— Уран и торий! — широко ухмыльнулся он, выкладывая груз на пустой верстак. — Всё, как и обещал. Сколько там дней тебе на расчёты на станцию? Пяти хватит? Вот работы на пару недель — «Тикмис», «Уэйрис» и «Темск». Распиши всё, как мне расписывал, — чтоб четыреста лет, полный экипаж, производства…
Гедимин молча взял в руки ближайший тубус. Никаких пометок на нём не было. «Опять секретничают…» — сармат вытряхнул содержимое — широкую, ввосьмеро сложенную схему и множество дополнительных расчётов на мелких бумажках. «Северянский,» — сходу опознал он буквы на подписях. «Это „Темск“. А она здоровенная, — восемь энергоблоков…»
— За связь не волнуйся — будет нужно, состыкуемся за минуту, — продолжал Маккензи, наблюдая за сарматом издалека. Иджес и Эркенгер близко тоже не подходили.
— Угу, — отозвался Гедимин. — Это у них окончательные данные? Не наберут на станцию внезапно ещё три-четыре тысячи сарматов?
Маккензи с кривой ухмылкой развёл руками.
— Не всё в нашей жизни предсказуемо, Гедимин… Сделай пока то, что дали. Пришлют ещё чего, тогда и поговорим. И вообще — начни лучше с наших, атлантисских станций. Они и поменьше, и поновее…
К трём энергоблокам «Тикмиса» и четырём — «Уэйриса» прилагались подробные геологические карты — обе станции собирались тянуть битум и воду прямо из-под земли, фильтруя на ходу. Гедимин посмотрел на глубины залегания, поморщился, мысленно добавил по паре генераторов сольвента, — меи на очистку должно было понадобиться много.
— Ты ещё учти — по куполу Альбукерке будут бить в полную силу, — серьёзно сказал Маккензи. — Хорошо, если не «Та-Сунгарами». Там Лос-Аламос… сам понимаешь, к чему это. А если рядом ещё и АЭС…
Гедимин молча кивнул. Его лицо окаменело. Почти минута ушла на подавление вихря воспоминаний — от расчётов над картой Стального Пояса до зияющего кратера Ньюлейка…
— К двадцатому сделаю, — бросил сармат, сгребая бумаги. — На листах? На дисках?
— Сдублируй, — решил Маккензи. — Бумагу притащат через час, диски…
Он высыпал пригоршню на полупустой верстак.
— У себя на смарте только не храни, ладно? Больно уж оно подозрительно.
Рядом зашуршало — подошёл Эркенгер, заглянул в тубус «Темска».
— Ещё две медчасти, — коротко сказал он, пробежав взглядом схему. — У северян они всегда по остаточному принципу. И карантинные блоки. По одному на реактор. Если цивилизация накроется, эа-вирус добрее не станет.
Всех передёрнуло.
— Вот и займись, — пробормотал Гедимин, скрывая дрожь. «Если герметичное убежище накроет эа-мутацией, а карантин прохлопают…» — додумывать эту мысль ему совсем не хотелось. Он взял геологическую карту окрестностей «Тикмиса» и мрачно на неё уставился. «Ладно. Моё дело — проекты убежищ. Эркенгер поможет, чем может. А что там будет за война, и успеет ли хоть кто-то спрятаться…»
15 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
На шорохи в шлюзовой камере Гедимин не обращал внимания — пока не обнаружил, что за его плечом встал со смущённой ухмылкой Кенен Маккензи. В руке он держал тубус. Сармат покосился на стол (ничего не пропало), на отсек (Эркенгер в одиночестве сидел за столом Иджеса, механик вовсе куда-то делся…).
— Чего надо⁈ Я же сказал — до двадцатого…
Маккензи поспешно замахал руками и шагнул назад.
— Работай-работай, я тебя на секунду не отвлеку! Но их совет очень уж настаивал. Ты за текущей работой поставь их сразу в очередь, а? Это «Глита», Старая Европа. Маленькая станция на два блока.
«Глита»…' — Гедимин поморщился, но кивнул. Тубус он отложил на край стола, подальше от тех, с которыми работал. «Ну, ожидаемо, — они тут все перебывают. Если это централизованный план, что-то, что курируют „Уран“ с „Торием“, — ещё бы все советы не забегали…»
— Спасибо, Джед, — Маккензи широко улыбнулся. — Приятно будет их успокоить…
«Приятно и выгодно,» — Гедимину почудился в светлых глазах Кенена отблеск пересчитываемых койнов. «Место в этой очереди — ещё и платное? Ну, это же Маккензи, он своего не упустит…»
Шлюз открылся. Маккензи хотел что-то добавить, повернулся на звук — и замер, заключённый в пузырь защитного поля.
— Вот только так с ним и можно, — мрачно сказал сармат в пехотной броне, кто-то из патрульных ИЭС. Таких тут было двое — и ещё десяток рабочих с разных заводов. Впереди стоял Иджес.
— Джед! — Маккензи развернулся к ошалевшему сармату. — Я мирный гражданин и настаиваю на…
— Вы чего так с ним? — растерянно спросил Гедимин. Он не был уверен, что «пленнику» нужна защита — но происходило явно что-то странное.
— А как с ним иначе? — угрюмо спросил Иджес. — Маккензи, сколько можно за тобой гоняться⁈
— Понятия не имею, парни, о чём вы вообще, — отозвался Кенен с кривой ухмылкой. — Но я не офис, и в совете «Сармы», кроме меня…
Патрульный резко махнул рукой.
— Но только ты можешь решать такое в одиночку. И ты прекрасно знаешь, что мы говорили с другими — и что именно они ответили. Или вы разрешаете гонки — и тогда команды должны готовиться с этого же дня. Или запрещаете — и ничего не происходит…
Маккензи дёрнул углом рта.
— Ничего? Мне не режут провода в тормозных колодках, не сыплют ирренций в джин, не подсовывают ядерные бомбы…
— Чего я-то⁈ — не выдержал Гедимин — всё это время Кенен очень пристально смотрел на него.
— Я собрал списки, — вмешался один из рабочих, вынимая сложенные вчетверо листки. — И с местом мы уже определились. Там проезжает по грузовику в день, элементарно пустить по другому пути и…
— А на крышах куча мест, — сказал другой. — Мы уже всё обмерили. Натянуть бортик из защитного поля…
Кенен приложил ладонь к лицевому щитку.
— Чего я не понял, так это зачем было меня с этим донимать. Что за место? Какие дни? И… списки сюда! — он протянул руку за листками, бегло взглянул на них и скривился. — Это что, настолько популярно?..
— Тренировки пора начинать завтра, — сказал Иджес. — Десять дней на предварилку… ну, и первого — итоговый полёт. И вот к нему всё должно быть готово по высшему классу.
Кенен протяжно вздохнул, глядя на потолок.
— Ладно. Согласен. Устраивайте ваши гонки. Только перед копами не палиться! Всё по закону, каждая гайка на своём месте. И никакого ирренция! — он впился взглядом в Гедимина. Тот мигнул.
— Да чего я-то⁈
…Кенена в шлюз выпустили первым. Он подозрительно оглянулся через плечо на остальную толпу.
— А как вы, собственно, миновали проходную ИЭС?
Патрульный коротко усмехнулся.
— Думаешь, я один болею за гонки?
Шлюз закрылся. Иджес с широкой ухмылкой обнял Гедимина. Тот ошалело мигнул. Эркенгер от объятий увернулся.
— А подземный стадион для гонок не подходит?
Иджес отмахнулся.
— Всему своё место, Эркенгер. Теперь тихо — не мешай Гедимину работать! Ему Маккензи и так, вон, тубус подбросил…
17 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Иджес с утра зашёл в ангар, поглазел на чертежи, рассеянно потыкал пальцем в смарт и неопределённо хмыкнул. Его всё время как на тросах разворачивало к закрытому шлюзу. Гедимин пару секунд наблюдал за ним с нарастающим недоумением; до Эркенгера дошло быстрее.
— Что, гонщики заждались?
— Там судейское собрание, — развернулся к нему Иджес, и его лицо приняло почти умоляющее выражение. — Да я быстро!
— Да иди уже, — буркнул Гедимин, пытаясь сосредоточиться на чертежах. «Дополнительное водохранилище там нужно. Если климат и дальше будет бултыхать — начнёт затапливать, а куда ей стекать?»
— До вечера не увидим, — бесстрастно сказал медик, едва за Иджесом закрылся шлюз. Гедимин равнодушно повёл плечом.
— Ты лучше вот что подскажи…
…Иджеса он в следующий раз увидел в предбаннике, в толпе поселенцев, в составе кучки таких же взъерошенных и чем-то недовольных сарматов. На Гедимина механик не обратил внимания.
Уже в отсеке он собрался было уснуть, но идея, пришедшая в голову, заставила потянуться за ежедневником. Не успел он её записать, как в дверь тихонько стукнули.
— А, не спишь, — комендант Мацуль задвинул за собой створку. — Знаешь, где вход на дронный стадион? Двигай туда. Координатор Маккензи сказал — к тебе гость… что зверьков разводит.
…Минуту спустя — а показалось, что прошла целая вечность — Гедимин стоял в коридоре под станцией и слушал, как мимо скользят тёплые «многоножки» — чьи-то массивные щупальца в мелких отростках. Из стены пару раз выглянули зелёные глаза и тут же скрылись. Гедимин мигнул — «Их что, уже восемь? Или это на двоих?»
— Пришёл⁈ — Вепуат, кажется, спикировал прямо с потолка, на лету складывая уже не живые, чёрные, а золотистые и серебристые пластины. Его глаза горели ярким голубым огнём. Он переступил на совсем уже птичьих лапах — из «цевки» успели прорасти перьевые гребни, и равновесие сармат держал куда как лучше — и широко ухмыльнулся.
— Стало быть, Маккензи тебя к себе перетянул? Или это на время?
Гедимин качнул головой.
— «Вайтрок» закрыли. А тут у него проекты… убежища всякие… Ты один пришёл? Без скафандров?
Вепуат широко ухмыльнулся, и Гедимин вздрогнул — зубов у сармата не было. Вместо них от края до края челюсти проросли три ряда узких заострённых пластин, — может, поэтому он и говорил так странно, отрывисто, часто сглатывая.
— А! Привыкну, — он, поняв, на что смотрит Гедимин, небрежно махнул рукой. — Лишь бы икру метать не заставили. Не, я один. Цап носит кладку, Скаф от него ни на секунду не отлетает. Джархин говорит пока их не трогать и не перекармливать — иначе, мол, как все выживут и вылупятся, так я не буду знать, куда их деть…
— Сколько их там ожидается? — спросил Гедимин, стараясь не морщиться и не коситься на свой скафандр. «А ведь на Равнине из любого куска фрила что-то прорастёт…»
Вепуат пожал плечами.
— Не считал. Снаружи видно… десять-двенадцать, что ли. А сканером я их не трогал — вдруг чувствительны… А! Тебе ж, наверное, про своих интересно…