Гедимин нехотя кивнул. В интересе сарматов к телепорту было что-то… настораживающее.
— Можно и без карт. Входящая пульсация… а дальше ориентируешься на глаз. Только ипрон не перемещается. И в ипрон не перемещайтесь — рванёт.
Деннис фыркнул.
— Много ты тут видел ипрона?.. Значит, даже этот твой расчётный механизм не нужен. Только ирренций, сивертсенит и трубка из фрила — и… А вот скажи, что оно умеет переносить? Зверей, мею, тебя в броне… бластер, например, перенесёт? А плазмомёт?
— Если ипроновых деталей там нет — вполне, — пожал плечами Гедимин.
— А напалм? — вдруг оживился Ченге. — Он же без ипрона. Ничего с ним не будет?
— Не должно, — отозвался Гедимин. — Но лучше проверь в негорючем помещении.
— Ага-а… — протянул Деннис, по-прежнему сжимая телепорт в кулаке. — Всё проверим. Вот сейчас и начнём. Показывай, куда тут жать?
Он протянул Гедимину телепорт — но так и придерживал трубку пальцами за «глухой» участок, явно лишённый отверстий и клапанов.
— Сначала настрой входящую пульсацию. Вот здесь, где «арктус». Поле смыкается и размыкается… И проверяй потом дозиметром — если собьётся, разорвёт на части, — предупредил Гедимин, добавив в голос уверенности. «Скорее, просто не сработает. Но если вдруг попадётся действующая пульсация, только не изученная… Пусть лучше проверяют! Дозиметры у них есть.»
Деннис нехотя отстегнул дозиметр, выдернул из шлема жёлтые щитки и сжал телепорт в ладони.
— Далеко не прыгай! — крикнул Гедимин, но едва ли сармат его слышал. Там, где он только что стоял, валялся только дозиметр, присыпанный ипроновыми щитками.
— И где он? — вмиг насторожился Ченге, оглядываясь по сторонам. С верхнего яруса донеслись озадаченные возгласы.
— Ну, разлил ведро — и что⁈ — огрызнулся на кого-то Деннис. — Вот эта штука за секунду перемещает через пол-Севера! А ты со своим раствором…
На графике сигма-излучения проступил короткий зубец. Следом из воздуха вывалился Деннис — и врезался в стену, приложившись спиной и локтями. Помянув спаривание «макак», он сел на пол и встряхнул головой, глядя на трубку телепорта.
— Мать моя пробирка… Теск! Трудно сделать такую штуку?
— Ирренций есть? — отозвался Гедимин. — Ирренций, сивертсенит… и кто-нибудь, понимающий в микросхемах?
19 июня 08 года. Земля, Северный Союз, гетто «Йыгева»
Это был второй телепорт — и Гедимин, отложив его в сторону, увидел, что на часах далеко за полдень. Можно было бы и быстрее — но мея фильтровала радиоактивную жижу с определённой скоростью, и поторопить её не могло ничто на свете. Чистый ирренций из этой жижи Гедимин выделять не стал — сделал сердечники покрупнее, чтобы довести излучение до нужной интенсивности, а примеси оставил — «пусть перерождаются». Своего телепорта он не видел с самого вечера — но, судя по грохоту брони то в одном углу убежища, то в другом, сарматы усиленно тренировались.
— Куда⁈ Моя очередь!
— Очередь! — передразнил кто-то. — Я ещё ни молекулы не понял, а он уже лезет!
— Когда там будут новые трубки? — послышался третий голос. — Их что, так долго делать?
Гедимин досадливо поморщился. «Если бы в этой дыре было из чего синтезировать сивертсенит… Да хотя бы сивертсенит! Тут ещё флия нужна…» — он покосился на скафандр, лишившийся части щитка.
— Вот, — он, выйдя на «тренировочную площадку», протянул трубки Деннису. Остальные сарматы, притихнув, расступились было — но тут же сомкнули кольцо вокруг координатора.
— Моя очередь! — повысил голос кто-то в ликвидаторской броне; Гедимин машинально отметил, что телепортироваться учатся только Старшие, ни одного филка тут не было.
— Две? Негусто… — протянул Деннис.
— Найдёшь сивертсенит — будет больше, — пообещал Гедимин. — Когда мея отфильтрует весь иррен… радиоактивную дрянь, фонящую чем попало. Этот осадок ещё надо было чистить, гнать сквозь углекислый газ…
— Тут не атомная станция, — отозвался координатор. — Мои всё утро рылись в хранилище, жрали излучение. Такой сивертсенит сойдёт?
На его ладони была горстка осколков, тёмно-красных от меи. Отмыть раствор было нетрудно — только свойства сивертсениту это не вернуло бы. Нейтронные пучки, альфа-излучение и перегрев разрушили структуру кристаллов; какие-то частицы исходного вещества тут ещё оставались, но доверять им генерацию любого поля Гедимин не стал бы.
— И у меня не атомная станция, — буркнул сармат. — Это уже ни на что не годно. Мою трубку верни — а вам двух пока хватит. Может, из своих «макак» вытрясешь реактивы — покажу, как делать сивертсенит.
Деннис смерил его угрюмым взглядом, повернулся к сарматам и махнул рукой.
— Тренируемся! Пока — внутри убежища. Когда каждый будет попадать хотя бы в круг два на два, вылезем наверх.
— Что, трубки готовы? — по каменной лестнице, на ходу оттирая руки от чёрной глины, спустились ещё двое сарматов. Гедимин заметил, что почти не слышит треска раскалываемого камня, грохота буров и криков-команд, — стройка затихла. «То ли ждут поставок, то ли все ушли телепортироваться,» — думал он, возвращаясь в барак. Хотелось спать. «Что они там спрашивали про напалм и бластеры…» — мелькнуло в мозгу сквозь дрёму. Уже засыпая, Гедимин вспомнил, что телепорт ему так и не вернули.
21 июня 08 года. Земля, Северный Союз, гетто «Йыгева»
— Прости, увлёкся, — Деннис протянул Гедимину трубку-телепорт. Наверху снова чавкал раствор, гудели подъёмники, бригадиры орали «вира!» и «майна!». Поодаль, у душевых и пищеблока, собирали водопровод. Гедимин покосился на туннели, уходящие от группы «сантехников» на восток, — в их глубине гудели и грохотали два проходчика, но их шум был уже еле слышен.
— Подходят к Куремаа, — усмехнулся Деннис. — Самое сложное — последняя стенка. Защитным полем воду подопрут, но — тут будет мокро.
— Ил тут будет. Пополам с плутонием, — Гедимин поморщился. — Нельзя было подкопаться чуть выше? Чтоб не всю дрянь в водохранилище тянуть, а только половину?
— Ничего, мея отфильтрует, — отмахнулся Деннис. — А ил — между прочим, органика. Тут не так, как у вас, — нефть фонтанами не бьёт, сланец — дрянь, угля тоже не навозишься. Так что будет и вода, и пища.
Деннис сегодня выглядел до странности весёлым; иногда его взгляд расплывался, а на лице появлялось мечтательное выражение.
— С телепортами ещё тренируетесь? — спросил Гедимин. — Их ведь быстро не освоишь…
— Этим Ченге занят — скачет с тесками вокруг Куремаа, — отозвался координатор. — Ничего, мы натренируемся.
Светодиод на дозиметре Гедимина мигнул. У соседней стенки, припав на одно колено, сидел Ченге. Увидев убежище и сарматов, он широко ухмыльнулся и выпрямился.
— Видел? Я только что с Куремаа. С восточного берега — там лесок погуще.
Он обломком мела начертил на полу круг и, встав по центру, сжал в руке телепорт. Секунду спустя его уже в убежище не было. Деннис мечтательно сощурился.
— Вот и от атомщиков бывает польза…
Они проходили под достроенными ярусами — наверху уже ничего не гудело, и никто не орал; Гедимин косился на своды, на арки из трёх блоков доломита и думал об ударной волне в толще горных пород. Не сразу он заметил навязчивый стук и гул где-то наверху, надо всеми «постройками» сарматов; звуки приглушал ещё и слой песчаника — что-то явно рылось в верхних, забутованных шахтах. Прислушавшись, Гедимин понял, что роют не в одном штреке, — что-то раскатывают по полу, вгрызаются в породу сбоку от убежища и трамбуют что-то в узкие «прогрызы».
— Что у вас там сверху? — спросил он, поднимаясь по наклонному туннелю; внутри так и не провели освещение, но сармат успел заметить «боковой объезд» — вход в одну из верхних шахт, достаточно широкий для горного проходчика.
— Работы, — отозвался Деннис. — Потом увидишь. Ты чертежи обещал, не забыл? И своих трубок, и реактора, чтобы делать сивертсенит. Я тебя в контору отведу, дам бумагу, — со своей ты запалишься, если найдут, она вся с атлантисскими метками.
…Сколько лет бумаге, которую долго отряхивал от пыли Деннис, Гедимин не хотел даже гадать. Может быть, она сохранилась с тех времён, когда в «Йыгеве» могли жить люди, — только странно, что не сгорела там, где от зданий не осталось и пыли. Сармат нескоро приноровился к её хрупкости — она была толстой, но стоило нажать чуть сильнее — и перо пропарывало её насквозь и впивалось в столешницу. «Так, телепорт, сивертсенитовый бак… И отделитель ирренция, — мало ли, вдруг пригодится.»
Не успел Гедимин взяться за третий чертёж, как передатчик, замолкший с тех пор, как сармат покинул Ураниум, громко заверещал. Сигнал был коротким — говорить никто не хотел, прислали только сообщение.
«Постановление… штата Саскачеван… штраф в размере…» — Гедимин тяжело вздохнул. «А. То, о чём говорил Маккензи. „За неоднократные призывы к подрыву установленного порядка вещей, упорное игнорирование…“ Драные „мартышки“ всё-таки своё урвали. Ну, пусть подавятся. Если Маккензи не взялся отбиваться, мне в это лезть — себе вредить. Сколько у меня на карте?..»
Он уже плохо помнил, на что в последний раз тратился, — кажется, на проезд в Саскатуне. На карте было достаточно — и, к удивлению сармата, осталось ещё на пару-тройку билетов на барк до Луны. «Перебьются,» — решил он, набирая сообщение для Маккензи. «Заплатил. Пришли на барк. Или лучше тут остаться?»
«Я тебе останусь!» — через пятнадцать минут ответил Маккензи. Гедимин проверил счёт и ухмыльнулся — сумма почти удвоилась. «Интересно, куда там ещё меня хотят отправить. Явно не в вип-убежище. Хотя… там, по крайней мере, не фонило. И если они собирались сдохнуть, то по собственной дури. А где взять флию и ипрон для „Илгвена“⁈ Из местных руд ничего не выцедишь…»
25 июня 08 года. Земля, Северный Союз, гетто «Йыгева»
— Скоро уже можно будет подключать, — довольно говорил Ченге под громкие щелчки и треск засохшей глины — это в жилых многоярусных «строениях» прибивали к полам термопластины, крепили проброшенные вдоль стен провода — почти всё торчало на виду, кое-как прикрытое обрезками дополнительной изоляции. — Доверху дотянут — и готово. Можно будет без фонарей. Чего ты так смотришь? Ну, заколотят пластины с проводами в камень — и что, тепла прибавится? У нас их и так в обрез…