— Вам, я так понял, не дали чёткого списка, — заговорил Маас, вынимая потрёпанный блокнот. — Нет, надо всё-таки новый купить… То есть — что именно будет храниться в рефриджераторе, и какая температура чему конкретно нужна. А для первого раза — лучше бы настройки проводить вам, как главному специалисту. Начнём с кукурузы. Это одни из самых холодных и сухих ячеек. Опустите температуру до минус двадцати и доведите влажность до полутора процентов…
…Растений было много, тонкостей хранения их семян — ещё больше, — что-то «сгорало», стоило температуре приподняться над нулём, что-то замерзало уже при плюс пятнадцати. Часть (очень небольшая) Гедимину была знакома. «Кукуруза, тыква, бобы… Томаты я ел. Синтетическую кашицу. Пшеница? Ячмень? Хмель? Это, оказывается, растение?..»
— М-м… Пожалуй, можно признать, что поработали вы на славу, — протянул Маас пару часов спустя. — Надеюсь, у нас ещё есть время на предварительные испытания.
Он развернулся к Крису, незаметно вошедшему в отсек.
— Когда прекратятся перебои с электричеством? Через неделю? Я сделаю первую закладку из семян халапеньо и перечной мяты и через пару лет проверю всхожесть. Досадно будет, если человечество эти растения утратит.
…Внизу спокойно шли учения — и аспиранты за пультом, насколько мог видеть Гедимин, управлялись с кнопками и рычажками довольно лихо.
— Мистер Кет! — повернул к нему голову профессор Руссель и слабо улыбнулся. — Каари с возрастом становится только придирчивее? Вижу, он вас совсем загонял.
— Он хоть по делу, — буркнул Гедимин, вспомнив все попытки поработать в «Силвермайне». — А… вы правда будете сажать семена? И здесь, и потом, если… там наверху всё взорвётся?
— Смотря как взорвётся, — Руссель едва заметно ухмыльнулся. — Но Каари верит в жизнь и цивилизацию. А с чего началась цивилизация, мистер Кет? Не с ядерной бомбы. С земледелия. Ну что ж, уступаю вам пост. Мы успели обсудить трещины в линзах. Не все здесь верят, что обсидиан поддаётся переплавке. Но особенно всех волнуют ирренциевые пластины и цепные реакции в них…
…Эти люди — возможно, из-за Русселя под боком — усваивали информацию лучше, но и их пришлось отпустить задолго до того, как у Гедимина закончились задания. Когда сармат провожал людей наверх, навстречу им спустились трое сменщиков. Убедившись, что они ориентируются в отсеке управления, он заглянул в хранилище семян. Профессор Маас давно ушёл, уже и шлюзы были закрыты.
— Вот ведь цепкая «мартышка»! — выругался Кеола; он только что вернулся с внепланового медосмотра и недовольно рассматривал исколотое плечо. — Как с утра вцепился в свои семена, так до вечера с темы не слез! Ни единого вопроса про жилые ярусы, про блок промышленности, про генераторную, — «семена-семена-семена». Будто лишь для них этот бункер и строится!
— Он биолог, — сказал Гедимин, вспоминая разом Ассархаддона, Ренгера и Вепуата. — Они все на голову ударенные. Что такое «халапеньо»?
— В сети посмотри, — отмахнулся Кеола. — Вылезь наружу да глянь — там связь отличная. Какая-то дрянь, местные суют её в пищу, — кажется, из-за неё я чуть не сдох.
— Не преувеличивай, — отозвался Эркенгер, выходя из соседнего коридора. — Пол-ящика любой человечьей пищи — и результат был бы тот же. Гедимин, иди сюда! Два дня с ядерными генераторами, — доза флония тебе не помешает!
10 мая 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун
Ровно в шесть, не успели сарматы с ночной смены устроиться подремать, в убежище спустился Маккензи.
— Ага, — прикинул он что-то, глядя на подъёмники, лестницы и застланные матрасами промежутки между ними. — Парни, быстро сгребайтесь и топайте вон в тот коридор. К нам переезжает местная больница. Вместе с поликлиникой. Конец спокойной жизни!
…Первые медики пришли одновременно с профессором Русселем и его «бригадой». Он, кивнув Гедимину, ушёл к грузовому подъёмнику, — медиков было мало, пока что им хватило бы и пассажирского.
— Джед, проводи комиссию в медблок, — велел на бегу Маккензи. — Оставляем те модули, что были в вашем старом здании? Вы уверены? Мы могли бы заменить на новейшие…
— Едва ли они новее наших, — отозвался медик; он то принюхивался к воздуху сквозь респиратор, то косился на карманный анализатор. — Это верхний ярус, он герметично закрыт… сколько народу здесь сейчас находится?
— Двадцать сарматов, не считая меня и Джеда, — ответил Кенен.
— Хм… Что ж, мистер Джед, проводите нас на место.
…Даже в пустом медблоке многое требовало проверки — Гедимин это понимал и молча шёл впереди комиссии, открывая рот, только если его спрашивали.
— Очень свежий воздух, — заметил кто-то из людей. — Трудно поверить, что мы глубоко под землёй. Что ж, мистер Джед… Предупредите своих, что мы начинаем переезд. Мы справимся своими силами, но подъёмники в это время должны быть свободны.
…Мимо Гедимина транспортёр провёз три сидячие медкапсулы; из-за их стёкол кто-то выглядывал — с любопытством и опаской. «Уже и пациентов перевозят?» — слегка удивился сармат. «И новые сюда будут приходить? М-да. Хорошо, что я не медик — и даже не похож.»
16 мая 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун
— Иджес, куда полез⁈ Только-только воздух остыл, а он опять шлюзами хлопает! — возмутился кто-то из филков; их матрасы лежали вдоль стены — ногами к ногам, головой к голове. Стройка шла к концу, и строителям оставалось на объекте всё меньше места. Гедимин уже спускался в генераторную всего раз в день, на пару минут, и то по привычке, — новые операторы, даже в отсутствие профессора Русселя, неплохо справлялись. Как-то по дороге он наткнулся и на Русселя — тот переехал на третий ярус. На его радостное хмыканье из ячейки высунулось шестеро человек разного возраста — и, кажется, это было не всё население отсека. Склады заполнялись, пищеблок уже заработал, и Эркенгер настрого запретил всем сарматам к нему подходить, даже если он сломается. «Гедимин может — он хотя бы умеет сдерживаться,» — сделал одно исключение медик.
— Опять тут будет плюс тридцать! — подал голос второй филк, недовольный блужданиями Иджеса. — Хоть бы шлюзы нормально закрывал!
— Закрою, закрою, — проворчал механик, выбираясь в верхнюю камеру. Шлюзы пока ещё открывались одновременно — эту настройку собирались поменять перед самой сдачей объекта. Едва обе створки отъехали в сторону, Гедимина хлестнул по пальцам холодный ветер. «Плюс тридцать?» — сармат вспомнил вчерашнюю жару. «Тут до плюс пяти еле дотягивает…»
Не успел он додумать, как все передатчики одновременно заверещали.
— Ураган! — крикнул снаружи Иджес. Следом раздался треск, и на ярус влетела ветка с листьями — небольшая, с ладонь длиной.
— Закрывайся и вали вниз! — крикнул, подскочив на своём матрасе, кто-то из филков. — Урагана нам ещё не…
— Парни! — повысил голос Кенен Маккензи; он опустил руку со смартом и выпрямился во весь рост. — У нас гости. Очень много гостей. Весь Университет Саскачевана!
— Только приречные корпуса, — выдохнул человек в мокрой накидке, покрытой листьями; он втолкнул перед собой в шлюз десятерых, ещё пятеро вошли за ним сами. — По реке любят гулять торнадо. Надеюсь, они не полезут на берег — университетский купол всегда был слабоват.
— Оранжереи и кустарники накрыты, — попытался успокоить кто-то, вошедший следом. — И поле на непрерывной генерации.
— Очень она поможет, если торнадо пойдёт прямо по ним, — горько усмехнулся первый.
— Рано паникуете, профессор Эноксен, — сказал третий; за ним пришла целая толпа в полсотни человек, и Маккензи отправил их к лифту. — Не каждый ветерок — предвестник торнадо. Возможно…
Передатчики заверещали на разные голоса.
— Торнадо! — человек изменился в лице. — Одно уже сформировалось, идёт по реке. Всех от реки гоните сюда!
…Последующие полчаса шлюзы не закрывались, а подъёмники не выключались. Гедимин не знал, сколько народу училось или жило рядом с рекой, но счёт скоро пошёл на сотни, а там и перевалил за тысячу.
— Профессор Маас! — кто-то, пересчитывающий беженцев — возможно, Эноксен — недовольно фыркнул. — Вазон-то сюда зачем⁈ Оранжереи достаточно защищены…
— Один из вихрей отклоняется к востоку, — бросил Маас, прижимая массивный закутанный вазон к груди. — Чем болтать, сгоняйте всех в бункер! Пойдёт по суше — приречными корпусами не отделаемся!
…Ещё через полчаса в шлюз ветром внесло последнего студента. Створки захлопнулись. Прилетевший выдернул из-за шиворота ветку и беззвучно что-то пробормотал — на её остром конце осталась кровь.
— В больницу! — отрывисто скомандовал Эноксен. — Бегом, и ветку покажите! Как вы олеандром-то поранились⁈
— Что-нибудь сверху слышно? — спросил кто-то из людей у Маккензи, уткнувшегося в передатчик. Тот мотнул головой.
— При закрытых шлюзах — и не будет. А я бы пока не рисковал открывать их.
— Ну что ж, — седой профессор — Гедимин где-то с ним точно встречался — потёр руки. — Убежище от ядерных ракет как-нибудь устоит перед ветром. А у нас минимум пять часов… и чей-то факультет уже веселится на баскетбольном поле. Предлагаю опробовать местный учебный блок. Ураган там или нет, а планы по темам никто не отменял.
…Недовольные вопли с нижних ярусов быстро перешли в бормотание, а потом и вовсе стихли. Маас вместе с вазоном ушёл в лабораторию; судя по его довольной ухмылке, занятий у него сегодня не было.
— Там, наверху, лаборатория плазмы, — вслух подумал Гедимин; ему было не по себе. — И от реки недалеко…
Маккензи пожал плечами.
— Значит, предложим ещё и услуги ликвидаторов. Тебе и за скафандром далеко не бегать… Ляг лучше спать, Джед. Торнадо — ерунда. Мы сегодня не отправили бригаду в «Силвермайн». Когда откроются шлюзы, мне много чего придётся выслушать.
Гедимин фыркнул.
— Они что, сами не видят урагана? Им, небось, половину нелепой черепицы ветром снесло!
— Не «нелепой», а «в викторианском стиле», — назидательно проговор