Ремонтник молча сдвинул респиратор. Сармат присвистнул.
— «Макаки»?.. Да понятно, не отвечай, — кому ж ещё. Ну, сами поломали — сами пусть и чинят.
03 марта 07 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
С хранителем «Ольторна» Гедимин попрощался, обняв часть активной зоны, ещё двадцать пятого, с инспекцией — двадцать восьмого, поздно вечером, когда «командир», наконец, посчитал, что все формы заполнены правильно. Отчитывались перед «макаками» — Ведомством по ядерной безопасности, поэтому дурацких форм было с избытком. Первого марта Гедимин, уже ничем не занятый, зашёл в медчасть и был просканирован от макушки до пяток — только что пункцию спинного мозга не сделали. И двое суток он сидел в ремонтном ангаре «Налвэна», оба раза удивляясь, что его туда пропускают. У Маккензи ещё были на него планы, хотя за эти дни его ни разу не вызвали на завод, — но где-то там наверняка делались ЛИЭГи и модули систем жизнеобеспечения.
В воскресенье сармат на станцию не пошёл — уже с утра сидел в медчасти, в дальнем закутке, и ждал, когда подгонят транспорт. За прозрачным щитком, вставленным в дверь, иногда проносился кто-то в белой медицинской униформе; к Гедимину не заглядывали, и он от нечего делать изучал виды Шпицбергена — плато с концентрическими кругами цветных куполов. Почти достроенную станцию снимали только с высоты и под такими углами, что видны были только готовые энергоблоки — и ни на одном снимке невозможно было пересчитать их все. «Кто-то старательно вертит дроном,» — думал Гедимин с кривой ухмылкой. «Северяне изображают секретность? Интересно, от спутников у них маскирующие поля? С Айзека, наверное, подписку какую-нибудь взяли…»
— Сидишь? — в отсек со сквозняком внесло филка-медика. — Скафандр снимай, клади в углу — вон там, на мат — и топай в машину! Вот тебе бахилы, это на ноги — чтоб от волнения не перепутал!
Гедимин недовольно хмыкнул, но дверь уже захлопнулась. «Скафандр снимай…» — сармат неприязненно сощурился, но лёг на расстеленный мат, чтоб броня не оцарапалась при падении. Сфалт лежал под матрасом в бараке — Гедимин успел соорудить там длинную нишу с крышкой и защёлками, без простукивания и не заметишь…
На улице было ещё зябко, но мёрзнуть долго не пришлось — трап-кишка упирался в двери медчасти, и только что по нему закатили здоровенную медкапсулу — как раз нормального сарматского размера. Внутри фургона, к удивлению Гедимина, были и сидения, и даже раскладные лежаки.
— Чего смотришь? — хмыкнул филк-медик, кивая на высокое крепкое кресло. — Не сломается!
Трап-кишка уже втягивался, люки закрывались.
— Думал, повезут в ликвидаторском, — буркнул Гедимин, косясь на капсулу. — А эта штука зачем?
Медики хихикнули.
— По-твоему, у людей есть капсула твоих размеров? Не, ну если бы в них ложились в экзоскелетах, кто-нибудь позаботился бы…
— И надолго меня туда засунут? — Гедимину стало не по себе. Не то чтобы у него было много интересных занятий с тех пор, как закончилась инспекция — но валяться неподвижно, да ещё и без сознания…
— Пару дней полежишь, — ухмыльнулся медик. — Тебе оно точно не во вред!
— Я бы и дольше продержал, — добавил другой филк. — Старшие! Много вас тут таких, ломаных-переломанных, — к врачу попадают, когда отбиться не могут!
— Если бы ваша капсула мне спину и рёбра починила… — Гедимин досадливо сощурился. Глайдер плавно повернул на другую улицу, но окон в фургоне, пусть бы и медицинском, всё равно не было — смотреть было не на что.
— Там не в спине и рёбрах дело, — помрачнел медик. — Ну… в основном не в них. Там мозг чинить надо. А таких спецов в наших краях…
Фургон мягко лёг на брюхо и издал протяжный гудок. Снаружи задребезжал какой-то сигнал.
— Сейчас развернёмся, — медик придержал Гедимина за руку; тот даже вздрогнул — нечасто кто-то дотрагивался до него не сквозь семь слоёв брони. — Сперва выходим мы с капсулой, ты — за нами. Не отставать! В воскресенье нет планового приёма, и полно скучающей охраны! А экзоскелеты у неё новые, пальцем их не вскроешь…
Гедимин мигнул. Чего у него точно не было в мыслях, так это вскрывания чужих экзоскелетов. «Чего прицепились? Я который год с охраной не связываюсь…»
…Потолки в человеческой клинике были высокие — как раз, чтобы охранники в новых «Хопперах» не царапали «горбами» блестящее покрытие. Увидев сарматов, они встрепенулись было, но деловитый человек в белой униформе (почему-то с открытыми кистями и мягким шлемом… хотя респиратор был хорош — будто снят с костюма полной биозащиты) обменялся парой слов с филками-медиками и направил их вдаль по коридору. Из-за двери по ходу движения высунулись ещё двое в белом, переглянулись и хмыкнули.
— Сармат?
— Ага, он первый в списке, — у второго то ли список был под рукой, то ли память лучше. — Шрамы на лице. Как сказал доктор Фокс — «для разминки перед остальными пятью».
— Хороша разминка! Ты это лицо видел⁈
Голоса затихли за поворотом. Сарматы заехали в бокс. Автоматические двери, пропустив их, закрылись.
— Бригада со станции «Налвэн»? Ждите доктора Фокса и готовьте капсулу, — донеслось по громкой связи. Медики, не дожидаясь команды, уже подключали питание, загружали недостающие контейнеры и катриджи и пересчитывали ампулы.
— А станнер где? — Гедимин осмотрел насосы (неисправностей не обнаружил) и перевёл взгляд на медиков. — Или пойдём без анестезии?
— Шутник, мать твоя колба, — поморщился филк. — Комбинезон спусти до пояса…
На плечах Гедимина оказались дозаторы, и медик принялся наполнять их ампулами, набивая плотно, как снаряды в укладку. Сармат мигнул.
— Нормальная анестезия? Откуда взяли?
Под потолком протяжно задребезжало. Двери открылись.
— Первый в очереди, сармат из «Налвэна», — договаривал на ходу человек, сопровождающий Фокса. Гедимин узнал Питера, хоть тот и был в шлеме, открывающем только глаза — изумрудно-зелёные, какого-то сарматского цвета.
— Гедимин? Рад увидеться, — слегка улыбнулся Фокс. — Хотя ждал вас гораздо раньше. Странное всё-таки у вас, сарматов, отношение к шрамам. Любой человек, имея средства и доступ к медицине, старался бы от них избавиться…
Он осторожно ощупал нижнюю часть лица Гедимина, коснулся краёв длинной багровой полосы на груди и слегка поморщился.
— Верх поправить будет легко — регенерация уже сделала своё дело, мышцы состыковались, очередь за кожей. А вот эту мою оплошность… попробую сделать его не таким заметным, но гарантий дать не могу.
— Да не мешает он мне, — буркнул Гедимин, с недоумением глядя на Фокса. «Он же помнит — тогда можно было только резаком, тянуть было некуда…»
— Устраивайтесь в капсуле, — слабо усмехнулся Фокс. — Когда я вернусь, вы уже будете спать. А проснётесь у себя на станции. Коллеги… даже глубоко спящий сармат почему-то их беспокоит. Я бы оставил вас ещё на пару дней для наблюдения…
Передатчик в его кармане громко загудел, и Фокс вместе с угрюмым сопровождающим вышел. Филк-медик, выдохнув, кивнул на капсулу.
— Чего ждёшь? Раздевайся и ложись. Твоё дело теперь — лежать, и тихо. Работать будут другие.
— Хорошо, что его быстро вернут, — услышал Гедимин, устраиваясь на дне капсулы. — Нечего одинокому сармату делать у ма… людей. А этому — тем более.
10 марта 07 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Свет ударил по глазам.
— Ага, очухался, — довольно хмыкнул кто-то над головой. Гедимин, всё ещё жмурясь, прислушался к ощущениям. Сколько бы он ни пролежал, валяться больше не хотелось — скорее, тянуло пробежаться по полосе препятствий. «Ох уж мне эти медики…» — он со вздохом выпрямился и полез наружу, стараясь не налегать на поручни. С ними всегда было что-то не так — в этот раз ненадёжным был слой, в котором держались крепления.
— Долго я тут валялся? — спросил сармат, надевая комбинезон. Воздух после ровной температуры в капсуле первое время казался обжигающе холодным.
Филк-медик хмыкнул.
— Ты на себя взглянуть не хочешь? Вон зеркало.
— Лучше скажи, где скафандр, — буркнул Гедимин, но к зеркалу повернулся. Кожа на нижней половине лица была бледно-бледно-серой и гладкой, как у свежего клона. Гедимин провёл пальцем по подбородку и хмыкнул. «И раньше не мешало, и так ничего не добавило. Из-за чего было столько шума? Без скафандра я всё равно ходить не буду. Не по этой планете.»
Уже в броне он вышел из медчасти и вдохнул полной грудью сквозь привычный респиратор. Пока он спал, видно, прошла оттепель, и снова вернулись холода, — термометр показывал минус пятнадцать. Солнце уже взошло; к проходной «Налвэна» Гедимин добрался к восьми, но охранники у турникетов даже глазом не повели.
…Из-за открывающихся ворот донёсся задумчивый переливчатый свист. Гедимин мигнул. Через секунду он стоял у своего стола рядом с Кененом Маккензи; тот, насвистывая в респиратор, разворачивал распечатанную трёхмерную схему убежища. Генераторная на ней была обведена тремя красными чертами; рядом тянулись строки — описание достоинств ЛИЭГов, изрядно преувеличенное.
— Реклама, — ухмыльнулся Маккензи, оглянувшись на Гедимина. — Реклама никогда не повредит! Не зайдёшь на завод? Отправляем заказ в Северный Союз. Восемь ЛИЭГов, один запасной…
Он сузил левый глаз, жестами показывая: «И неисправный…». Гедимин сдержанно хмыкнул.
— Ладно. Какой запасной, уже выбрал — или на моё усмотрение?
Маккензи тихо вздохнул.
— Там бы твоя помощь не повредила. Но… опасаюсь я уже тебя куда-то посылать. Вляпаешься же, не будь я Маккензи…
Гедимин пожал плечами.
— Ни Денниса, ни Кристобаля я ничем не обидел.
Маккензи отмахнулся.
— Джед! Я тут собираю монтажников для трёх городов. Некогда мне обсуждать твои представления о должном и недолжном. Лучше сними респиратор! У Фокса получилось или нет?
Гедимин молча сдвинул респиратор на грудь. Маккензи округлил глаза, будто увидел нечто невероятное, щёлкнул языком и хлопнул себя по бедру.