— Опять! — его спутник досадливо фыркнул и рывком вернул спящего в сидячее положение. Гедимин шагнул к ним с канистрой воды в руках, но помощь не потребовалась — сонный сармат уже открыл глаза и сам тряс головой, приходя в себя.
— Вот так его второй день и вырубает, — вздохнул его товарищ. — Никак не проснуться.
— Да не сплю я! — мозг сармата, хоть и с трудом, но работал. «Больше повезло, чем тому филку…» — Гедимин оглянулся на закрытый отсек с красными светодиодами по периметру — «не входить!». «М-да, эксперименты Ассархаддона… Никто не мутировал — уже большая удача!»
…Он проскользнул меж невидимыми лучами датчиков и выкатился на пандус, ведущий к основанию полосы препятствий. Сбоку по верёвочной лестнице спускался другой сармат. Встретившись взглядом с Гедимином, он показал жест превосходства.
— Мало еды нам дают, вот что, — он заглянул в почти пустой полукилограммовый контейнер. — Мы ж не филки какие!
Гедимин зачерпнул из своей ёмкости. «Верно. Мало. Но завтра должны дать больше. А мозг надо разминать, — зачем я полез самым неоптимальным путём⁈»
27 марта 05 года. Галактика Вендана, Биоблок «Тория»
— Кет! Гедимин!
Оклик медика застал сармата на верхней площадке полосы препятствий. Тот качнулся на краю, уходя от луча датчика (барахтаться в сетке было некогда), оттолкнулся в кувырке от гладкой стены, мягко спрыгнул на брусья и, пробежав по ним, одним махом добрался до пришельца. В полутора метрах от медика он остановился и вопросительно хмыкнул. Кровь бежала по сосудам быстро, разогревая мозг. «А всё-таки я сделаю чертёж конвейера, чтоб с него ничего не сыпалось. А местные его себе пусть хоть куда засунут. Если не дураки — поймут, что предлагаю дело. А дураки — не моя проблема!»
— Неплохо, — сдержанно признал медик. — Завтра нужен будет новый комбинезон. Думаю, вы заслужили свой килограмм Би-плазмы. Теперь — обычный тест…
— И дайте руку, — второй медик, филк, вышел сбоку с ампулой в руке. Гедимин подозрительно сощурился.
— Что, опять в спячку?
— Наоборот, — хмыкнул филк. — Чтоб вас не срубило через год по расписанию. Отключим вам на время механизм гибернации. Придёт срок — вы с ним ещё наобщаетесь…
…В информатории сидели четверо филков — каждый за своей книгой или партией в «Космобой» — и двое сарматов в наушниках смотрели кино. Одного Гедимин узнал по номеру — ещё вчера он приходил (своими ногами, но под присмотром) в мягком шлеме. Сегодня шлема не было, да и сидел сармат на стуле, а не на полу — и непохоже было, чтобы собирался спать.
— Как, легче? — еле слышно спросил Гедимин у его товарища. Тот пожал плечами; его глаза оставались темноватыми.
— Тупит страшно. Затащу его на тренажёры — может, разомнётся.
Отсек, где стояла медкапсула, открылся, когда Гедимин проходил мимо; наружу вышел незнакомый филк-медик, сармат заглянул ему в глаза — и спрашивать о чём-либо расхотелось.
15 апреля 05 года. Галактика Вендана, Биоблок «Тория» — Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Девятнадцать из двадцати, — услышал Гедимин тихие голоса; он проснулся ещё до шести, медики Биоблока — даже раньше. — Полное возвращение, полная удача. А вот пятнадцатый… чего именно не перенёс гипофиз — выяснять надо. Материал взяли, дальше дело за клонарием. По одной особи выводов делать нельзя…
Другой сдержанно хмыкнул.
— С пятнадцатым понятно. Вообще, я бы филками занялся крепко. Надо было взять восемь к двум, обычное земное соотношение. Что мы — народ живучий, и так понятно, а вот эти недомартышки…
— Слышал бы тебя «Сурок», — усмехнулся первый.
— Претензии к Джеймсу Марци, — буркнул второй — судя по акценту, сармат-Старший. — Меня вот восьмой занимает куда больше. Насколько это вообще удача? У него же скорость реакции — две трети от осенней, про счёт вообще молчу. Я бы оставил его понаблюдать…
— Рапорт допишем, всё скажут, — медик зажёг в отсеке Гедимина свет. — Уран и торий!
Сармат приподнял руку в приветственном жесте и сел на матрасе.
— Что с филком? Умер?
Медик на мгновение отвёл взгляд.
— Отсек открыт. Мы всем сообщим — кто хочет, зайдёт попрощаться. Мозг… мозг — тонкая штука. Давайте руку… это последняя доза. Пройдём ещё раз тесты — и, пожалуй, вы готовы к возвращению.
Гедимин мигнул.
— На Землю?
— Само собой, — отозвался медик. — Через пару часов за вами зайдёт лично «Сурок». Можете переодеться в земное — ваша форма в душевой. Очень похожа на…
Второй с силой толкнул его в бок и развернул за него экран-голограмму.
— Приступим к тесту.
…В душевой на ящике лежал чёрный комбинезон из плотного, слегка чешуйчатого скирлина. Гедимин ошалело мигнул. «А тюремная где? Интересно… Мой срок ещё не вышел — мне ещё год сидеть!»
…Умершего филка Гедимин не знал и в отсек заходить не стал — только заглянул в открытую дверь. Малорослый сармат лежал на спине, уже переодетый в гражданское; щёки ввалились, сквозь комбинезон виднелись очертания рёбер, — что-то «выжгло» внутренние запасы задолго до окончания гибернации, и организм «съел» сам себя. На грудь мертвецу кто-то положил пару «цацек» из проволоки и шарикоподшипников. Гедимин полез было в карманы чёрного комбинезона, но там не было не то что готовых штуковин, но даже и обломков, чтобы хоть что-то соорудить.
— Тоже на Землю? — те сарматы, кто добрался до спортзала, тоже успели переодеться и смотрели бодро. — Ну, хорошо, что не в утилизатор! А то попадёшь на опыты в Биоблок…
В коридоре загудело.
— Гедимин Кет, к выходу!
…Гермоворота закрылись за сарматом, и тот почувствовал прохладу усиленной вентиляции — блок «Спячки» держали в относительном тепле. «Сурок» смерил Гедимина внимательным взглядом.
— Однако вы хорошо себя показали. Ходили слухи… Ну да это пустой разговор. Вы, как вы помните, сейчас официально в тюрьме в гетто «Налвэн»…
Гедимин угрюмо кивнул.
— Но есть особые указания от «Тория», — «Сурок» протянул Гедимину смарт с развёрнутым голографическим экраном. — Прочтите, и я сотру их. Не беспокойтесь, мне не нужна чужая информация — от своей голова пухнет.
«Проверьте ручной телепорт — город и окрестности. Отследите отличия с периодом до гибернации. Укрытие и легализация — с „Топаза“. Полусотни тестов хватит. Отчёт — „Топазу“. Zaa seateske!»
Гедимин мигнул, хотел что-то спросить — но текст уже исчез. «Ручной телепорт, полсотни прыжков в город, жить у Маккензи… Маккензи-то в курсе?»
…От широченной «мартышечьей» улыбки у Кенена Маккензи чудом не треснули губы. Он тут же сузил её и широким жестом обвёл помещение «бара».
— Знаю, человеческий алкоголь ты не пьёшь — так что селить тебя тут можно спокойно. Куллангарра знает достаточно, чтобы тебя никто ни о чём не спросил. Как я слышал, спячка вполне задалась…
— Один умер, второму мозга не собрать… — Гедимин угрюмо сощурился. Маккензи только ухмыльнулся.
— Ошибки учтут. Ещё две-три партии подопытных — и будем спать по двести дней и вставать бодрыми, как ты при виде реактора.
Дверь распахнулась, пропуская в помещение колёсную тележку. На ней лежал разобранный скафандр Гедимина, пара приборов с вынутыми ипроновыми деталями и трубка телепорта.
— Вот, — Маккензи протянул Гедимину карточку в засаленном футляре. — Грёбаный механик!.. А, ладно, спиртом протрёшь. Короче, пока что тебя зовут Иджес Норд. И ты ходишь по городу, проверяя сообщения о крысах. Этого добра — и крыс, и сообщений — в Ураниуме сейчас столько… Можешь, и правда, проверить, Иджес «спасибо» скажет.
Гедимин мигнул.
— А сам он как без пропуска?
— В карцере — «копу» нахамил, — ответил Маккензи. — Вот будто, Джед, ты сам не знаешь, как это бывает!.. Короче, пропуск не аннулирован — ходи, где хочешь, только не повторяй «подвиг» товарища. И… всё-таки старайся людям под ноги не вываливаться, ладно? Есть же в городе места, кроме главных трасс в час пик!
Гедимин слушал болтовню Маккензи вполуха — что-то тут было не так.
— Считыватель, — он ткнул себя в лоб. — Первая проверка — и я попал.
Маккензи слегка поморщился.
— К ликвидаторам с ними обычно не лезут. Но если вдруг… «Я отказываюсь говорить без представителя совета. Вызовите Кенена Маккензи.» Не бойся, бить не будут. Не те времена. Но — говори только это, от себя про «тупых мартышек» не добавляй!
Он плюхнулся в кресло и подозвал столик на ножках. Что он там пьёт, Гедимин не вникал, — собирал скафандр, проверял, как приборы работают без ипроновых экранов. Точность, конечно, была не та — энергоблоки «Налвэна» непрерывно «фонили», сбивая настройки. В «нору» Маккензи просачивалась только «сигма» — шесть-семь микрокьюгенов.
— «Налвэн», приём, — прошептал Гедимин, прижав руку к стене. Это, конечно, была не стена энергоблока… он тоскливо вздохнул и услышал шелест внутри черепа. «Гед-дим-ми-ин?»
— Кому ещё, — проворчал Маккензи, отставляя полупустой стакан. — Кого ещё ты мог бы услышать сквозь столько стен…
Гедимин ошалело мигнул. «Он слышит станцию… и она его — тоже⁈» — после реплики Маккензи тонкие волокна, обвившие голову Гедимина, слегка шевельнулись.
— Со мной не говорит, — проворчал «командир». — А ведь знаю, что слышит… Ладно, отдышись — и займись поручением «Тория». Двадцати минут на прыжок с возвращением тебе ведь хватит? Дюны, лес в округе, город… начни с местных переулков — только о патрульных не бейся!
…Снег уже сошёл, песок подмок, под дюнами было тихо — Огнистые Черви переползли в более сухой грунт. Гедимин остановился меж песчаными холмами, задумчиво посмотрел на обломок кольчатого уса, выеденный изнутри. Издалека донёсся рёв флиппера — так могла гонять только «мартышка», и сармат сжал телепорт в кулаке и секунду спустя вывалился в «баре» Маккензи, едва не опрокинув столик. Устройство проворно отскочило, прихлопнув крышкой полупустой стакан. Маккензи недовольно фыркнул.
— Джед! Ты же это дело контролируешь до сантиметра. Обязательно падать мне на голову⁈