… — Собаки болеют, но не умирают, — сообщил Хродмару Кир — его биолог уже провёл опыты. — Могли бы принести чуть-чуть пользы — сожрать икру в Парке Крэнга!
— Туда-то как попала⁈ — удивился Хродмар.
— Нанесло в воздуховоды! Всего три медузы, а угваздали всю рощу. Так что работайте — нам тут своих дел хватает!
Передатчик отключился. Хродмар тяжело вздохнул.
— Если у этих тварей не найдётся естественного врага, которому побоку слизь… Мы под каждую корягу не заглянем, что-то да выживет!
07 августа 03 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Плюс тридцать,» — Гедимин сверился с термометром. «И так уже неделю. Плюс ночные грозы… Чего мы вообще возимся? Эти останки и без нас бы разложились!»
То, что в июле было гроздьями цветной икры в плотном коконе ядовитой слизи, сейчас ссохлось и распалось на почерневшие ленты. Гедимин сдирал чёрные комки и белесые обрывки с ветвей и утрамбовывал в мешок. Иногда из потревоженного «гнезда» вылетали осы — яд выдохся окончательно, органикой заинтересовалась местная фауна.
— Ну как? — спросил Гедимина Хродмар. Он дежурил у утилизатора; почти все сарматы, очистив свои квадраты от ксенофауны, уже поднялись на борт и смотрели что-то по передатчику.
— Живой икры нет, — ответил Гедимин. — Всё за неделю высохло. И уже привлекает ос.
Командир тяжело вздохнул.
— Ну что ж, зачтём это как расчистку. Не то, чем заниматься бы ликвидаторам с атомной станции…
— … хорошо сэкономить на аренде. Однако поселенцы обязаны участвовать в работах на благо убежища… — донеслось из передатчика. Гедимин подошёл ближе и увидел толпу странно одетых «макак» у приоткрытых гермоворот с крупной подписью «The Haven Mine». «Шахта-убежище?» — еле слышно хмыкнул Гедимин.
— Хотя я настаивал на постройке Хэвена, — услышал он знакомый голос — говорил доктор Фокс, — я буду очень рад, если убежище никогда нам не пригодится. Если оно станет напоминанием о давно миновавшей угрозе в мире без войн. Однако — нам приходится учитывать реальность…
— Убежище достроили? — спросил Гедимин, пытаясь сквозь приоткрытый проём разглядеть внутреннее устройство и его изъяны.
— Ага, — повернулся к нему ликвидатор. — На тридцать тысяч. А сколько «макак» в Ураниуме — знаешь?
— Их и тридцати тысяч много, — буркнул Зунур.
На борт поднялся Иджес с мешком сухих останков. Люк закрылся.
— Ничего живого, — доложил он. — И чего ради мы с пяти утра в небе⁈
Из передатчика Хродмара донёсся смешок.
— Нормальные ликвидаторы с пяти на расчистках — а вы в небе, надо ж вас хоть чем-то занять!
— Всю икру сожгла жара, — буркнул Хродмар. — Только и надо было — дождаться плюс тридцати и выждать неделю. Понимаю, чего «макаки» дёргались из-за снежных тварей. Но тут-то куда кто спешил⁈
Кир невесело усмехнулся.
— Хродмар, ты погоди радоваться. Мы тут изучили твою сожжённую икру…
Ликвидаторы насторожились; кто-то убавил звук на передатчике, показывающем новости.
— Она не просто так усохла, тески. Она — не вся, но по одной на десяток — сначала вскрылась. И что-то из неё вылезло, поело икры и слизи… и кто как — а я не знаю, где оно теперь. Биолог наш подозревает, что укрылось в воде — у медуз бывает стадия полипа…
— Мать твоя пробирка! — выдохнул Хродмар. — В какой именно воде? Как эти твари теперь выглядят?
Кир хихикнул.
— А это, как сказал наш биолог, узнаем следующим летом, как потеплеет. Я не возьмусь перебирать озёрную фауну в поисках твари длиной с мизинец. Там у некоторых зубы длиной с мизинец!
— «Гельт» взорвать над этим грёбаным озером, — пробормотал Зунур.
— И ещё три-четыре — над лесом, — добавил Иджес. — Червяков научились разгонять, так теперь это… Зимой бегай, летом бегай… Если что на атомной станции — так про неё ж и не вспомнят!
04 сентября 03 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Толпа, спустившаяся с крыш, быстро разделилась на группы — кто пошёл по своим делам, кто собрался вокруг чемпионов или судейской команды. От Иджеса отстали на удивление быстро; он вынырнул из кольца сарматов, поймав по дороге Эркенгера, и уже вместе с ним огляделся по сторонам и с радостной ухмылкой ткнул пальцем в Гедимина.
— Видел⁈ Они всё-таки обучаются! Ни одного запрещённого устройства за весь финал!
— Или ты их прохлопал, — ухмыльнулся Эркенгер.
Иджес изменился в лице. Гедимин молча показал Эркенгеру кулак. Когда о гонках трещал один Иджес, в ушах звенело всё-таки меньше…
— Видел Маккензи? — механик внезапно сменил тему. — Знаешь, чего он такой злой?
Гедимин покачал головой. Координатора станции — точнее, его шляпу с широкими полями — он с крыши видел, но на гонках Маккензи не задержался — быстро уехал. Злой он или нет, сармат не вникал — он и сам бы уехал, да не на чем, и Иджес обидится…
— Заказы всё, — криво ухмыльнулся механик. — То есть — совсем всё. Достроим, что есть — и на весь следующий год ни альнкита, даже самого мелкого. Разве что ЛИЭГ закажут… но и то — кажется, «макаки» уже втихомолку свои смастерили. Гедимин! Они же не очень сложные?
Сармат качнул головой. «Ничего сложного. Вращающаяся деталь… ну да тут не Равнина — они не взрываются…»
— Он же строил энергоблоки, — вспомнил Гедимин. — Под Саскатуном, ещё где-то…
— А теперь — всё, — сказал Иджес. — Ни одного заказа. «Макаки» решили — атомных станций им хватит. Ну, с той махиной, что на Шпицбергене… да и у нас, так-то, двадцать реакторов…
— Гедимин Кет? — патруль, выйдя из переулка, остановился перед сарматами. — Следуй за нами. Работы в промзоне.
Гедимин ошалело мигнул — этой кодовой фразы он не слышал уже очень давно.
…Портал, ведущий на Равнину, ужался до точки и изредка будто вздыхал, расширяясь в два-три раза и снова сужаясь. Пульсация была неритмичная и на закрывающую не походила — но что-то творилось с мембраной, и Гедимину сразу стало не по себе. На горке бутафорских ящиков лежал полый пузырь какой-то летучей твари, с одной стороны завязанный тугим узлом. Гедимин поднял его — внутри были только разрозненные, густо исписанные листки, никаких писчих принадлежностей.
— Я думаю, ответ в такую дырку не пролезет, — заметил один из охранников, глядя на портал. — Я бы её вообще не трогал.
«Не отвечай, пожалуйста,» — прочитал Гедимин на одном из листков. «С порталом и так плохо. А ты ведь попробуешь починить, я тебя знаю… Это что-то у вас, в Тлаканте, — по всей Равнине такого больше нет. Тахушсу говорит… да и шёл бы он в Ук-кут! Не хочу и пересказывать. Может, связь скоро совсем оборвется, — напишу, как успею. Тебе ото всех привет, „Элидген“ всё помнит — и мы тут надеемся вторую твою штуку, ту, что Куэннская, ему соорудить. Пламя говорит — непременно надо. Дуунгуа нам даже стержень достать обещал. Вот досада, что ты не увидишь! Гварза кривится так, что боимся за его череп — вдруг треснет, да так и срастётся?.. Но если портал когда-нибудь сработает нормально — постарайся прийти, ладно? Мы эту штуку прямо на Дальний Край привезём! Только твоего реактора и не хватает, чтобы…»
Надпись на листок не влезла; Гедимин взял следующий, но там уже не было речи ни о реакторах, ни о портале.
«Мы с Эгнацием были в Джирахгете,» — так начинался следующий отрывок. «То ещё местечко! Кьюссы очень не любят чужаков, и все толковые рудники в их ловушках, как в паутине. Эгнацию пришлось нырять в землю, чтобы меня вытащить. А у него пока плохо выходит. Хорошо, с нами был Младан, — видел бы ты, как там жахнуло!.. Вот теперь ищем спеца по камням, а то от наших опытов одни разрушения и трата ценного сырья. Шесек обещал помочь — но он хочет половину камней себе. Мне не жалко, но, боюсь, Скогны с ними начудят. А нам Джагулов с их приколами хватает! Не надо было говорить им, как мы вляпались в Джирахгете, — они двумя племенами пошли в Джеру разбираться…»
Листки были мелкие, и, кажется, часть Вепуат или его «почтальон» потерял по дороге — продолжения про набег на Джеру Гедимин тоже не нашёл.
«А волокно всё-таки проросло!» — радовался Вепуат на третьем листке. «И всё выпало к нам на холмы. Часть семян я отвёз обратно на ракушку. Бронны недовольны, но я думаю — чему не судьба прорасти, то само погибнет, без нашей помощи. Так что ткачи работают в три смены! Справились бы в две, но чем-то надо и остальных занимать… Из Синви и Сэви просились на экскурсию на нашу летучую плантацию. Бронны их пускать не хотят, сижу вот, уговариваю. Жаль всё-таки, что одежда из местной ткани так быстро изнашивается! Думал, хоть на полсотни лет её хватит… Надо лучше изучить волокна — уверен, местным как упало что-то на голову, когда они пришли на Равнину, так ничего другого они и знать не хотят. А может, найдётся и попрочнее. Тут пара интересных видов строит гнёзда из паутины. Только они крупные, так что я пока за ними издалека…»
На ладонь лёг последний листок, — почерк почти без завитушек, запись сделана в спешке.
«Гедимин, нас тут, конечно, проверяют каждые десять дней, — но мне что-то не нравится Гварза. Он, похоже, решил, что я рвусь в командиры станции. И скоро меня, боюсь, туда совсем пускать перестанут. Младан с ребятами проследит за станцией, тут я особо не опасаюсь, — но с Гварзой что-то не то. Хоть „Торий“ и передавал, что с мутацией „чисто“ (Гварза после этого мне чуть голову не отгрыз), но мало ли способов „поехать“ и без мутаций. Если что, уйду на летучую ракушку, Бронны там уже обустроились, и я шалаш сооружу — это не проблема. Боюсь только, что сорвётся наша дипломатия — Сэта и Джагулы нашему командиру совсем не рады… А за скафандр спасибо — переселил его на ракушку, может, на высоте он и крылья отрастит. Или лучевой двигатель какой — ирренция тут в избытке. С Гедом они поладили…»
Гедимин задумчиво смотрел на листок. «Вот там, где началось про скафандр — точно кто-то подошёл и уставился на лист. Не сам Гварза, так кто-то из его филков. Они-то почти все под его рукой. Разве что Альгот… интересно, как он там — по-прежнему сам по себе, или и его подмяли? А так… Неладно там, на станции. И безоболочник… сомнительно, что справятся. Не было бы аварии…»