Гедимин повернулся к Иджесу и Хольгеру. Механик заблаговременно отошёл к группе монтажников и что-то рассказывал им. Хольгер заметно смутился, но покачал головой и отступил назад.
— Гедимин, а ты знаешь, что со смарта можно заглянуть в почту? — спросил он. — И я не про рабочую. Проверь, может, учёные с материка что-то пишут тебе?
Сармат досадливо отмахнулся и отошёл к погрузчику. Бросив пустой контейнер в общую кучу, он выглянул за ворота, подозревая, что за разговорами пропустил сигнал — но нет, дизель-генератор ещё не привезли. Снежная крупа билась о плёнку защитного поля и отлетала на расчищенную дорогу. В мутном от снегопада воздухе виднелась стена завода, за ней — расплывчатые очертания западных кварталов.
Гедимин достал смарт и, пожав плечами, ввёл привычный пароль. Устройство мигнуло. «Доступ: Гедимин Кет» — высветилось на экране, и тут же загорелся значок непрочтённого сообщения. «Ответ? Уже? Только три дня…» — Гедимин недоверчиво хмыкнул.
«Мои поздравления, коллега!» — Герберт Конар, обычно сдержанный, подчеркнул первую строку письма золотистым цветом. «Это замечательно, что вас оценили по достоинству. Тяжело было смотреть, как вы, инженер-ядерщик, надрываетесь в ремонтном ангаре и таскаете трубы на морозе. Конечно, 'Вестингауз» не даст вам развернуться — им нужны грамотные исполнители, и не более. Но это хорошее место для старта. Я попробую нажать некоторые кнопки, чтобы вам дали хорошие рекомендации. В нашей работе, к сожалению, от этого многое зависит — если вы не хотите провести жизнь на периферии, копаясь в исследованиях позапрошлого века. Я в своё время именно так и поступил, но не думаю, что с меня следует брать пример.
Я очень рад, что вы не пострадали во время этого варварского захвата! Догадываюсь, как федералы с вами обошлись. Но от вас пришло письмо — значит, ваш мозг и как минимум одна рука в полном порядке. Хорошо, что вашим друзьям также не причинили вреда. Нет, пока ни меня, ни тех, с кем я знаком, не вызывали в Саскатун. Вполне вероятно, что саскачеванцы рассчитывают на собственные силы. Им свойственно переоценивать себя. Факультета ядерных технологий там нет и никогда не было, и я не очень понимаю, какая связь между звездолётом и биологическим университетом, каковым Саскачеван всегда являлся. Но у федералов могли быть свои соображения — например, нежелание платить за дальнюю перевозку столь большого груза. Признаюсь, я бы очень хотел своими глазами увидеть, над чем вы как долго работали. Ещё больше я хотел бы вернуть это сооружение вам и вашим товарищам. Мне очень жаль, что ваш труд был так жестоко разрушен. Если вам нужна какая-то помощь, и в моих силах оказать её — обращайтесь без промедлений. Всегда ваш, Герберт из Лос-Аламоса.'
Гедимин, оглянувшись через плечо на беседующих сарматов и убедившись, что в его сторону никто не смотрит, осторожно погладил пальцем экран и закрыл окно. На его лице расплылась нелепая улыбка, и он ничего не мог с ней сделать. Хольгер, оглянувшись на него, едва заметно усмехнулся, но промолчал.
Лилит, разглядев что-то на экране, громко фыркнула.
— Видели? Нам прислали немного денег.
— Эта штука ещё и деньги показывает? — Линкен потыкал в клавиши и кивнул. — Да. Макаки расщедрились на пятнадцать койнов. Атомщик, ты это видел?
Гедимин посмотрел на мигающий значок в углу экрана. «+35.00 на счету» — высветилось при нажатии. Сармат усмехнулся.
— Инженерская зарплата? Вот как она выглядит…
— Любопытно было бы увидеть зарплаты инженеров-людей, — отозвался Хольгер, выключая смарт. — Кенен мог бы что-нибудь рассказать на эту тему. Только его давно не видно…
Гедимин стиснул зубы, резким движением бросил смарт в карман и повернулся к монтажникам.
— Heta! Tza attahan! — крикнул он. Двое младших бригадиров, кивнув, подошли к нему, ещё восемь рабочих встали немного в стороне. Инженеры, переглянувшись, побросали пустые контейнеры на погрузчик и подошли к своим рабочим. Транспорт, нагруженный мусором, выехал за ворота, и защитное поле снова сгустилось, удерживая тёплый воздух внутри цеха.
— Эй, атомщик, — вполголоса окликнула Гедимина Лилит, проходя мимо. — Потише. Вдруг мартышки на лестнице. Не ори по-марсиански. Мало ли кто слышит.
…Пятнистый комбинезон Гедимина только что вернулся из стирки; Гедимин косился на чистые рукава и думал, что следующая стирка потребуется нескоро — навряд ли ему снова придётся пачкаться в технических маслах в нерабочее время. Небо над городом давно почернело, тучи закрыли и звёзды, и Луну, снег то падал, то прекращался. Со стадиона доносился треск, свист и недовольные возгласы — одна компания гоняла по льду шайбу, другая запускала в небо винтолёты, и без столкновений не обходилось.
— Зайдём? — спросил Иджес, оглянувшись на стадион. Гедимин пожал плечами.
Через полчаса они вышли со стадиона. Иджес презрительно фыркал, оглядываясь через плечо, Гедимин усмехался своим мыслям и мало что замечал. Он думал о будущей АЭС. «Куплю разной мелочи,» — решил он, вспомнив, что теперь его траты сократились, и хватит на всё. «Сделаю небольшую модель. Надо разминать руки. Стояние на одном месте не на пользу — забудешь даже то, что знал.»
На площади он остановился и резко развернулся — ему показалось, что в редкой толпе мелькнул нелепый костюм Кенена Маккензи. Если учётчик и был там, он тоже заметил Гедимина, — сармат не успел даже понять, видел он Кенена или нет, силуэт исчез так же быстро, как появился. Гедимин недобро сощурился.
— Маккензи? — Иджес положил ладонь ему на плечо. — Скользкое животное. Если хочешь, я как-нибудь зайду к нему. От тебя он бегает быстро, а от меня… может не успеть.
Гедимин покачал головой.
— Не нужно. Я не уверен, что выдал именно он. А он не признается.
Когда они выходили из лавки Грегори, Гедимин уже забыл о Кенене и снова задумчиво усмехался, мысленно перечитывая письмо Конара и строя гипотезы об устройстве реакторов будущей электростанции. По его карманам были рассованы материалы для модели; Гедимин знал, что она получится неточной, но его это не волновало.
Он уже входил в коридор, ведущий в его комнату, когда кто-то, не замеченный им своевременно, крепко схватил его за плечо.
— Атомщик, — Линкен отпустил его, но встал на пути, прислонившись спиной к двери. Гедимин удивлённо мигнул.
— Ты ходишь довольный. Глаза так и горят, — Линкен поморщился и потёр шрам на затылке. Его собственные глаза стали тёмно-серыми.
— Тебе помощь нужна? — спросил Гедимин, растерянно глядя на взрывника.
Он сначала подумал, что Линкен снова мучается от ломки, но нет — сармат выглядел угрюмым, но не напряжённым и не встревоженным, и руки у него не дрожали. Он принюхался и уловил слабый запах пироксилина и горелой органики.
— Справляюсь, — шрам на лице Линкена дёрнулся, и его слегка перекосило. — А чему ты рад, атомщик? Что макаки накидали тебе подачек?
Гедимин недобро сощурился.
— Мне теперь до смерти оплакивать тот реактор? Я уже чуть не умер, — он прижал ладонь к грудине и стиснул зубы, вспоминая приступ удушья и невидимый обруч, чуть не раздробивший ему рёбра. — Здесь будет АЭС, и меня туда возьмут. Я всё-таки запущу свой реактор, даже если не соберу его своими руками. Мне этого достаточно.
Линкен фыркнул.
— Фюльбер наобещал тебе? Ну-ну. Ты всем готов верить, так? Это скользкая крыса. Как он сегодня лыбится, обещая нам Луну и Марс в придачу — так он завтра отправит нас на расстрел. С той же самой лыбой, атомщик. Работать на макак… — его передёрнуло. — Дёшево они тебя купили.
Гедимин пожал плечами.
— Фюльбер платит. А твой Саргон… — он выразительно хмыкнул и, отодвинув Линкена плечом, вышел в коридор.
10 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В галерее вдоль второго этажа зазвенел металл — кто-то стучал стальным прутом по рельсам. Гедимин, удивлённо мигнув, покосился на часы: «Перерыв? Так быстро?»
Иджес — его бригада работала у восточной стены — жестом показал монтажникам, что работа закончена, и быстро пошёл к лестнице. Рабочие постепенно откладывали инструменты и догоняли его. Гедимин кивнул своей бригаде и указал на лестницу.
— А ты куда? — недовольно посмотрел на него Линкен. Он стоял у ворот и махал водителю мусоровоза — во время обеденного перерыва в здание цеха обычно запускали роботов-уборщиков, но в этот раз они запаздывали.
— Проверю оборудование, — отозвался Гедимин.
Работа шла немного медленнее, чем он рассчитывал, кое-где пришлось частично разобрать пол, но сейчас плиты были уложены на место, необходимые отверстия — просверлены, и часть цеха уже заняли массивные станины — опоры будущих механизмов. Разметка, оставленная Гедимином, постепенно исчезала под ними, но с ней ещё можно было свериться, и сармат ходил между будущими технологическими линиями, проверяя точность установки.
Подойдя к одной из опор у западной стены, он остановился, внимательно посмотрел на пол, опустился рядом с ней на корточки и провёл пальцем вдоль основания опоры. Она едва заметно шевельнулась. Гедимин, вздрогнув, налёг на неё всем весом — опора со скрежетом поползла в сторону и, прежде чем сармат отдёрнул руку, успела сместиться на два сантиметра. Из-под неё проступила разметка. Гедимин перелез на другую сторону станины, заглянул под неё и недобро сощурился — даже если бы всё было закреплено надлежащим образом, механизм стоял бы криво — опору поставили на сантиметр дальше от стены, чем нужно было. Сармат снова налёг на неё, возвращая её в прежнее положение и вполглаза следя за крепежом. Анкерные болты едва держались. Гедимин дотронулся до одного из них и отдёрнул руку — достаточно было слегка покрутить гайку, чтобы полуметровый анкер вылез наружу. Сармат выпрямился и огляделся по сторонам. «Не успели затянуть? Маловероятно. Здесь работали с утра.»
Он подошёл к следующему участку линии и надавил на опору пальцем ноги. Здесь болты держались немного лучше — даже приложив усилия, Гедимин сместил станину всего на полсантиметра. «Проблем