зацепив его спину и грудь — вроде бы несильно, но мышцы тут же задёргались не в лад. «Мррауррхррр!» — раздалось в черепе, и Гедимин обнаружил себя сидящим на мостовой и держащимся за шлем. К нему с тревожным криком уже спешили двое патрульных. Он быстро взглянул на дозиметр — излучение ослабло на порядок, но всё так же кружило по станции, а внутри черепа то рокотало, то похрипывало.
— Сигма, — выдохнул сармат, закрывая шлем наглухо. Патрульные остановились над ним, один протянул руку, другой, фыркнув, попытался приподнять Гедимина за плечо.
— Встать можешь? Сразу в медчасть?
Сармат, мотнув гудящей головой, кое-как поднялся, стараясь не опираться на патрульных — может, они и хотели помочь, но веса скафандра явно не выдержали бы.
— Там медик, — пробормотал он, кивнув на ангар. — Осторожно тут пока. Сильная «сигма». Идёт притирка. Пока они друг к другу привыкнут…
В ангар он ввалился, держась за стенку. Иджес ошалело мигнул, Эркенгер беззвучно выругался.
— Мылся?.. В бокс, броню вон! Что не так? Голова, мышцы? Галлюцинации?
…Дозу флония Гедимин всё-таки получил — и теперь сидел за столом, старательно отворачиваясь от чертежей, и хлебал из фляги. «Бегают по станции и друг на друга орут. В сигма-диапазоне,» — сармат криво ухмыльнулся. «А ведь они не рассержены. Так… то ли разъясняют вопросы, то ли вовсе играют. Но вот я для их игр…»
Он потёр висок. У входа в медотсек тут же вскинулся Эркенгер.
— Опять болит⁈
— Да не, я в норме, — пробормотал Гедимин. — Но местная «Сарма» опять прикопается.
— Местная «Сарма» пусть сама сходит… туда, откуда ты вернулся на карачках! — Иджес гневно фыркнул. — Стало быть, оно так и будет фонить?
Гедимин пожал плечами.
— Пока не уймётся. Это не опасно. Они меня даже огибали. Пока я сам в их поток не влез. Невежливо так лезть…
Эркенгер покачал головой.
— Не могу сказать, что я хоть что-то понял. Но работа Гедимина определённо опасна.
31 июля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин следил за дозиметром всю дорогу от «Дзеты-3» до четвёртого энергоблока. Прохожие, видя ликвидаторскую броню и сосредоточенный взгляд, отходили в сторону и там шушукались. Гедимину было не до них. Сигма-излучение всё ещё металось по станции, от реактора к реактору, но между всплесками уже проходило по две-три минуты, и были они куда как слабее. «Пошла притирка,» — сармат криво ухмыльнулся и приподнял височный щиток. «Если им будет что сказать — я на связи.»
…Пришёл он на работу первым — и уже вешал на стену полностью переделанный промышленный блок, когда в ангар зашёл Эркенгер.
— Ну, видно, что сегодня тебе лучше, — заметил медик, пару секунд понаблюдав за развеской. — Хотя другой бы недельку повалялся…
— Некогда мне, — буркнул Гедимин, пересчитывая объёмы склада. «И вот если Маккензи хотя бы попробует сэкономить на осушении воздуха…»
Медик хмыкнул.
— Всем вам некогда. Пока на телеге не притащат. Ладно, если помощь не нужна… Ты в ближайшую неделю будешь с чертежами работать? Снова под облучение не полезешь?
Гедимин, на время забыв об осушителях, повернулся к нему.
— Ну да, так… — он мысленно пообещал себе не докапываться до хранителей, пока они «орут» друг на друга, а не на него.
— Вот и хорошо, — кивнул медик и оглянулся на Иджеса. — Если что, сам флоний ему вколешь? Меня на неделю отзывают. Местным медикам подвалило работы. Слышали — завтра к нам заезжают южане?
Гедимину пришлось задуматься, чтобы вспомнить, о чём речь. Последнее время его занимали только схема убежища и налаживание контактов между хранителями, — даже через валяющиеся в коридоре матрасы и ящики он перешагивал, едва их замечая.
— Слышал, да, — у Иджеса память на такие вещи была лучше. — Золотодобытчики? А что, своих медиков с ними нет?
Эркенгер протяжно вздохнул.
— Медиков много не бывает. Тем более — в таких случаях. Так что — я на подхвате… А вы к ним старайтесь не лезть. Там про технику безопасности слышали… ну, не знаю, ещё до Саргона. Семь тысяч новопоселенцев, каждого — на медосмотр, и быть мне «мартышкой», если половина не уедет в больницу.
— Смотри, чтоб эа-мутацию нам не притащили, — помрачнел Иджес. — Отравления хоть не заразны.
01 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Возня в коридоре началась ещё в полпятого утра. Под крикливые команды помощника коменданта (Гедимин уже узнавал его по голосу) куда-то волоком тащили матрасы. Гедимин покосился на свой матрас, сильно озадачился громкости шороха и продолжительности возни и выглянул из отсека. Чуть поодаль двое сарматов-Старших в сильно изношенном «гражданском» затаскивали один матрас в открытую дверь. Чушки свинца из рулона не торчали — но волокли его явно с трудом, тяжело дыша. Затылок ближайшего сармата блестел от испарины и тёмно-серых пятен «ядерного загара».
Матрас уже почти оказался внутри отсека, когда другой сармат остановился и крепко прижал ладонь ко лбу. Гедимин уже вышел и оторопело смотрел на «грузчиков». С затаскиванием самого малого веса дело двигалось мучительно медленно. Комбинезоны на чужаках мешками не болтались — какая-то мышечная масса у них была, только почему-то не работала.
— И второй сюда? — громко спросил один из сарматов, выходя из отсека. Он остановился над лежащим рядом матрасом. Теперь он стоял к Гедимину боком, и тот видел его воспалённые, все в красных сосудах, глаза, клочковатые волосы из-под откинутого шлема… и едва заметный потёк крови на губе.
— И второй, вместе заселимся, — сказал другой сармат и хрипло закашлялся, встав на выходе. Гедимину вспомнился силикозный кашель Сэта и филков, наглотавшихся «асбеста» на Равнине, и его передёрнуло. Первый, наклонившись над матрасом, отчётливо скрипнул зубами — и схватился за кровоточащий угол рта.
— Эй! — второй, придержав товарища за плечо, развернулся к Гедимину. — Чего уставился⁈ Давно не огребал⁈
Гедимин ошалело мигнул. Воспалённые глаза чужака горели такой злобой, что даже сармату в тяжёлой броне захотелось попятиться.
— Ты чего⁈ — опомнился он. — Я помочь хотел. Вы больны? Вот, кровь у него…
Он нагнулся было, чтобы подтолкнуть матрас к отсеку — хватило бы небольшого усилия под нужным углом, и свёрток лёг бы на своё место — но что-то с хрустом сломалось о его нагрудник, и он рефлекторно ухватил чужую руку и дёрнул кверху и чуть вбок. Пойманный сармат захрипел. Второй, сплюнув кровь (откуда она текла, Гедимин так и не понял), шагнул к стене и взвыл — не по-сарматски, даже не по-«мартышечьи», а по-звериному. Все чужаки, возившиеся с барахлом в коридоре и отсеках, выскочили наружу.
— Por ayuda!!! Al enemigo!!!
«Они что, собрались…» — мелькнуло в голове Гедимина прежде, чем он схватился за генератор защитного поля. Влетевший в коридор помощник коменданта истошно взвыл: