— Превосходно! — Маккензи, глядя на экран передатчика, показал Гедимину соответствующий жест. — Семь утра, а денежки в кармане. Эй, сеньор Ид… Иджес! Кеола! Собирайте геологов! Три бригады по двое, дроны и сканеры, — по сигналу выезжаем!
Ещё через полчаса у шахты стоял Хавьер Альварадо с тремя экзоскелетчиками и показывал сарматам двухметровую голограмму — целый «стол» с документами и выписками со счетов. Маккензи ухмылялся так, что чудом выдерживали губы.
— Разведка — сейчас же, чертежи — к вечеру. А на схему жёлоба можете взглянуть сразу!
— Быстро сработано, сеньорес! — экзоскелетчик ухмыльнулся в ответ. — Завтра с утра, будем верить, вы и копать начнёте.
— Проводите моих ребят к местам работы, — Маккензи кивнул на собравшихся и вооружившихся геологов. Их станнеры переделывались в бластеры в пару щелчков — и Гедимин видел, что половина этих «щелчков» уже сделана.
— Три машины ждут, сеньорес! — осклабился экзоскелетчик. — Это правильно, что вы осторожны, — осторожность тут не помешает!
…Двери были плотно закрыты — снаружи воздух прогрелся до плюс сорока и гнал испарённую воду обратно в небо; ветер стих, и Гедимин не сомневался, что день закончится ливнем. Он сидел в жилом модуле среди спящих сарматов и пытался проложить по схеме подземных пластов три шахты.
— М-да, — Маккензи заглянул через плечо. — Не город, а голландский сыр с нефтяной пропиткой. Зато субстрата — хоть обожрись той Би-плазмой. Ты, главное, про желоба не забудь! Про лестницы и транспортёры не забудешь, сам знаю.
Он отстранился — и вовремя, Гедимину уже хотелось выпихнуть его за дверь, под южное солнце.
— Что хорошо, Джед, — пока они копают, ты будешь очень-очень занят. Когда глядишь в четыре стороны одновременно — не до приключений!
02 августа 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо
Проходчики из шахты в парке уже никто не поднимал — за ночь её довели до упора и расширили так, что хватило места четырём машинам. В одном из многочисленных изгибов туннеля, площадкой выше, ждали бульдозеры, погрузчик и камнедробилка. Обломки породы наверх уже не поднимали — ссыпали в свободные углы, готовя для забутовки. От извилистого «ствола» основной шахты протянулись три ответвления, каждое — в ярус одного из районов Треугольника. Сейчас технику для них готовили к спуску — филк с трафаретами ходил и помечал борта машин большими буквами «TN», «LL» и «VF». Сарматы, сменяя друг друга на «постах», оживлённо переговаривались; тех, кто успел поработать наверху, под солнцем, уже можно было различить по желтоватой коже.
— Ваше дело, парни, — сходу зарыться как можно глубже! — Маккензи бродил тут же, не обращая внимания на косые взгляды и неприязненные гримасы. — Ну а ваше, камневозное… Да, вам повезло меньше. Защитное поле, тёмные щитки — и к двенадцати на базу!
У ворот загудело.
— Готовы, сеньорес? — к базе быстрым шагом приближался Хавьер, а с ним — трое экзоскелетчиков. — Хоть тут и недалеко, но… сеньор Маккензи! Не одолжите своих плазмомётчиков? Бронеходам тут толком не развернуться, а мои ребята уже на постах — никого не сдёрнешь!
«Сдёрнуть» всё-таки нашлось, кого, — рядом с медлительной сарматской техникой вышагивали экзоскелетчики, по шестеро на колонну. Сверху и с боков вереницы прикрывало защитное поле. Гедимин со сфалтом стоял у ворот и думал, как там идут работы на нижнем ярусе. Устроен он был предельно просто, безо всяких сложных ответвлений, — главное было не наломать лишнего, пока ненадёжные подпорки из дикого камня не заменены рилкаром. Сармат думал уже незаметно уткнуться в схему, как слева, на краю поля зрения, что-то шевельнулось. «Дрон?»
Аппарат — одна из местных самоделок — в воздухе держался совсем уж скверно — его несло над самой землёй, метрах в полутора, мотало из стороны в сторону, и его пилот явно только и успевал теребить пульт, чтобы дрон не кувыркнулся. Кто-то из экзоскелетчиков увидел устройство и заорал, Гедимин, сообразив, что оно уже в тридцати метрах, запоздало выстрелил — и уже в последнюю долю секунды успел уплотнить защитное поле над колонной техники. Купол над парком на мгновение покрылся чёрными пятнами, что-то зазвенело по мостовой, чиркнуло по скафандру сармата и упало под ноги.
— De puta madre! Arre, arre! — шестеро «бабуинов» сорвались с постов у ворот и рассыпались по переулкам. Колонны техники, с места набрав скорость, влетели в проулки «безопасных» районов. Отставшие «броненосцы» помчались за ними. Из «плохого» района уже доносились крики и стрельба; что-то громыхнуло, посыпались обломки.
— Шрапнель! — Маккензи подобрал осколок, оцарапавший обшивку Гедимина. — И, походу, взрывчатки туда напихали…
— Оно еле-еле над землёй ползло, — буркнул Гедимин, глядя на кусочек рилкара. Такие же, с острыми гранями, блестели повсюду на мостовой. «Если бы жахнуло в упор — бульдозеры точно изрешетило бы…»
Смарт Маккензи громко запищал, принимая сигналы с трёх сторон.
— Копают! — радостно сообщил он. — Джед, иди-ка под купол да смотри за шахтами! Неровен час, тебя тут подстрелят!
— К двенадцати выйду встречать, — мрачно пообещал сармат. — Раз до взрывчатки уже дошло… Это им что, с войны никак не уняться?
Маккензи махнул рукой.
— Да не, Джед, тут всегда так. И сарматов не было, а уже стреляли и взрывали. Не люблю я Южный Атлантис…
Гедимин мигнул — не так уж часто Маккензи признавался в нелюбви к чему бы то ни было.
…В полдвенадцатого к сарматам заглянул Хавьер в свеженачищенном экзоскелете. Его спутники оттирались ветошью на ходу — и буроватая жижа, размазанная кое-где по их броне, была непохожа на нефть или техническую смазку.
— Как я всегда и говорил — куда их ни целуй, а в губы не попадёшь, — криво ухмыльнулся он. — О сарматах не беспокойтесь — и устроены, и накормлены. Чистой Би-плазмой, — ваш доктор нам всё растолковал. Не обессудьте, но поживут они пока у нас. По четыре раза на дню такой риск — мы с вами потом не рассчитаемся!
Гедимин насторожился было, но Маккензи покосился на смарт и только рукой махнул.
— Заботьтесь о них как следует, команданте! Никому не нужны проблемы!
— Кроме наших… соседей, — экзоскелетчик очертил манипулятором широкий полукруг. — Шрапнельный снаряд! Смотрите в оба, сеньорес, — кто-то их как следует накрутил!
Гедимин шевельнулся.
— В кого вы стреляли? Так быстро нашли дронщика?
Хавьер махнул всеми руками одновременно.
— Тот ли, другой, — какая разница, сеньор⁈ Меньше зачинщиков — меньше проблем! Месяц ли, два, — они будут сидеть очень тихо, вот увидите! Эй! — он резко развернулся, и шлем одного из экзоскелетчиков зазвенел от удара «клешнёй». — Гадить в моём районе⁈
Экзоскелетчик, что-то пробормотав, подобрал оброненную ветошь. «Месяц будут сидеть тихо…» — Гедимин смотрел на вход в шахту; внутри шипело и звенело — монтажники во главе с Иджесом «приколачивали» транспортный жёлоб. Транспортёр гудел, спуская им новые «пролёты» и туго скрученные маты. «Что нужно сделать, чтобы „тихо“ было до декабря?»
03 августа 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо — Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Эй! Ты что, мутировал⁈ — в полной тишине донеслось из шахты. Бригада Иджеса уже спустилась, но работу ещё не начала. Гедимин схватился было за сканер, но увидел двоих шахтёров, шмыгнувших в открытый проём, услышал шорох жёлоба и звук приземления на упругие маты — и новый окрик Иджеса.
— Что, не видно, — спуск не готов⁈ Вниз сто метров, пустой башкой о камень, — и кто её заклеит⁈
— Мы в твой «низ» не лезем, — отозвался недовольный шахтёр. — На рабочее место спускаемся — не видно, что ли⁈
— Ваше место — наверху, водоотводы пробивать, — Иджес фыркнул. — Лестница для кого построена⁈
— Для «мартышек», — усмехнулся кто-то внизу. — Пусть они ноги и топчут. Ты лучше скажи — сколько у вас пролётов готово? Докуда ехать безопасно?
Иджес снова фыркнул, но всё же ответил:
— Ещё три длинных, один короткий — дальше пешком, там не закреплено. Так кто водоотводы бить будет⁈
— Другая бригада, ясен пень, — отозвался шахтёр — похоже, северянин. — А мы с яруса «Ла Лаго».
— На ирренций бы проверить ваш ярус, — ворчание Иджеса утонуло в перестуке и скрежете. Внизу начали крепить желоба «скоростного спуска» — и, как показал сигма-сканер, Иджес пошёл туда, неприязненно глядя на пролетающих мимо шахтёров. Гедимин покачал головой. «Сарматы — ладно. А люди? Старики, больные, раненые? Эти их… детёныши, которым даже дышать больно?»
Обдумать удобства и неудобства «скоростного спуска» сармат не успел — у ворот загудел сигнал знакомой машины. Следом подал голос Хавьер Альварадо.
— Buenos dias, сеньорес! Вот и мы!
«Они что, только приехали?» — Гедимин с недоумением выглянул из-за поредевших зарослей за шахтой и беззвучно выругался. Толпа экзоскелетчиков волокла за собой три гусеничные тележки, доверху гружёные ящиками спиртного.
— Saludo! — Хавьер, увидев Гедимина, помахал ему жёлто-сине-красным флагом и кивнул на ящики. — Угощайтесь, сеньорес!
Пока он устанавливал флаг у открытого ангара для проходчиков (машины были в шахте и подниматься не собирались — ангар практически пустовал), остальные «бойцы» разгружали тележки. Гедимин увидел знакомые канистры с изображением дерева; следом достали большие округлые бутыли с разрисованными матово-белыми стенками. Кто-то уже разливал по стаканам. Маккензи подошёл, отсалютовал, пригубил из вежливости — и резким жестом отогнал Гедимина от ангара. Сармат встал там, где «гуляющие» охранники его не видели — что бы ни было в канистрах и бутылках, пить это он не собирался.
— Никакого беспокойства, сеньор Маккензи! — Хавьер выглянул в последний раз, прежде чем плотно закрыть дверь. — Там Фончо оставил второй флаг — поставьте, прошу, его у ворот! Такой день сегодня, такой день…
Гедимину некогда было отвлекаться на флаги — с трёх сторон сразу копали туннели, один другого извилистее, подпирали крепью ненадёжные пласты известняка, снизу вырубали широкие полости — будущие жилые ярусы, и сармат следил, чтобы естественные подпорки не повредили раньше времени. Но вскоре за широколиственными деревцами проступило яркое трёхцветное пятно, а там и Маккензи вернулся, на ходу допивая что-то бесцветное.