Гедимин молча пошёл к воротам. В груди ныло. «Может, со временем портал начнёт его пропускать…» — подумал было он, но сам понял, что это чушь. «Ничего. С Конаром мы переписывались через двойную цензуру. А тут — только Гварза. Хватит же ему мозгов не выкидывать письма? Не хватит — раздавлю ему череп. На кой нужен череп без мозгов⁈»
04 июля 07 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Вернёшься с гонок — проверь шесть ЛИЭГов, в Африку поедут,» — пришло в полшестого письмо от Маккензи, и разбуженный Гедимин досадливо сощурился. «Гонки… Вот мне они тысячу лет не сдались. А Иджесу туда надо — а не попасть. Может, лучше я сразу к ЛИЭГам?..»
…Дроны взвились над стартовой чертой, размазываясь от скорости в пёстрые вытянутые пятна. Двое сарматов рядом с Гедимином резко замолчали и наклонились вперёд, налегая на поручень. Ремонтник перевёл взгляд на экран смарта, набирая в поисковике слово «хаос». Делал он это не в первый раз и на всех пяти известных ему языках. «Первичное состояние Вселенной… бесформенная совокупность времени и пространства… Вот где здесь про способность испарять ипрон и оставлять ожоги⁈» — сармат недовольно сощурился на экран. Внизу взвыла сирена — дроны-«победители» пересекли финишную черту; с двух сторон стадиона взревели дудки-«турбогенераторы», провожая последних финиширующих. С дальней скамьи взвизгнула третья дудка, но охранники тут же выдернули дудочника-нарушителя с трибуны и под мышки уволокли к выходу. Наружу выталкивать не стали, и сармат, не слишком огорчившись, убрал дудку и уставился на стадион. Гедимин записал трёх победителей и снова уткнулся в смарт. «А вот про то, что хаос — месиво всего, тут есть. Похоже, люди эту штуку всё-таки знали. Может, никогда вблизи не видели… а хотя — может, так термин перевёлся? А на Равнине это называется совсем по-другому? И этот перевод — неправильный?..»
Лабиринт с каждыми гонками становился длиннее, а перестрелки внутри него — яростнее, — вот и сейчас он сотрясался и прыгал по «дну» стадиона. Гедимин от скуки прикидывал, как пройти его с помощью телепорта и «засветиться» на всех контрольных точках — и точно ли это безопаснее, чем лететь напролом. «Интересно, как там Иджес,» — думал он, записывая очередных победителей — до финиша дошли всего двое. «Кого он в Чикаго донимает гонками и чем пытается отвлечься. У Линкена, когда долго не взрывал, прямо глаза темнели, и руки тряслись. Иджес… он вроде поспокойнее. Кажется.»
20 августа 07 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Дождь начался на рассвете. Через пару часов его стало слышно изнутри ангара. Гедимин лениво думал высунуться и посмотреть на ливень — убедиться, что станцию накрыли защитным полем, а город — нет, может, поглядеть на мимопролетающих электрофагов… хотя — раскатов грома сармат не слышал, вряд ли зверьков привлёк бы дождь без грозы. От размышлений сармата оторвало шипение пневмозатвора, а через секунду Гедимин уже был на ногах и изумлённо смотрел на Иджеса в мокром скафандре. Тот покосился себе под ноги и досадливо хмыкнул.
— Над станцией поле, а бараки полощет! Говорил же дуракам на стене — от такого «мытья улиц» одна коррозия! Да куда ты… ну вот, теперь и ты мокрый!
Последнее он проговорил с трудом — Гедимин, сжав его в объятиях, опять не рассчитал силу.
— Ты откуда?
— Из Чикаго, откуда ещё, — Иджес грохнулся на ближайший стул. Тот не сломался — тут, в ангаре, непрочных вещей не держали.
— Барк привёз монтажников… ну, и меня. Завтра — первые полёты миниглайдов, помнишь? Я уже зашёл в комитет. Ждали! — он смущённо ухмыльнулся. — Так что буду готовиться. Они тут правила слегка поменяли…
Гедимин мигнул.
— Ты сюда что, на всю неделю? И Маккензи отпустил⁈
— Да пошёл он… — отмахнулся Иджес. — Я на стройки больше не ездок. Так что будем сидеть в ангаре, как и раньше. У тебя тут ничего не затеялось? Нет? Ну, ты скажи, если что — я тоже без дела сидеть не люблю. Пусть даже и опять возня с радиацией, Седна с ней… Только не на этой неделе, хорошо? До сентября я… немного… занят…
Последнее он пробормотал, уже выглядывая что-то на экране передатчика. Гедимин в недоумении пожал плечами. «Очень интересно. Его что, со строек выгнали? Как меня? Его-то за что⁈»
28 августа 07 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Как ни вертись, а всё равно выходит — одна из смен на заезды не попадает, — вслух думал Иджес по пути к бараку. — Гонщиков могут отпустить, пять-шесть зрителей, а вот чтобы все, кто хочет, могли посмотреть…
Он тяжело вздохнул. Гедимин уже привычным движением поймал его за плечо, не дав шагнуть на проезжую часть; там пока было пусто, но ремонтник знал — Иджес в такой задумчивости и под грузовик шагнёт, не заметив. «И, главное, нашёл, чем голову забить!» — Гедимин понемногу начинал раздражаться. «Если бы эта „одна из смен“ так рвалась на гонки, они бы совету уже мозги выели. Знаю я наших гонщиков…»
— Как-то сделать, чтобы все были свободны в тот день, — вслух подумал Иджес, едва не сталкиваясь с сарматом, выходящим из барака — Гедимин вовремя поймал механика за плечо и отодвинул. — К какому-нибудь празднику «макак» приурочить, что ли? Мало ли у них праздников! Маккензи мог бы добиться выходного для гетто. На этот их День труда хотя бы… хоть он и ползает по календарю, но посчитать-то несложно…
Гедимин развернул крепко задумавшегося механика к душевой и подавил раздражённый вздох. «Когда он на гонках только дронами рулил, было проще…»
Иджес сообразил-таки, где находится, охнул и принялся вылезать из скафандра. Гедимин хотел зайти в душевую и набрать воды, как привык, через шейный клапан, но тут передатчик на запястье коротко вякнул. «Твои ночью в городе,» — кодовую фразу в этот раз прислал бригадир Крэддок. Гедимин горько ухмыльнулся. «Твои? Маккензи ещё не знает, что Вепуат… А может, правда не знает. Ему приходит отсюда что-то вроде „груз прибыл“ — а кто с грузом, явно не пишут. Они же все по закону мертвецы — зачем выдавать их?»
…Выходя из барака около полуночи, Гедимин едва не столкнулся с Иджесом — тот как раз откуда-то возвращался. Достаточно было шагнуть в сторону, чтобы механик прошёл мимо, не заметив, — то ли опять задумался о несправедливости, то ли спал на ходу. «Мне, что ли, сводить его в совет „Сармы“ — обсудить новый выходной?» — Гедимин проводил сармата угрюмым взглядом. «Хотя — тут нужно ждать Маккензи. Говорят, без него нынешний совет ни кварка не решает. Надо ж было так под себя подобрать…»
…В секретном ангаре гудели погрузчики. Кенен Гварза только что приехал из-за портала и теперь, отдав короткие распоряжения, отошёл к груде бутафорских ящиков.
— Ну мне-то с тобой обниматься не надо? — скривился он, увидев, что груду обходит Гедимин. — Я, командир «Элидгена», вообще-то должен быть на станции! Если бы кто-то не мутировал и не наплевал на свои обязанности…
— Ты бумагу принёс? — перебил его Гедимин. — Вепуат что-нибудь пишет?
— Бумагу? — командир «Элидгена» заглянул в один «карман» скафандра, задумчиво порылся там, затем полез в другой, в третий. — Хм… или здесь, или эта ерунда осталась на станции. И так полно работы, чтоб ещё помнить…
— В рыло хочешь? — тихо спросил Гедимин, вставая между порталом и ящиками. «Через них не перескочит, а вбок рванёт — не успеет…»
— А! Вот оно, — Гварза, кривясь, как от сильной боли, вытряхнул из кармана полую кость с выжженными узорами. — Там всё внутри.
Он дождался, пока Гедимин вскроет футляр, и быстро отошёл от него и встал так, чтобы никаких ящиков за спиной не было.
— Псих бронированный… — донёсся до ремонтника еле слышный злой шёпот. «Всё-таки хочет в рыло,» — Гедимин подавил тяжёлый вздох и развернул зеленоватый свиток. После работы с «нормальной», скирлиновой или хотя бы «старой» целлюлозной бумагой равнинная, крупноволокнистая, с заметными неровностями, опознавалась легко.
«Долгих лет тебе и всем станциям!» — Вепуат уже освоился и с неровной бумагой, и с писчим пером древнего образца и ещё успевал пририсовывать к буквам завитушки сверху и снизу. «Слышал, тебе починили лицо, — а я так и не посмотрел. Как там „Налвэн“, какие слова ему даются? Нет ли новостей от „Ольторна“? Про их имена я так и не понял — важно им или нет. И Младан тоже не понял. Знаешь, они умеют втягивать излучения, — Младан на днях заходил в машзал без брони, а я в броне, и вокруг него фон был меньше. Он уже весь в панцире, как Куэнн. Я боялся, ему выделительную систему перекроет, но нет — как-то лишнее выводится. Только фон при этом растёт, так что Младан, когда чувствует, уходит в санпропускник. Гварза на него фыркает, но боится связываться. Это из-за хранителя, сам-то Младан не драчливый. Хотя Гварзу иногда… Ладно, не буду. Он толковый командир, филки у него все по росту построены… А я летал с Экеста. Они, оказывается, не злые, просто скафандр пугал их. А без скафандра — нормально. Только вверх я больше не полезу. Буду их расспрашивать. С ними долго не поговоришь — начинают путаться. Да и боятся они, похоже. Но прорывов хаоса все боятся. А той штуки, что к нам лезла — говорят, даже боги. Выходит, ты смелее богов…»
Гедимин смущённо хмыкнул и невольно тронул грудину — память о сплющенной броне и выдавленной отметине была ещё жива. «Всё равно. Никто не полезет к хранителю станции, пока я там. Ни боги, ни урановые тучи.»
— Пиши быстрее, — процедил Гварза, выглядывая из-за ящиков. — Послал бы его провериться на эа-мутацию, да нас всех и так проверяют.
— Кто проверяет? «Торий»? — оживился Гедимин. Это было понятнее богов и внезапно помирневших Экеста. Гварза тяжело вздохнул.
— Тебя бы кто проверил… Пиши давай! Мешки вернут — я уйду. Ответ не нужен — так и скажи.
— Напишу, — Гедимин снова подумал про рыло, но ссориться с Гварзой сейчас было не с руки. — Погоди, не везут ещё ваши мешки…
По привычке он едва не взялся за писчий стержень, встроенный в перчатку, но вовремя опомнился. К «древнему» инструменту приладиться удалось не сразу — сперва он пытался порвать бумагу, потом оставлял царапины на неровностях, да и буквы получались крупными и кривыми. Гедимин «рассказывал» про «Налвэн», новый энергоблок «Ольторна», пытался начертить «схему», что привиделась ему при общении с хранителем, и гусеничный паровоз из Шайенна.