— Стало быть, строительство пошло, — пробормотал Эркенгер — он ситуацию понял первым. — Проверять человечьи медотсеки… надо бы освежить знания по их медицине. В инфекциологии я тупее фонарного столба.
— Освежай, — кивнул Гедимин. — Иди туда, где сеть ловит, — я тебе напишу сейчас, что ушёл по работе. Иджес, поможешь мне с проверкой механики?
Сармат мигнул.
— Я⁈ Тебе⁈ Н-ну… если хочешь… Слушай, а там, в Шайенне кто будет главный? Маккензи, в одиночку? Его же от «макак» не вытащишь…
— Какой-то филк, Кеола Вистар, — равнодушно ответил Гедимин. — Айзек им доволен. Думаю, не последний идиот. Разберёмся…
05 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Карта тебе на кой⁈ — Гедимин не успел уследить, и Кенен Маккензи содрал схему со стены, едва не сдёрнув кусок обшивки — скирлин, на котором напечатали сам чертёж, был прочный, выдержал.
— Пусть Айзек и Кеола тоже посмотрят, — отозвался Маккензи, отцепляя лишний крепёж. — Чтоб им её видеть не в последний момент… Вот, держи пропуск, на входе покажешь. Как мне неохота тебя тащить в Шайенн — кто бы знал! Но Айзек откажется…
К чему было сказано последнее, Гедимин так и не понял — а вскоре ему стало и не до бормотания Маккензи. Перед ним, за тройной красной чертой, под защитными куполами, стояли четыре мощных ЛИЭГа. Дальше мощность наращивать было некуда — ещё немного, и эта штука по сложности управления сравнялась бы с нормальным ирренциевым реактором.
Тут же, за чертой, Кенена и Гедимина дожидались двое — рослый сармат и филк, оба в тяжёлых скафандрах. Филк — видимо, это и был Кеола — подозрительно сощурился на Гедимина.
— Видит неисправности сквозь десять метров бетона, — Кенен хлопнул приведённого ремонтника по плечу. — Айзек наверняка уже кое-что рассказывал, — ну, не всегда нам позволено молоть языком…
— Желтые глаза? — еле слышно пробормотал Кеола, заглянув Гедимину в лицо. — Пусть так… Встаём крест-накрест, третий смотрит сверху?
— Мы — крест-накрест, Гедимин — под купол, — ответил Айзек. — И первым — он. Что бы ни делал — не вмешиваться! Четыреста лет… плохо верится, что это возможно, но…
— А что им будет, если кувалдой не бить⁈ — Гедимин недовольно сощурился. Кабы не малая мощность, он считал бы ЛИЭГи лучшими из ирренциевых энергоустановок. «Чем меньше к ним лезешь, тем лучше работают. Что ещё нужно для норы, набитой „макаками“⁈»
Он прошёл под защитное поле и склонился над ЛИЭГом, осторожно приподнимая защиту. За спиной что-то колыхнулось, громко зашипел Айзек. Гедимин тронул ирренциевые элементы, чуть подтолкнул ротор, посмотрел на мелькающие на табло цифры. Через три минуты ЛИЭГ вышел на максимум. Ещё через пять сармат отключил его, дождался, когда ротор застынет, и повернулся к следующему.
Шипение из-за купола он слышал ровно четыре раза — при каждом запуске генератора — но на источник звука так и не оглянулся. Обернув руки защитным полем, он выбрался по спецкоридору к санпропускнику. Когда вернулся, ЛИЭГ медленно проворачивался, подвешенный на электрокране, а дефектоскописты сканировали его «крест-накрест», от крышки к основанию.
— Если Гедимин сказал «годится», можно и не проверять, — вполголоса пояснял Айзек. Кеола то тихо шипел, то смотрел вместо сканера на потолок — и вдруг громко фыркнул.
— Полудохлый датчик напряжения! Что-что там про десять метров бетона⁈
— Видишь же — датчик-дублёр, — Айзек слегка помрачнел. — Это специально. Забыл, что ли? Люфт на случай… в общем — если сломается, то лучше эта ерунда. Тут ещё четыре таких. Надеюсь, этого хватит. Периодичность того… явления, — её ж никто не считал. Но на ЛИЭГах наблюдали всего один раз. И то — не уверен я, что там дело было в ЛИЭГе…
«Что⁈ Кипящее облако наблюдали на ЛИЭГе⁈» — вскинулся Гедимин, но под руку работающим дефектоскопистам не полез. «Вот уж о чём я не слышал…»
— Ну, в целом… — Кеола дождался, пока электрокран опустит последний генератор на тележку, и нехотя кивнул. — В целом — оно может работать. Двадцать лет — то, за что я могу поручиться. А сотнями лет я считать не приучен. Это для особых спецов…
Он неприязненно покосился на Гедимина. Тот озадаченно нахмурился. «Я ему не сказал ещё ни слова. В работу его не лез. Что ему, трилобит его тяпни, от меня надо⁈»
— Ну? — нетерпеливо спросил Маккензи, выглядывая из-за серебристого барьера. Его передатчик мигнул — Айзек молча скинул отчёт. Кенен ухмыльнулся во весь рот.
— Теперь — трансформаторы. И если не подведут наши логисты… После них — контрольная проверка, верно, Айзек?
— Ага, — сармат слегка погрустнел. — Жаль, меня там не будет. Кеола и Гедимин… Ну, надеюсь, они не подведут. Всё-таки там целый город, двадцать тысяч…
…На выходе из зала они разошлись — Айзек и Кеола направились в одну сторону, что-то на ходу обсуждая, а Маккензи, крепко взяв Гедимина за локоть, повёл к выходу. Ремонтник успел заметить, как филк пару раз подозрительно оглянулся на него через плечо и что-то сказал Айзеку. «Жаль, не поговорили об „Эданне“,» — думал Гедимин, выкидывая из головы «застрявшего» Кеолу. «В Шайенн-то он с нами не поедет. А с филком… чую, наговоримся ещё. Как вышло, что он не в курсе про люфты?»
— Контрольная проверка на месте, — Маккензи в кои-то веки думал о работе. — Подозреваю, что местные подключат ядерное ведомство. Оттуда до Альбукерке недалеко…
«Лос-Аламос⁈» — Гедимин было радостно ухмыльнулся, но тут же вспомнил, что знакомых в лаборатории Лоуренса у него давно не осталось. Кенен подозрительно на него покосился.
— Джед, на тебя иной раз находит, и всегда — внезапно, как десант с Энцелада. Так что говорю сразу — с людьми — только о работе, и только если первыми спросят! И, в идеале, в присутствии меня или Кеолы. И за пределы отведённой зоны никуда не суйся! Реакторов в Шайенне всё равно нет.
11 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — купол Шайенн, город Шайенн
Отсек в хвосте вагона «хеледа» назывался «купе»; в этот раз сарматов туда пустили, хоть и разглядывали по полчаса каждый пропуск и личную карту и перерыли все штатные карманы. Долго копались в круглых футлярах, которые принёс с собой Иджес, но ничего, кроме дронов-разведчиков, внутри не обнаружили — и наконец, оцепив вагон, запустили сарматов в дальний хвостовой отсек и запечатали снаружи защитным полем. Маккензи, еле слышно хмыкнув, поджал ноги и лёг на мягкую полку, больше похожую на диван. Это, очевидно, было «мартышечье» ложе — вместо удобного чехла какие-то слоистые тряпки, очень объёмные, но мгновенно сминающиеся подушки… Другие полки достались Кеоле и Эркенгеру — филку оно подходило по росту, даже не нужно было сгибать ноги; медику было не так удобно, и он сел, согнув колени, и сразу же включил наушники и что-то на смарте. В отсеке осталась последняя кровать и выдвижной, утопленный в палубу стол. Иджес и Гедимин, оба в массивной ликвидаторской броне, переглянулись, пожав плечами, и сели на пол. На мягкую полку механик положил дроны.
— Что делать, парни, — краем рта ухмыльнулся Кенен Маккензи. — Купе для ликвидаторов пока не спроектировали. Это лучшее, что я мог раздобыть.
Он пощёлкал по видеопанели на стене, минуты на три в неё уткнулся. Поезд уже тронулся, быстро набирал ход; Гедимин, прижав ладонь к переборке странной округлой формы, прислушивался к звуку механизмов. За поездом присматривали хорошо — и, скорее всего, ремонтники-сарматы.
— А «Хельды» так и не приписали к гетто? — шевельнулся на своей полке филк, увидев, что Маккензи, морщась, выключает видео.
— Похоже, в войну постреляли всех дельных сценаристов, — пробормотал Кенен, почти с отвращением глядя на экран. — И толковых режиссёров заодно. А новых больше не делают… «Хельды»? К гетто? Жди, когда Марс обратно склеится! Национальное достояние… а мы тут — обслуга. Ну, их дело…
Он покосился на видеопанель и перевёл взгляд на личный смарт.
— Сигнал, небось, плохой…
— Далеко до Шайенна? — спросил Гедимин. Ему надоело сидеть, и он выпрямился, задев плечом переборку. Она вмялась, но тут же выправилась — её обили толстым слоем чего-то мягкого, эластичного.
— А вон, следи за табло, — кивнул Маккензи на вторую панель, над головой Эркенгера. — Пока что подъезжаем к Эдмонтону. Тут та же ветка, что на Альбукерке, только ехать ближе. Напрямую — два часа… а будем собирать «мартышек» на каждой станции — все четыре. И вот в Эдмонтоне мы точно встанем, и диспетчера не спрашивай.
Иджес оглянулся на запечатанные двери.
— А нас тут так до Шайенна замурованными и продержат?
Кроме двери, отверстий в купе не было, — окна заменяла пара видеопанелей. Было ещё устройство в форме округлой колонны за сдвижной пластиной; его очень старательно прикрывали бессмысленными выступами переборок, так, что Гедимин не выдержал и направил на него луч сканера. Внутри обнаружилась пара стульчаков, соединённых трубами с обычным переработчиком органических отходов. «А. Человечья выделительная система…» — Гедимин выключил сканер. «Всё-таки очень неудобно устроенные существа. Почему бы не организовать направленную мутацию…»
— А вот и Эдмонтон, — Кенен первым почувствовал, как поезд сбавляет ход, и соотнёс это со вспыхнувшей точкой на панели. — Сиди тихо, Ис. И ты, Джед, тоже. От твоих прыжков весь вагон трясётся! До Шайенна не выпустят, даже и не думайте.
Поезд полз всё медленнее и наконец встал. Точка на схеме превратилась в кривую звезду с семью лучами. Гедимин смотрел на следующие, пока ещё тусклые, — «Калгари», «Брукс», «Грейт-Фолс»…
— Ещё и Брукс воткнули, — Маккензи вздохнул. — Негде было лишних полчаса проторчать. Рабочие на барке полетят, но из-за нас пятерых барк-то не зафрахтуешь…
«Сэкономил,» — жестами показал Гедимину Иджес. Сармат согласно хмыкнул и огляделся по сторонам. «Интересно только, почему не стал экономить на этом… купе. Наверное, в кабину к машинистам мы уж совсем не влезали. А в грузовой отсек не пустили.»
…Точка с подписью «Шайенн» вспыхнула ярче, превращаясь в многолучевую звезду. Эркенгер потыкал в панель — на лучах появились подписи направл