— Не заводись с Куллангаррой, — донёсся из темноты шёпот Джангы. — Он балаболить может всю ночь. Ему с утра на завод не идти — выгнал нас и дрыхни до вечера. А помочь тебе он ничем не может. Над ним самим командиров — не пересчитаешь.
— Угу, — буркнул Гедимин, отворачиваясь к стене. Он думал о двух годах работы уборщиком. «Если бы их хоть чинить давали!» — он перекатился на другой бок. «Когда-то, помнится, тут было наказание поркой. Поганая штука, но — быстрая. Отделался — и пошёл. И тут, чтобы успокоить северян, как раз бы могли… Отменили эту дрянь, что ли? И „жучки“ без тока придумали. Цивилизация…»
30 марта 06 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Куллангарра прошёлся меж двумя колоннами сарматов, небрежно указывая то на кого-то из Старших, то на филка.
— Джерлак! — окликнул он охранника. — Восьмеро — убирать жилые кварталы!
Джерлак под угрюмыми взглядами напарников согнал разношёрстную группу к выходу. Гедимин удивлённо смотрел ей вслед. Его — да и Джангы — в этот раз в уборщики не взяли.
— Вы, двое, — остальных на мусорный завод! — дал последнее указание командир и шагнул в сторону. Помрачневшие охранники собрали семерых сарматов в общий строй и жестами погнали к выходу.
— Чего нас разделили? — шёпотом спросил Гедимин у Джангы — тот как раз шёл впереди, никто из филков между сарматами не вклинился; группу Старших вообще загнали назад, и Гедимину казалось, что охранники следят на три четверти за филками — и так, на остатках внимания, за всеми остальными. Впрочем, тихо вели себя все.
— Мусор пихать в измельчитель, — так же шёпотом ответил Джангы. — Видно, привезли крупные куски. Филкам их трудно ворочать.
— Откуда привозят? — спросил Гедимин; в переработку мусора он давно не вникал — с самой ликвидации свалки в овраге у Атабаски…
— Вчера было с местных заводов. Сегодня «мартышки» поделились…
— Тихо там! — гаркнул охранник, замедляя шаг и подозрительно глядя на «хвост» колонны.
…Куски, и правда, привезли крупные — тонны слежавшихся пластов фрила и скирлина, пропитанных когда-то влажной органикой, да так и слипшихся. Судя по прерывистому грохоту, их пытались вывалить в мельницу-барабан и как-то разбить — но к выходу выползали толстые пласты, иногда скрученные от неудачной обработки. Натянув чуть ли не до плеча спецперчатки, Гедимин ломом выравнивал и проталкивал куски в следующий модуль переработки — туда, где в ход шла химия, судя по мощным виткам труб и «хитрой» вытяжке. Мусор валился нескончаемым потоком, некогда было даже к нему приглядеться, — где-то снаружи в недра завода выгружали самосвал за самосвалом. «Откуда „макаки“ берут столько отходов⁈» — Гедимин придавил ломом очередной пёстрый липкий пласт и затолкал в узкий проём. Сверху посыпались мелкие ошмётки. Филк-подборщик вполголоса ругнулся и схватился за лопату. Пока шли крупные пласты, работа доставалась Гедимину; мелочь ловить и возвращать на ленту конвейера приходилось вручную. «Защитное поле и пресс,» — вертелось в голове сармата. О чём думал подборщик, гоняющийся за мелким мусором, он не знал. Лёгкие обёртки, обрывки скирлиновой бумаги, неопознанные комки, -мощная вентиляция сдувала всё и гоняла вдоль конвейера.
Из-за соседней ленты — временно и там был перерыв, пласты выходили слежавшимися, но ровными, зато мелочи валилось много, и двое подборщиков гонялись за ней с лопатами — донёсся смешок сармата.
— Что, Цавар? Это тебе не над трубой стоять?
Подборщик, бросив лопату напарнику, сгрёб гору всякой дряни в охапку и вывалил на ленту, придавив застрявшим тяжёлым пластом. Всё вместе поползло дальше.
— Да, Цавар к лопатам не приучен, — хмыкнул напарник, возвращая филку орудие. Тот презрительно хмыкнул.
— Один лопатой уже огрёб. И ты хочешь?
Гедимин подумал бы, что филк просто огрызается — но все, особенно те, кто стоял рядом, как-то сразу подобрались и насторожились.
— Цавар! Вон туда встань, — угрюмо скомандовал охранник. — И лопату положи. Руками у тебя лучше выходит.
Филк снова фыркнул, швырнул инструмент на пол и погнался за очередным ворохом сдутых обёрток. С ними ему по-своему повезло — они, пролетев пару метров, прилипли к полу. Цавар собрал их, вывалил на ленту и подобрал там же кусок драного скирлина — перчатки измазались в когда-то съедобной жиже.
— Да чего зря тереть? Так ловить удобнее, — заметил другой подборщик; он вычислил, куда ветер загоняет лёгкий мусор, и зигзагами, не попадая под сквозняк, выбирался оттуда с полной лопатой «добычи». Её он вывалил на конвейер Гедимина — сармат еле успел поднять пласт, чтобы летучую мелочь придавить.
— На свалке «макак» ещё много дряни, — выдохнул филк. — Их заводы не тянут. Вот, нас припахали. Так что, Цавар, тебе долго ещё за мусором бегать.
— У меня пересмотр дела, — мрачно сказал филк, высыпая мятые бумажки на ленту. — Завтра последний день марта — к нему по-любому управятся. Так что в апреле — жрите свой мусор сами!
Гедимин мигнул — и едва не прохлопал очередной пласт, очень толстый и очень неудачно скрученный при попытке расщепить. Раздирать его пришлось вручную, отталкивая наползающий вал того, что двигалось по конвейеру. Мелочь валилась вниз, на лопату подборщика, и летела в проём. К Гедимину филк не цеплялся — раздираемый пласт был с него размером, и внутрь попал битый лист металлофрила и какие-то стекляшки…
…Гедимин, сдирая отмытые перчатки, внимательно их осмотрел. Скирлин был новый — мелкие порезы уже затянулись.
— Цавара, правда, должны выпустить? — шёпотом спросил он у Джангы. Тот пожал плечами.
— Про пересмотр слышал. Но — выпустить? Он убийца. И ещё полгода не отсидел.
Гедимин покосился на филка — тот держался среди своих, поодаль от Старших. Отчего-то сармату стало не по себе — будто в вентиляцию душевой просочился холодный воздух.
31 марта 06 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Побудку врубили на десять минут раньше. К шести сарматы уже сидели с включённым светом, почти пустыми контейнерами с едой и комом спиртовых полотенец — по утрам их выдавали вместо похода в душевую.
— Сегодня — на завод? — спросил Гедимин в пространство. Алакшан ухмыльнулся.
— А тут выбор невелик…
Окошко в двери распахнулось. Джангы сгрёб мусор, выкинул вон — и в коридоре выругался охранник. Следом кто-то хмыкнул.
— Гигиена — это важно!
— Сидеть! — рявкнул охранник, заходя в камеру и обводя сарматов подозрительным взглядом. — Всем показать браслеты, левую руку на колено!
Следом под его внимательным взглядом в камеру вошёл медик — к удивлению Гедимина, из Старших, в утяжелённом комбинезоне и с наглухо закрытым лицом.
— Ага, — он оттянул браслеты на руках и ногах Джангы, отцепил от его макушки «жучок», брызнул спреем на голову сармата и на цепкие части устройства и прикрепил обратно. — Руку!
Он приделал на предплечье Джангы кровезаборник, тут же выдал такой же Алакшану, наскоро проверил и обработал его «кандалы» и повернулся к Гедимину.
— Ага, новичок. Голова, спина, — нормально?
Через полминуты, собрав кровезаборники, он вышел, и дверь за ним захлопнулась.
— Ну, минут через десять узнаем, кто из нас мутант, — невесело усмехнулся Джангы.
…Через десять минут заверещал «координатор» на макушке, и тут же распахнулась дверь — сарматов выгоняли на разводку. Гедимин, заняв место в строю, уставился на соседний — одного филка там не хватало. Коридор мерил шагами угрюмый Куллангарра.
— Цавар Рахэйна приговорён к смертной казни, — буркнул он, когда в ангаре стало тихо. — Вывезен в город для приведения приговора в исполнение. Теперь вас на одного меньше, а работы не убавилось. Джерлак!..
Гедимин молча шагнул в строй — его и ещё пятерых отправляли на мусорный завод. Сегодня и в тюремном ангаре, и на работах было особенно тихо — ничего, кроме шума механизмов, шмяканья спрессованной органики, топота подборщиков и случайного скрежета лопаты.
— Да-а… — в первый раз подал голос Джангы, доедая ужин. — Он точно не этого ждал.
— Всегда для расстрела увозят в город? — спросил Гедимин, вспомнив, что однажды видел в душевой лунной тюрьмы.
— Да, только туда. Только сами «макаки», — ответил Джангы. — Может, боятся, что мы вместо казни устроим побег…
04 апреля 06 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ночная смена — обычные рабочие «мусорного» завода — сегодня сменила заключённых на час раньше.
— День посещений! — Алакшан довольно ухмылялся. — Из камеры не выпустят, но поболтать дадут. Гедимин, ты кого-нибудь ждёшь?
Сармат пожал плечами. «Вот дела им нет в час ночи, кроме как по тюрьмам бегать…»
… — Ну, заходи ещё!
— Ага! — крикнул Алакшану в оконце сармат-посетитель. Охранник уже выпроваживал его — на «болтовню» вообще много времени не выделяли.
— Гедимин Кет, к тебе Иджес Норд. Пять минут! — объявили из коридора. Сармат изумлённо мигнул.
— Гедимин, ты там… — начал было смущённый Иджес, но осёкся. Ремонтник толком и не видел его сквозь щель в двери — только фрагмент ликвидаторской чёрной брони, почему-то с белыми вставками.
— Пока не расстреляли, — ухмыльнулся он. — Мусор убираем. Что там у вас?
— А! Заняты примерно тем же, — Иджес выдавил из себя ответную ухмылку. — Я снова в ликвидаторах. На станции… а что проку — всё равно летаем по округе! Пока мы с Маккензи рыли норы, знаешь, чего тут из порталов поналезло⁈ И главное — они же все были закрыты! С начала года, говорят, три новых. Вчера только на озере стреляли актиний. Какие-то новые — пасть кольцом, как у тех, а ползают…
— Осторожнее там, — Гедимин нахмурился. — Скоро летать начнут.
Иджес усмехнулся.
— Ничего, против огнемёта не выстоят!.. Жаль только, на тренировки нам с Эркенгером времени мало. Возвращаюсь затемно…
Гедимин мигнул.
— Ему ещё гонки не надоели?
Иджес возмущённо фыркнул. За спиной Гедимина сдержанно хихикнули Алакшан и Джангы.
— Мы с ним ещё на летние выйдем!.. Вот жаль — тебя отсюда, небось, не отпустят. Я напишу в совет — и вашему Куллангарре тоже — но, говорят, не было случая, чтобы выпустили.