— У тебя родственники есть? Самка, детёныши? — оператор, с которым он заговорил, был не стариком, но и явно не юнцом-студентом, Гедимин плохо помнил обычаи, но что-то про «подобающий возраст» в голове крутилось.
— Странный вопрос, мистер те… Кет, — отозвался оператор. — Да, и им уже выкуплена ячейка в гражданском убежище. Сколько денег высвобождается без постоянных трат…
— Ты их видел с тех пор, как… спустился сюда? — спросил Гедимин; он и сам не понимал, что за дело ему до посторонних «макак», но что-то казалось ему очень неправильным. Маевски встал из-за пульта, пропустив следующего, и странно усмехнулся.
— Мистер Кет, вы же слышали — один день в неделю мы проводим наверху, с семьями. И связь тут, внизу, отлично работает. Разве не ваши коллеги монтировали информаторий?
— Когда убежище закроется, никто не сможет выйти, — напомнил Гедимин. — И информаторий… если будут взрывы ирренция, связь потеряется, и надолго.
По лицам людей пробежала волна. Ещё двое — кажется, Бэйли и Гиллис — повернулись к сармату.
— Это было в договоре, мистер Кет. Как и условия проживания, и многое другое. Незачем его пересказывать.
— Вас предупредили, что тут настолько тесно? — Гедимин выглянул в коридор, не обращая внимания на отскочивших охранников. — Бараки впритык, общая душевая… Наверху огромные отсеки отведены под всякую чушь. Бассейны, спортзалы, оранжереи… Вас туда пускают? Сколько раз в неделю?
Новый оператор сел к пульту, занёс руку над рычажком и остановил её — он, как и все в отсеке, прислушивался к разговору. Гедимин не стал его одёргивать.
— Здесь есть небольшой тренажёрный зал, — пробормотал Бэйли. Он хотел что-то добавить, но Маевски перебил его.
— Гедимин, я не понимаю, к чему вы клоните. Пространство наверху не имеет к нам никакого отношения…
— Только вы не даёте ему сдохнуть, — процедил сармат сквозь стиснутые зубы — и услышал лязг экзоскелета. Двое охранников пытались пройти одновременно, одного прижало к приоткрытой створке, и он шагнул назад.
— Маевски! Что происходит? — резко спросил экзоскелетчик. — Вас не устраивает работа в «Камеко»? Вам быстро подберут преемника. Что за агитация? Вы забыли, на кого работаете? Какое одолжение вам всем сделали?
Гедимин двинулся к шлюзу, прикрывая собой съёжившегося Маевски. Оператор бормотал что-то о том, как его всё устраивает, и как он благодарен компании. Сармат не прислушивался — его и так потряхивало.
— Ты, в экзоскелете, — ты тоже останешься в бараке? Или наверху, под бомбами? Или будешь охранять тех, сверху, пока они плавают в бассейне? А тебя поплавать пустят?
Охранник отчётливо скрипнул зубами. Гедимин был готов к драке, но человек быстро отвёл от него взгляд, выискивая за его спиной притихших людей.
— То, что я тут слышал, в «Силвермайне» произноситься не должно. Те, кто придерживается подобных идей, могут подать рапорт об увольнении. И здесь хватит свидетелей, чтобы его мгновенно подписали. Вы живёте здесь на деньги «Камеко» и «Гардиан» — и тот, кто наслушается агитаторов и потребует неподобающего, пойдёт вон и вернёт всё до цента. Всем понятно?
Он на мгновение взглянул на Гедимина — и шагнул назад, выставляя перед собой генератор защитного поля. «Хоть не ракетомёт — и на то мозгов хватило,» — сармат криво ухмыльнулся.
— Маевски! — он повернулся к людям. Они, забыв о пультах, так и стояли вокруг, и о чём они думают, Гедимин не мог понять.
— Может, лучше в гражданское убежище? Бассейн там поменьше, но пускают туда всех.
Человек нервно вздрогнул и покосился на силуэты за шлюзом.
— Довольно, мистер Кет. Прекратите этот разговор.
…Они быстро уставали, эти люди, — Гедимин успел разобрать лишь простейшие нештатные ситуации, серьёзных аварий даже не коснулся, и то последние, кто садился за пульт, наделали множество ошибок.
— Завтра начнём с «перегрузки аккумулятора», — пообещал сармат. — Последние два задания были лишними.
— Да, и это досадно, — Маевски уже успокоился и не косился на шлюз. — Учитывая, что за аккумулятором нам сегодня следить. Но завтра, когда закончим с нештаткой, — поработаем в тройках, а если успеем — в шестёрках. Надеюсь, через два-три дня в «Силвермайне» будут готовые операторские смены.
Люди вышли из отсека и двинулись к жилому модулю. Гедимин морщился, глядя на эмблемы на спине. «Вот оно что. Когда нет сарматов, чтобы загонять их в бараки, их делают из людей. Слышал о таком. Но вот так вижу впервые.»
— Маевски, — тихо сказал он, ненадолго перегородив собой шлюз. — Если тебя или кого-то уволят — вот мой номер. Свяжись, я куплю тебе место в гражданском убежище. И с вашим «Камеко» разберусь.
Маевски едва заметно вздрогнул и поднёс руку к горлу.
— С-спасибо, конечно… Однако — мистер Кет, вы даже не представляете, о каких суммах идёт речь. Идите, пока не начались неприятности.
Он остался в генераторной — следить, чтобы энергия из аккумуляторов распределялась по убежищу. Гедимин ехал наверх под пронизывающими взглядами двух охранников. Ракетомётом в него не тыкали — может, это и наводило на него оторопь.
…Иджес был наверху; свет в неиспользуемых помещениях погас — значит, ЛИЭГи отключили и перешли на аккумуляторы, и за ними кто-то присматривал — может, даже аспирант из учеников Иджеса. Обмолвиться с ним хоть словом Гедимин не успел — в отсеке, будто из стены выскочил, появился раздражённый Маккензи.
— Джед, твою мать! Тебе рот заклеивать перед такими выездами⁈
— Если они там хоть кого-то уволили… — вскинулся Гедимин, судорожно вспоминая, как в таких случаях оплачивают счета. Маккензи с размаху ударил себя по лбу, да так, что шлем загудел.
— Чёрт! С тобой недолго и покалечиться… — он встряхнул головой и снова сердито уставился на Гедимина. — Короче, завтра сидишь с аспирантами. Их жалеть не захочется — скорее, убить. Не веришь — спроси Иджеса.
— Да нормальные «мартышки», — пробормотал механик, пожимая плечами. — Они все тупят. Будто филки ваши — сплошь гении…
— А сегодня мне пришлось кое-что выслушать от разной шушеры при урановых королях, — Маккензи брезгливо поморщился. — И раз за агитацию нам не платят — завтра в «Силвермайн» едет Иджес. Каждое слово — только про ЛИЭГи, трансформаторы, аккумуляторы, кабеля и прочие железки! Больше ни во что не лезть! Если вы мне контракт с Эдмонтоном сорвёте…
Он заметил слабое, едва уловимое движение Гедимина и ракетой вылетел за дверь. Сарматы переглянулись.
— Ему наподдать всегда успеется, — мрачно сказал Иджес. — Давай лучше ты расскажешь, что успел объяснить, а что — нет. А потом я расскажу. Они нормальные, только мелкие и ржут не по делу. Видал я филков куда тупее!
07 мая 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун
В без пяти минут шесть в убежище, где пытался проснуться Гедимин, спустился подъёмник, набитый людьми в бело-зелёных радиозащитных костюмах. «С теми, кто внизу, — восемнадцать, как и в „Силвермайне“,» — машинально отметил Гедимин. Последним выходил, куда как медленнее, неуверенной походкой, человек в профессорской накидке. За ним констебль нёс раскладное кресло. Навстречу им тут же вышел Маккензи, улыбаясь во все зубы. За ним следовал Кеола — мрачный, но пытающийся выглядеть дружелюбным.
— Доброе утро, профессор Руссель! Увы, не смогу вас сегодня сопровождать — за меня остаётся мистер Вистар. Зато Гедимин Кет, наш лучший специалист, освободился и будет заниматься с вашими подопечными. А мы вместе с Иджесом вынуждены попрощаться и покинуть…
Люди переглядывались и перешёптывались. Руссель перевёл взгляд сперва на Кеолу, потом на Гедимина.
— Что ж, не будем терять время. Сегодня — «действия при нештатных ситуациях».
Гедимин, кивнув, пошёл вперёд. Особо разогнаться не удалось — профессор Руссель шёл медленно, будто его суставы то и дело отказывались гнуться.
… — Уф-ф! — громко выдохнули трое, вставая из-за пульта. Сквозь радиозащитный костюм трудно было тереть глаза, но двое периодически пытались.
— Идите спать, — слабо усмехнулся профессор. — Вы, новая смена, — ваша очередь. Трое операторов, два ядерных генератора и… так что же там случилось, мистер Кет?
— Перегруз аккумулятора, — быстро выбрал Гедимин. Трое первых по алфавиту сели за пульт, выжидающе глядя на сармата. Констебль поставил в открытой шлюзовой камере кресло, где и устроился Руссель.
— Радиационный артрит, — усмехнулся он на озадаченный взгляд Гедимина. — Если вы, обзаведясь таким цветом кожи, не поплавили себе суставы, — вам, мистер Кет, очень повезло. Работайте-работайте, я прослежу за этими пятнадцатью оболтусами. Если уж всем нам суждено зависеть от них…
Он выразительно вздохнул.
…Когда все «перегруженные аккумуляторы» частично были «разряжены», частично — «охлаждены и подрихтованы», а то, что «разбрызгалось по отсеку», не выдержав переполняющей энергии, — «помещено в контейнеры и направлено на переработку», Гедимин хотел дать следующую задачу, но не успел — за открытым шлюзом послышались шаги.
— Ну, что-что, а заэкранировано тут всё по самое некуда, — донёсся из коридора смутно знакомый голос. — Экраны просто превосходные. Констебль Джонс! Профессор Руссель! Мистер Кет! Приём! Хоть кто-нибудь — приём!
Руссель с радостным смешком вместе с креслом развернулся к пришельцу.
— Профессор Маас! Неожиданная встреча!
Маас ударил по подставленной ладони, заглянул в отсек и щёлкнул по наручному смарту.
— Никогда не стал бы тревожить ядерщика на боевом посту. Но — мистер Кеола клянётся, что с лабораторией семян работали преимущественно вы. Профессор Руссель, не замените ненадолго мистера Кета? На испытаниях нужен главный инженер.
Гедимин мигнул. Руссель успокаивающе махнул рукой и мимо расступившихся «учеников» подъехал к пульту.
— Идите-идите, мистер Кет. Мы продолжим с трансформаторной. Поговорим о повреждениях изоляции…
Маас шёл быстро; Гедимин и рта не успел открыть, как они добрались до нужной лаборатории. Кеола и ещё двое монтажников уже ждали там, нетерпеливо поглядывая на открытый шлюз.