Гедимина передёрнуло.
— И что оно тут забыло⁈ Ты же говорил, что на острове им жрать нечего!
То ли взрыв, то ли предсмертный крик сородича, — что-то потревожило существ под завесой тумана. Плотная дымка закачалась, медленно оттекая в стороны от горного хребта. Небо осталось пасмурным, снег и ветер усилились — но над «Эданной» начало светлеть.
Айзек пожал плечами.
— Может, что-то из морской фауны выкинуло на берег. Сейчас на море волнение. Пойдём вниз, не на что тут смотреть!
19 октября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
Макет энергостанции в развёрнутом виде занимал весь стол. Гедимин тронул малозаметные рычажки, утопленные в обшивку. Он уже в третий раз наблюдал, как механизм приходит в движение, коридоры втягиваются, прижимая здания друг к другу, и «Эданна» собирается в плотный бронированный ком под ипроновым панцирем. В нём были просветы для излучения ирренциевого сердечника; сейчас он был вынут, а Гедимин, задумчиво глядя на станцию, «свернувшуюся в клубок», думал, что бреши в броне надо будет заделать. «Излучатель внутри — не годится. Слишком сложная структура. Только на поверхности… и лучше — несколько.»
— А ничего механизм, — одобрил Иджес; в последние дни он убедился, что макеты реакторов не «фонят», и даже помогал в сборке. — Я её ещё раз разверну, ничего? Или ты будешь работать?
— Развлекайся, — Гедимин подался в сторону. — С ней — пока не буду. Слишком сложная конструкция. Опыты лучше ставить на чём попроще.
— Уже надумал что-то? — осторожно спросил Эркенгер. Он с двумя дронами в руках ждал, пока Иджес «наиграется» с макетом, — уже который день «гонщики» тренировались в полупустой лаборатории, Гедимин их не трогал.
— Есть мысль… — пробормотал ремонтник, отходя к верстаку и закрываясь защитным полем. За спиной понимающе хмыкнули, и в метре от первой прозрачной стены поднялась вторая, прикрывающая «чистую» часть помещения. Гедимин уплотнил поле и вскрыл излучатель. «Так, ипроновая фольга… проём для управления… пульсирующих источников будет два, оба снаружи. Куда поставить?» — он на мгновение задумался, глядя на продолговатую капсулу. «Поставлю на концы. Прикроют объект с двух сторон. И проверим, как оно поползёт.»
…Капсула, окутанная слабой рябью, плавала в толще камня; её траектория извивалась между стенами, иногда закручиваясь спиралью. На микросканах было видно, как волны возрастающего напряжения пытаются изогнуть сердечник, но рилкар, проложенный ипроновой фольгой, раз за разом выдерживает нагрузку. «Ага, два синхронных пульсатора снаружи действуют, как один внутренний,» — Гедимин сделал пометку в журнале. «А сама пульсация так же „хочет“, чтобы её источник извивался. Но деформация всё-таки меньше. Хорошо, попробуем на более крупном объекте…»
Он выловил капсулу из промёрзшего песка и унёс на верстак. Чертёж был прост, можно было и на бумагу не переносить, — та же форма, те же источники излучения, но ещё сорок сантиметров длины и пять — диаметра. «Ипрона хватит? Слоем в двадцать атомов — должно хватить. А мощности излучателей? Да вроде тоже хватает… да, даже тут, посредине, эта штука „прикрыта“ лучевой бронёй. От внешней среды защищена, — посмотрим, что с ней сделают внутренние процессы. Может, двух излучателей будет мало…»
20 октября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
— Эй, снаружи! Я выхожу!
Выждав десять секунд, Гедимин смахнул защитное поле. На него настороженно смотрели Иджес и Эркенгер. Каждый из них прижимал к груди пойманный дрон; аппараты ещё слабо гудели — только что они летали по всему помещению и, кажется, иногда врезались в стены.
— Эта штука фонит? — первым делом спросил Иджес, посмотрев на белесый шар у Гедимина в руках. Ремонтник молча кивнул и сдвинул крышку с «миниполигона». Новый «подземный дрон» — полметра в длину, золотистая обшивка, два излучателя на концах — лёг на промёрзший песок.
— Не станция, но штука крупная, — пробормотал Эркенгер, заглядывая в ящик. — Ей тут хватит места для разгона?
— Ты лучше отойди, — Иджес потянул его назад. — А то оно в тебя и разгонится!
Гедимин молча задвинул крышку и взялся за пульт управления. Он думал о волнах деформации, идущих по обшивке. «Выдержит или нет?»
«Дрон» на экране окутала слабая рябь. Он покачался и нырнул в песок — более мощным излучателем вперёд. Гедимин схватился за микросканер и беззвучно выругался — длинный «дрон» пытался выгнуться в дугу, извиваясь то в одну, то в другую сторону. Он дёрнул устройство кверху, прочь из плотной среды, но на долю секунды опоздал — едва оно показалось над поверхностью, рилкар лопнул в четырёх местах. Сверхтонкую фольгу согнуло и смяло, вся жёсткость ипрона не помогла ему выстоять.
На оглушительный треск из-за выступа стены выглянули сарматы.
— Взорвалось?
— Обшивка лопнула, — буркнул Гедимин. — Похоже, двух излучателей мало. Попробуем с четырьмя…
Зашипели пневмозатворы, тихо загудел открывающийся люк, и Гедимин прикрыл «фонящий» аппарат защитным полем. «Айзек?» — он покосился на часы. «Четверть одиннадцатого. В прошлый раз он на час раньше приходил.»
— Ну, Айзек! — Иджес недовольно сощурился. — Сейчас-то чего⁈ И опыт нам прервал, и медчасть уже закрылась…
Айзек ухмыльнулся.
— Ничего не закрылось. Собирайтесь, пойдём проверяться. Там такой рассвет!.. А что за опыт? Гедимин, у тебя что-то…
Ремонтник качнул головой.
— Пока ничего дельного. Пробовал нарастить число излучателей. Всё равно извивается. Рилкар лопнул, ипрон погнуло.
Айзек тихо вздохнул.
— Да, там огромная нагрузка на изгиб. Ты же видел, как сплющило макет. Излучатели? Ну, попробуй. Ирренций у нас ещё есть…
…Оранжевый диск солнца нехотя выползал из-за гор. Небо полыхало с двух сторон, но между желтовато-белыми полосами ещё оставалась тёмно-синяя.
— Ещё неделя, и всё, — Айзек остановился, глядя на солнце с непонятной тоской. — Мрак до самого февраля. Как в Порт-Радии.
…Из ящика донёсся громкий треск. На экране сигма-сканера проступило широкое пятно ряби. Гедимин накинул на себя и «полигон» плотный купол защитного поля и только потом сдвинул крышку. Надломанный «дрон» торчал из песка, окружённый трещинами. Обшивка лопнула, порвав и боковой излучатель, — теперь он неярко светился зеленью. Гедимин беззвучно выругался и потянулся за контейнером с меей. «Ещё и полигон загваздал. Только снаружи — или изнутри тоже?»
…Гедимин уже без особой надежды провёл ладонью по ирренциевым стержням. Металл грел руку фантомным теплом, но ни единого движения сармат не чувствовал.
— А времени прошло уже немало, — вслух подумал Исгельт, пристально наблюдающий за ним. Айзек положил руку командиру на плечо.
— Три сотни лет реакторы работали безо всякого зверья. И «Эданна» как-нибудь выстоит.
— Возможно, — ровным голосом ответил Исгельт; смотрел он по-прежнему на Гедимина. — Что там с подземным перемещением? Есть результаты?
Гедимин досадливо сощурился — впрочем, тёмный щиток всё равно скрывал глаза…
— Пока нет. Мысль одна есть…
— Уже лучше, чем ничего, — отозвался Исгельт. — Ну?
— Выдвижные излучатели, — сказал Гедимин — как он надеялся, так же бесстрастно, как бывший адмирал. — Чтобы извивалась не конструкция, а они. Если не ошибиться с частотой и расстоянием…
— Что ж, высчитай и попробуй, — Исгельт ничем не показал, верит ли он в эту затею. Сам Гедимин не был уверен даже на молекулу.
21 октября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»
— Опять ничего?
Не дожидаясь ответа, Исгельт убрал руку с твэла и шагнул в сторону. Гедимин, задумчиво гладя стержни, не сразу понял, куда командир «Эданны» смотрит.
— А всё-таки интересно, что эти двое почувствовали… в очередной раз.
Айзек растерянно хмыкнул. Теперь и он вместе с Исгельтом глядел на галерею с выходом на крышу — туда, как обычно, спрятался Иджес, а с ним и Эркенгер.
— Шутишь? Они каждый раз уходят, пока мы с Гедимином спускаемся, — напомнил Айзек командиру. — Ни на секунду тут не задерживаются.
— Вот и интересно, почему, — Исгельт, не оглядываясь ни на бассейн, ни на сарматов, направился к лестнице. — Что они чувствуют, что сдёргивает их с места. Может, квантовый зверь уже неделю с ними болтает, а мы и не знаем…
Айзек фыркнул.
— Да ну! Они уж совсем мимо… Исгельт, ты куда?
Гедимину вдруг стало не по себе.
— Закрой бассейн, — попросил он Айзека и быстро, почти бегом, двинулся вверх по ступенькам. Нагнал Исгельта он уже снаружи, на крыше. Тот стоял над Иджесом; сармат скорчился у стены, держась двумя руками за шлем, и тихо скулил. Гедимин вздрогнул всем телом и шагнул к ним.
— Иджес Норд! — Исгельт надавил ладонью на его лобовую пластину, заставляя сармата поднять взгляд. — Что ты почувствовал внутри? Сегодня? Вчера? Что ты чувствуешь каждый раз? Отвечай!
За его спиной сердито фыркнул Эркенгер.
— Командир, у него радиофобия. Приступ. Ничего путного он не ответит!
Исгельт, не обратив на него внимания, шумно выдохнул и чуть отодвинулся от сидящего.
— Встать! — рявкнул он. Иджес дёрнулся, плотнее вжимаясь в стену. Его рука, прикрывающая шлем, мелко дрожала.
— Ты не слышал приказа?
— Видишь, ему плохо⁈ — не выдержал Гедимин. — Не лезь!
Он толкнул Исгельта в плечо так, что тот пошатнулся, услышал резкий выдох — и в последнюю долю секунды успел уклониться и нанёс удар первым. Кулак Гедимина впечатался в чужой респиратор, под пальцами захрустело, что-то тёмное скользнуло сбоку, сармат пригнулся — но было уже поздно. В следующее мгновение он лежал плашмя, а выдернутый у него из-за спины сфалт стремительно падал прикладом ему на рёбра. От удара у сармата потемнело в глазах, он дёрнулся, пытаясь откатиться, но Исгельт был быстрее. Приклад сфалта врезался в подставленное плечо, зацепив шлем, в голове гулко зазвенело, перед глазами поплыли круги. Сквозь звон и багровеющий туман Гедимин успел увидеть Айзека с плазмомётом, направленным в небо. В следующую долю секунды над головой громыхнуло.