— Стоп! — он резко остановился и уставился на свод. Потом провёл по нему ладонью, будто что-то нащупывая. «Ремонтное чутьё» молчало, но это было несущественно. «Щурься!» — велел себе сармат, в подробностях вспоминая «агитацию» в Саскатуне. Стараться долго не пришлось — Ифе ошалело мигнул и похлопал себя по запястью, включая сигма-сканер.
— Что-то не то? Экран цельный…
— Сам не разберу, — пробормотал Гедимин, изображая задумчивость. — С датчиками чего-то…
— Эй! Я сам, лично, каждый проверил! — донеслось с верхней лестницы. В изгиб заглянул сармат-бригадир.
— Вот и я говорю — вроде всё в норме, но что-то не то, — Гедимин «углубился в задумчивость». — На пульт бы сходить — может, на стыковке чего…
— Ну, за пульты я не ответчик, — буркнул бригадир, исчезая за углом.
— Так всё равно туда едем, — облегчённо вздохнул Ифе, ускоряя шаг. — Всё внизу, в отсеке управления.
…Отсек управления уже был запитан — к монтажу ЛИЭГов подготовились, но до конца дело почему-то не довели. Гедимин покосился на контейнеры под непрозрачным защитным полем, задвинутые в дальний угол генераторной; у её порога стояла табличка с зелёным символом радиационной опасности.
— Сначала пульт, потом генераторы, — Гедимин глянул на монитор, резко качнул головой, изображая недовольный прищур, и склонился над клавишами и рычажками. Недовольство и изображать-то не потребовалось — хватило того, что у щита управления «мартышечьего» размера пришлось стоять внаклонку. Удобнее было бы сесть на пол, но тогда Ифе мог бы заглянуть в монитор и увидеть, где сармат копается… если бы Ифе, конечно, хотел это сделать. Похоже, датчики его не волновали — он незаметно отошёл к выходу из отсека управления и постоянно оглядывался на генераторную.
— А, вот оно, — прошептал, будто обращаясь к самому себе, Гедимин, добавляя к командам автоматического срабатывания ещё две — «свернуть поле в конус» и «сдвинуть крышки». «Обсидиану бы, для направленности излучения… впрочем — если критмасса наберётся, там и так насквозь через верх пойдёт. По блокпосту ударит „сигмой“ — ипрон в экзоскелетах проектом не предусмотрен — а дальше доберётся и „омикрон“. Промежуточного экрана нет, только поле над генераторной — вот оно пусть и укажет направление. Как только над землёй наберётся хотя бы полкьюгена „омикрона“…» — он добавил условие и убрал всё с экрана, оставив только вывод показателей.
— Пойду к генераторам, — сказал Гедимин. Не успел он закончить фразу, как Ифе будто ветром сдуло.
— Буду у верхнего люка, зови, если что, — быстро проговорил он и шмыгнул за угол, к подъёмнику. Гедимин сдержанно хмыкнул. «Тут точно у монтажников радиофобия? Или только у старшего бригадира?..»
…Пихать ирренций, «на коленке» смешанный с плавким фрилом и раскатанный в лист, на место деталей экранирующих крышек, было как-то… неловко — то ли перед ирренцием, то ли перед Ифе, то ли перед самим собой. Гедимин морщился, заканчивая работу. «Ага, конус так, луч туда… если в экзоскелетах не предусмотрен флиевый слой, снесёт и блокпост, если предусмотрен — от „сигмы“ не сразу опомнятся. У жителей нижних ярусов будет время кое-что сообразить. А крышки закрываются с пульта, это они поймут…»
Он вернулся в отсек управления, запустил ЛИЭГи. Вставка в крышку не мешала им работать — пока другие части крышки были на месте. «Сделать, чтобы само раньше времени не сработало…» — он снова полез в «автоматику». «Ладно. Пойду. Бригадир, наверное, уже взрыва ждёт, весь извёлся…»
Ему всё ещё было не по себе. «А если Фокс пробьёт в горсовете гражданское убежище? Тогда эта диверсия… она не к месту как-то будет. Смогу я пробраться и перенастроить автоматику? Или убрать пластины? В генераторную пролезть проще, лишь бы вместо поля ипроном не заэкранировали…»
…Ифе Цкау облегчённо вздохнул.
— Хвала всему! Теперь нормально отчитаюсь. И с датчиками всё наладилось?
Гедимин кивнул. Смотреть на бригадира было неловко. «Он ничего не монтировал, на него, если что, не свалят… интересно, полезет кто-то внутрь крышек? Сколько проверок видел — ни разу не лазили…»
…Сармат посветил голограммой-пропуском очередному экзоскелетчику (их в «закрытом районе» Айви Тауэр было много, и каждого, будто нарочно, ставили туда, где он собой затыкал переулок намертво) и выбрался на механическую дорогу. До заката было ещё далеко — солнце держалось над крышами дальних высоток. «А тут что-то приземистое,» — сармат без особого интереса взглянул на изогнутое строение за высокой, но просвечивающей оградой. «В шесть этажей всего…»
Что-то сплюснутое и блестящее с тихим свистом и гудением вылетело из-за угла постройки, промчалось над оградой и, резко потеряв высоту, чуть-чуть разминулось с плечом Гедимина. Сармат машинально поймал предмет в «пузырь» защитного поля — тот повис по центру, слегка поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Это был дрон — явная самоделка, приплюснутый сверху и снизу четырёхугольник с солнечными батареями на «спине» и четырьмя соплами по краям.
— Майк! Ну и куда ты его загнал⁈ — раздалось из-за постройки. Кричал человек… скорее всего — голос был высокий, недалеко от ультразвука, но какой-то слабый, будто обладателю не хватало объёма лёгких. Гедимин убрал поле, посадил дрон на ладонь. «Занятно…» — он раскрутил устройство в нужную сторону и лёгким толчком отправил за ограду. Из-за угла здания уже выглядывали люди — шестеро, в одежде, похожей на студенческую — такую Гедимин видел в Саскатуне — но куда мельче саскатунских студентов. «Детёныши,» — с запозданием сообразил сармат, глядя на двоих с дронами в руках. Третий дрон уже ждали, нетерпеливо подпрыгивая, — детёныш с длинными светлыми волосами, увязанными в хвост, и другой, в шапке с козырьком, из-под которой волос вообще было не видно.
— Спасибо, сэр! — неуверенно крикнул второй, пока первый перехватывал дрон. Из-за угла высунулись ещё четверо. Все пару секунд глазели на Гедимина, толкая друг друга и перешёптываясь.
— Карен, Майкл, что случилось? — донёсся из-за того же угла голос человеческой самки. — Старайтесь не делать таких резких манёвров! Дроны очень легко вылетают с трассы, а вернуть их непросто!
— Ничего особенного, мэм, — отозвался кто-то из детёнышей, уже исчезая за углом. Гедимин беззвучно хмыкнул. «Про гонки дронов у людей я слышал. А тут, видно, готовят гонщиков. Работают в парах… пилот и механик?»
Он покосился на механическую дорогу — она скользила мимо, оставляя здание в стороне. Гедимин пошёл по пустынной пешеходной тропе вдоль ограды, свернул за угол — и уткнулся в ворота. На них была та же картинка, что и на униформе «гонщиков», но сармат только скользнул по ней взглядом и уставился на листок в нише для объявлений. «Внимание! Набор учеников в лётную секцию продолжается до конца мая! С 01 числа начинается подготовка к Летним полётам (состоятся 25 августа при любой погоде)»…
— Мистер сармат! — кто-то за оградой чуть повысил голос. — Что-то случилось? Я могу быть вам полезна? Дрон, надеюсь, не повредил вашу… одежду?
Гедимин сделал шаг в сторону от непрозрачных ворот и увидел самку в комбинезоне, слегка крупнее и на полголовы выше «гонщиков». Она старательно улыбалась, но на сармата смотрела с опаской.
— У вас тут Летние полёты? Их же отменили в войну… — пробормотал Гедимин и тут же прикусил язык. «Она тут при чём⁈ Она их точно не застала…»
— А! Так вы знаете эту ураниумскую традицию? — самка внезапно обрадовалась. — Очень необычно! Слушайте… если вы сармат — вы, может, жили в Ураниуме до войны и сами застали их?
— Вы пилот, сэр? — из приоткрытой двери — не по центру фасада, а сбоку, чуть не на самом углу — высунулся детёныш со светлым хвостом волос. Гедимин криво ухмыльнулся.
— Я… был механиком в одном из звеньев. Тогда, до войны, — зачем-то сказал он. — Значит, теперь это традиция…
Самка округлила рот. Обычно люди быстро отводили глаза при разговоре, но она всё пыталась заглянуть под лицевой щиток.
— Механик? На довоенных гонках? Жёлтые глаза… Мистер сармат! Вы, случайно, не Гедимин Кет из звена «Эгион»?
Сармат вздрогнул, как от удара.
— Откуда знаешь про «Эгион»⁈
…В дверь Гедимин протиснулся боком, пригнувшись, — но внутри, в длинном помещении с раздвижными перегородками, потолки были неожиданно высокими. Подняв голову, сармат увидел разметку и «учуял» внутри стены встроенный «арктус» — не для того, чтобы заэкранировать комнату, а чтобы «рассечь» верхний ярус на гоночные трассы. На дальнем конце длинного зала гудели дроны; из-за другой перегородки доносились голоса — механик и пилот спорили о доработке двигателя.
— Проходите сюда, мистер Кет! — позвала самка из самой маленькой выгородки. — Тут у нас доска наград… и что-то вроде музея. Очень мало удалось найти, на самом деле, — война, сами понимаете…
Гедимин втиснулся в «музейный отсек» и ошалело мигнул — со стены на него смотрела неимоверно древняя фотография: он сам, Лилит и сёстры Хепри. Лилит держала в руках чёрный дрон с чуть скошенным носом и одинокой солнечной батареей на «спине». «Первая „Гарпия“, ещё до „Иглы“… первые гонки⁈ Где люди это откопали⁈»
— … и мы решили — у нашего города тоже должны быть традиции, — как сквозь туман, долетела до его ушей очередная фраза; женщина о чём-то рассказывала, но сармат почти ничего не слышал. «А тут уже Иджес… а мы, оказывается, долго выходили в призёры — до… что это за год?»
— … взрыв в одном из зданий атомной станции, — снова разобрал он слова человека. — Более поздние документы сохранились отрывочно… впрочем — большая удача найти хоть что-то после… У города должна быть история, мистер Кет. Пусть даже и… не самая приятная.
Гедимин поднял руку с передатчиком, и женщина замолчала.
— Я… скопирую себе? — отчего-то голос сармата звучал хрипло.
— Конечно-конечно, мистер Кет, — человек облегчённо вздохнул. Лишь когда новые файлы добавились в «хранилище» передатчика, Гедимин заметил, что и голоса, и гул дронов затихли, а в «музейный отсек» заглядывает толпа детёнышей — даже часть перегородки, изображающей стену, отъехала в сторону и встала наискось.