…Сармат-сосед отнял дудку от губ и жестом показал Гедимину «Всё, открывай уши!». Внизу ещё галдели, пилотов обступили поклонники, Иджес и Эркенгер собрали вокруг себя плотную толпу, — Гедимин решил, что всё, что ему могут рассказать, услышит вечером, в бараке. Он двинулся к выходу — и едва не налетел на Маккензи в полосатой шубе. Тот как раз посреди коридора накидывал капюшон и наматывал меховую полосу для фиксации.
— Это-то ты откуда взял⁈ — Гедимин двумя пальцами ухватил дохлого зверька за шею. Кенен обиженно хмыкнул.
— Осторожно! Натуральный мех и так легко линяет. Говорят — выделывать разучились, но я читал — оно по жизни линяло. И сто лет назад, и пятьсот. И когда живым бегает — линяет ещё пуще. Это, кстати, песец, северная лиса. Со Шпицбергена подарок. Хасены такое не едят — слишком мелкое, и стаями не ходит. Так что — добыть не проблема.
— На Равнине оценили бы, — проворчал Гедимин. — Ты и в город в этом ходишь?
Маккензи широко ухмыльнулся.
— И, как видишь, у нас теперь четыре сухих хранилища. И ещё пять строятся. Мех — это Север, Северный Союз, понимаешь? Когда ссылаешься на опыт Севера, выглядеть надо соответствующе.
Он оглянулся на стадион. Сарматы расходились медленно, Иджесу и Эркенгеру явно было не до Гедимина…
— Пока тебя не ищут, зайдём-ка в нору, — ухмыльнулся Маккензи. — Есть чистая жжёнка. Местная перегонка, ничего, кроме Би-плазмы и серной кислоты, я даже наклейки лепить не стал.
…Гедимин отхлебнул из прозрачного стакана. Жар протёк по пищеводу и выплеснулся на кожу. Через десяток секунд слегка закружилась голова. Этот эффект долго не длился, так что сармат быстро сделал ещё глоток.
— Может, тебе шкуры всяких рапторид нужны? Или там жаб? А то оно бегает без толку. Тоже выделали бы. Ходил бы в шубе с перьями.
Маккензи усмехнулся.
— Да я думал об этом, Джед. Перо держится ещё хуже, чем мех. Да и «древнейшие народы» предъявят за свои культурные традиции…
Он тоже отхлебнул — из стакана с чем-то ярко-зелёным.
— Ты, Джед, надеюсь, не пропустил последние выборы? Честно, я от Картера не ожидал. Хувер, похоже, тоже. Но… — сармат широко ухмыльнулся. — Уже думают, что делать с убежищем в Чикаго. Собираются голосовать в Конгрессе — переименовывать или нет. Я бы от подработки не отказался, но — думаю, без нас обойдутся. Всего-то делов — старое замазать, новое выбить…
Гедимин мигнул.
— А когда Картера тоже выпнут? Ещё раз замазывать?
Маккензи хихикнул.
— Вот и ты, Джед, начал чуть-чуть разбираться в политике! Ну, если не жахнет до выборов — замажут, как пить дать, замажут. А жахнет… что ж, со старым названием поживут. Вот любопытно… Когда они все влезут в убежище — это же военное положение? То есть — никаких выборов, пока правитель сам не сдохнет? Но четыреста лет Картер не проживёт… хотя — наследники у него есть. Будет династия, как у древних «макак». Тогда и замазывать ничего не надо, — Алан Картер, Джейкоб Картер, — какая разница…
Гедимин встряхнул головой. В ней не гудело — Маккензи не врал — но отчего-то сармату стало не по себе.
20 января 03 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Хродмар издал негромкий смешок. Гедимин удивлённо мигнул, отвлёкся от чтения — как раз подвернулось обсуждение безводных хранилищ для ирренциевого топлива — и повернулся к нему. Но командир и сам уже поднялся из-за стола и хлопнул себя по бедру, звоном брони привлекая внимание.
— А «макаки» где-то нашли в правители не совсем идиота! Вот тут его речь… ну, сегодня он вроде как совсем стал командиром, по всем обычаям.
— И что сказал? Что от нас отцепятся и дадут свалить с Земли? — угрюмо сощурился на него один из ликвидаторов. Хродмар досадливо отмахнулся.
— Я сказал «не совсем идиота», а не «гения»! Всё читать не буду, там про «макак». Про нас вот сказано — «показали благонадёжность и неизменное стремление к сохранению мира и не представляют актуальной угрозы».
Иджес расстроенно хмыкнул.
— Ну вот! А когда-то называли страшнейшей угрозой человечеству…
Гедимин положил ему руку на плечо и криво ухмыльнулся. «Да, репутация у нас теперь не та…»
— Тут другое важно, — продолжал Хродмар. — «Межпространственные проходы, к нашему общему сожалению, оказались не источником ресурсов, а постоянной угрозой…»
Гедимин встряхнул головой.
— Какие ресурсы? Они туда опять лазили⁈
Он прикусил язык, сообразив, что про рейд Вигарта никто не в курсе — и лучше бы и ему не болтать.
— Короче, — Хродмар недовольно покосился на него. — Наружу из городов теперь всем запрещено. Или в «хеледе», или в спецглайдере под конвоем. Ещё можно армии, егерским отрядам и нам… в смысле — ликвидаторам. Видимо, свои глайдеры конвоировать будем сами. А остальным — сидеть за периметрами. Пока учёные не разберутся, из-за чего прорывы.
Филк-ликвидатор фыркнул.
— А что, кто-то собирается? Разбираться? Лезть-то будут — и хорошо бы зверьки их жрали, нам меньше возни…
— Ты при «макаках» такое не брякни, — косо посмотрел на него Хродмар. — Выживших будут штрафовать. А учёные… вон, Гедимина спроси, я в их делах не понимаю.
Гедимин покачал головой.
— Везде искал. Никто не знает, из-за чего прорывы. Мембрана… Иногда становится тоньше. Иногда — толще прежнего. А что такое она сама — вообще никто не знает.
Сарматы переглянулись.
— Не знали, а сломали… как оно всегда и бывает, — пробормотал механик Иджес и с опаской покосился на Гедимина. Тот повернулся к столу и уставился на экран с недочитанным обсуждением. «Верно. Сломали. И когда она просто утолщалась — было куда как спокойнее.»
15 февраля 03 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Я ж говорил, — буркнул сармат-ликвидатор, глядя на сероватое небо. Тучами его затянуло ещё позавчера, и с тех пор на город сыпался снег — иногда вертикально, иногда, когда поднимался ветер, — под углом. Над гетто стоял прозрачный купол, человеческие районы были открыты вовсе — как будто был закон, запрещающий мешать снегу падать на улицы. На дождь и град он тоже распространялся.
— Говорил — как научатся ставить купола, так и разучатся, — добавил ликвидатор. — И когда им снова снесёт периметр…
У проходной показались два силуэта — один в ликвидаторской броне, другой в «гражданском» — и сарматы притихли. Кто-то радостно ухмыльнулся.
— Уран и торий! — Зунур вскинул руку в приветственном жесте. Хродмар легонько встряхнул его за воротник.
— Чтоб больше дури такой не делал! Мы и так зашиваемся — то прорывы, то расчистки — а он с охраной дерётся!
— Всего два раза и было, — пробормотал Зунур, покосился на Гедимина и сильно смутился.
— Лезь в броню, — Хродмар подтолкнул его в спину. Другие сарматы двинулись к воротам, на ходу пожимая «новичку» руку.
— Вышел, надо же! И всё пропустил — и саранчу, и жаб…
— Правда, что последние твари были разумными и с оружием? — оживился Зунур. — Может, надо было их оставить с «макаками» общаться? А мы бы нормально договорились…
Он ушёл переодеваться. Ликвидаторы переглянулись.
— Он саботировать не будет? — вполголоса спросил Иджес. — Это ж просто. Никто не следит, кто стреляет, кто нет…
— Ты не следишь, — буркнул Хродмар. — А я вот слежу. Раньше Зунур ксенофауну не жалел. Охолонёт после тюрьмы — всё будет нормально. До тепла прорывы вряд ли повторят…
Под крышей зажёгся красный свет, и пронзительно взвыла сирена.
— Fauw! — выдохнул Хродмар. — Периметр на севере опять… Hasu! Периметр со всех сторон прорван! Защитное поле… да что у них с полями⁈
«Что у нас скоро будет с полями?» — Гедимина вдруг обдало холодом — и тут же волокнистые щупальца, мирно дремавшие на его плече, раскалились докрасна. «Све-ерху-у!!!» — взвыл хранитель так, что мозг Гедимина будто иглой прошило от виска до виска. Из-за этого приступа он и вывалился из ангара последним — когда купол над станцией сорвало, а под ноги намело пару сантиметров снега. Сверху спускался, швыряя вниз снеговые вихри и пронзительно холодный воздух, гигантский летучий скат. Облако снега окружало его, не давая рассмотреть. Следом, по плавной спирали, единым строем спускались ещё трое. Кто-то из сарматов выстрелил из кинетики, Хродмар вскинул над отрядом защитное поле — но оно растаяло, а Гедимин вскрикнул — он будто разом и руками, и ступнями потрогал метановый лёд.
«В россыпь — и плазмой!» — жестами скомандовал Хродмар. Никого, кроме ликвидаторов, на открытом пространстве уже не было. Энергоблоки спрятались под куполами — ясно уже было, что это не поможет, но выбирать было не из чего. Четыре плазменных шара взвились в воздух, два ската испарились, не успев и дёрнуться, те, кто ещё не снизился, рванулись кверху — и Гедимин увидел, как летящая к ним плазма с огромной скоростью остывает, превращаясь в безвредный газ. Тут же станцию накрыло бураном.
— «Налвэн»! — крикнул Гедимин, хватаясь за обожжённое щупальцем плечо. — Бей сам! Луч на мачту — и жги!
Сверху взвыло, зашипело, — и буран прекратился, как по сигналу, только с неба точечно выпало по кучке градин. Зелёная вспышка сверкнул в тучах, испепеляя подлетающего ската, — и лучи замелькали надо всем городом. «Другие станции? „Налвэн“ сказал им?» — мелькнуло в голове Гедимина. Думать было особо некогда — из снега (его успело навалить по щиколотку) всплывала странная круглая тварь.
Это было похоже на зеркальный шар размером с сарматский кулак; только с одной стороны его поверхность была матовой и чуть выпуклой — и Гедимин чётко разглядел втянутую трубку, прикрытую клапаном. Шар выплыл из слоя снега, не нарушив его — даже ямки не осталось — и закружился в воздухе, отражая ошалевших сарматов, редкие вспышки в небе и падающий на площадку град. Гедимин покосился на дозиметр — «зеркало» «фонило», но куда слабее градин. «Те твари в небе — в них, похоже…» — додумать он не успел. Снеговой покров взметнулся, собираясь в крупные груды. Секунда — и на сармата кинулась белая тварь.