Для огнемётов и тепловых пушек в лесу было много работы — зеркальники реяли в воздухе, высматривая добычу, их тянуло то к городу, то к глайдеру. Гедимин уже видел, где пульсирует излучение гигантского портала — этот растянулся на все тридцать метров.
— Заходим сбоку! — крикнул пилот — он тоже увидел за дырой в пространстве светящиеся белые силуэты. За ними, ещё дальше, в темноте и сполохах шевелилось что-то гигантское — и Гедимин совсем не хотел познакомиться с ним вблизи.
— «Налвэн», помоги! — выдохнул он, направляя луч на край портала. Излучение потянуло было кромку к центру — но с той стороны шевельнулось, и проём раскрылся ещё шире.
— «Сатханга»! «Ольторн»! Все лучи на портал! Закрывающая пульсация, — повторяйте за сфалтом!
То, что шевелилось внутри, всё-таки хотело вылезти — едва станции нанесли первый удар, и портал сузился вдвое, пилот глайдера тонко взвигнул и захрипел. Температура за бортом упала до минус ста. Сарматы в заиндевевшей броне шарахнулись от бортов. Глайдер, качаясь с борта на борт, медленно шёл к земле.
Портал уже схлопнулся, когда машина упала в снег. Гедимин крикнул станциям последний приказ — «Все порталы — найти и закрыть!» — и вслед за Иджесом кинулся к двигателям. Пилота уже вытащили из кабины, её обдали тепловой пушкой, Зунур сел за штурвал.
— Чинится? — отрывисто спросил Хродмар. Снежным тварям упавший глайдер, видно, казался зверем-подранком — сарматы выжигали одну стаю «волков», но уже через минуту из-за деревьев выглядывали зеркальники, а за ними подтягивалась новая.
— Долетим, но кое-как, — отозвался Гедимин, роясь в карманах. — Мелочь постреляем, но…
— Не до ерунды! — прервал его «отчёт» командир. — Тут у сармата лёгкие в клочья. Мы — в медчасть, а «макаки» — как знают!
…Гедимин пару раз не удержался, оглянулся на матрас, где лежал пилот. Он уже не кашлял, только из приоткрытого рта сгустками выпадала кровь.
— Порталы закрыты! — донёсся из передатчика голос Кира; судя по бодрости, в его отрядах раненых не было. — У нас тут по две мелких твари. И ещё одну поймали, стреляет иглами! У вас как?
— Дирк при смерти, — отозвался Хродмар. — Там, за порталами, твари покрупнее наших змеек. Гедимин! Зунур сможет быстрее?
— Это предел, двигатель не тянет, — буркнул сармат, судорожно придумывая, как набрать скорость. «Телепортом в госпиталь? А выдержит?»
…Роботы-уборщики сгребали полурастопленный и снова застывающий лёд. Хродмар вышел из медчасти, молча показал знак превосходства. Сарматы облегчённо вздохнули.
— Патрульные хвалятся — им за ската премию дадут, — сообщил дежурный, оставленный в ангаре. Командир повернулся к Гедимину, тот пожал плечами.
— Пусть так. Нам-то больше никого ловить не надо? Тогда я к энергоблоку.
…Его пустили внутрь без лишних вопросов — и уже в машзале он прижался грудью к корпусу реактора, обхватил руками, насколько смог. Щупальца гладили его, не обжигая. «Ну-у-укхм,» — гудело в голове. «Они-кх у-ушшшли-и. Шшто ссделать? Шшем помочь? У-укхм?»
15 января 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Колонну грузовиков, идущую по мосту, сопровождали бронеходы и пара атмосферных истребителей. В её центре пряталась тройка пассажирских автобусов, каждый — под защитным полем. Гедимин, проследив за колонной, пока она не исчезла за лесом, перевёл взгляд на тепловую ловушку в снегу. К ней уже пытались присосаться два зеркальника, и сугробы поодаль постепенно меняли форму.
— Хоп! — ловушка вместе с «пиявками» влетела в криокамеру и выкатилась наружу без них — и без сброшенной крысиной шкуры. Внутри остались два зеркальника, их тут же разделили защитным полем. Волк-снежник, влетевший в соседнюю камеру, притворился сугробом. Его сородичи, оставшиеся внизу, тоже — но тепловая пушка била по площади, а сарматы отстреливали убегающих.
— Сильно не напрягайтесь — к весне сами растают, — лениво заметил из кабины Зунур; Дирку с пересадкой выращенных лёгких никакие вылеты не светили до марта. — А если кого из «макак» и сожрут — нам что за печаль?
В передатчике хихикнул Кир.
— Тески! Вы там обленились до последнего края!
— Кабы за убитых ксеносов доплачивали… — проворчал Хродмар. Ловушка снова упала в «фонящий» снег и ползала там, дожидаясь реакции.
«Сколько же этих тварей всего было в прорыве?» — думал Гедимин, запуская тепловую пушку. «И — за чем они так ломились? В прошлый раз никто из них не вернулся. Там совсем голодно, — тогда откуда вообще наплодилась такая орда? Зеркальники — ладно, но то, что шевелилось за порталом, — оно всё гетто сожрёт, не заметив. На чём оно выросло, такое здоровое, если сюда надо рваться за каждым тёплым куском?»
— Надо будет в Ренси слетать, — задумчиво сказал филк-медик. — Вдруг опять кого-то покусали. Кажется, городским медикам на них плевать.
23 марта 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Механическая «крыса» ползала по насту, время от времени соскальзывая. Хродмар покосился на часы.
— Четвёртая минута пошла. Гедимин, что на сканере?
— Чисто, — ответил сармат. — Вчера часа два держался ноль, и сегодня уже минус один, — может, криофилы загнулись?
— За пару часов, и без плюсовой температуры? — подошедший ликвидатор недоверчиво хмыкнул. — Давай-ка на другое место, без наста.
Ловушку втянули в фургон. Глайдер поплыл в тень елей. Там было чуть холоднее — снег вчера не успел подтаять и схватиться коркой. «Крыса» полетела в ближайший сугроб.
— Может, они уже просекли, что еды тут нет? — предположил Иджес, следя за её копошением. — С января-то могли бы. Кто-то из зеркальников улетел живым, передал сородичам…
— Много интеллекта для пищеварительного мешка с датчиками, — отмахнулся Хродмар. — Скорее… Tza!
Из-под ёлки осторожно высунулся летучий шар со втянутым хоботком, принюхался к ловушке. На жижу с запахом кожного жира местный медик не скупился, — вскоре зеркальник выпустил челюсти и повис над «крысой». Не успел он всадить в неё хоботок, как рыхлый снег в тени елей зашевелился, на экране дозиметра замелькали цифры.
— Жди, жди, пусть все вылезут! — азартно прошептал Дирк; он вернулся в строй, но на пилота пока не тянул — следил за тепловой пушкой, там физических нагрузок было меньше. — У нас вечно половина разбегается…
Взвыла сирена. Передатчики загорелись красным.
— Взрыв на «Гуннар-три», штрек «Альфа-два» разрушен, семнадцать кьюгенов, но снижается, — неестественно сдержанно сообщил Кир. — Вы там в полной защите?
Гедимин вздрогнул всем телом. «Взрыв? Семнадцать кьюгенов? Снижается? „Хлопок“ ирренция прямо в породе? Критическая масса… ah— hasu! Что у них там вообще творится⁈»
…За полной защитой пришлось возвращаться на станцию — в рейдах сарматы не выходили из глайдера, хватало лёгкой термостойкой брони, но против семнадцати кьюгенов в час она была бесполезна. Когда глайдер зашёл на круг над леском, прикрывшим собой бывшие поля выщелачивания, дозиметр Гедимина показал восемь кьюгенов — радиационный фон, и правда, быстро снижался. От шахты вереницей улетали транспортники, собранные со всех окрестностей, — эвакуация была в разгаре. Глайдер Кира стоял в стороне от входа, на крыше двое в лёгкой защите заменяли треснувшую балку и приваривали новые листы покрытия. Здание тряхнуло крепко — штреки «Альфа» шли ближе всего к поверхности.
— Что внизу? — отрывисто спросил Хродмар. Иджес уже готовил дроны к запуску и ждал, пока чуть освободится местный дронщик — тот следил за шестью аппаратами одновременно, и показания, похоже, его не радовали.
— «Альфа-два» — обвал, пробка в полсотни метров, фонит, как бешеная, — отозвался Кир. — «Один» и «три» — обвалы, осыпи, повреждения крепи, фон повышен. «Бета-два» — осыпи, фон повышен.
Гедимин посмотрел на дозиметр. График интенсивности омикрон-излучения уверенно шёл вниз. «Сигма» держалась на одном уровне.
— Фон продолжает падать, — доложил местный дронщик. — На «Бете» уже меньше кьюгена. Через час можно будет оставить её местным ремонтникам. На «Альфе» — неясно. Иджес сейчас смотрит пробку на втором штреке…
Гедимин двинулся к Иджесу, встал за спиной, глядя на экран, где сходились данные.
— Атомщик, — механик, рассматривая прибор, чуть понизил голос. — Ну-ка, вспомни, чему учили в Лос-Аламосе. Мне это всё не нравится. Соседние «Альфы»… вот этот фон — наносной. А этот — их собственный. Дочерта ирренция, ага?
Гедимин чувствовал, как грудь всё крепче сжимает невидимый ледяной обруч. «Маккензи не трогал шахты — так, поковыривал. А ирренций всё это время синтезировался. И в этой грёбаной „Альфе“…» — он впился взглядом в показатели. Они уже не влезали на экран — Иджес вывел их на двухметровую голограмму, так Гедимину проще было увидеть всю картину. «Теперь ясно. Да, самопроизвольная реакция. Критмасса набралась, уран переродился, помешать было нечему. И соседние шахты, мать моя колба, дозревают до „хлопков“ — и через месяц дозреют…»
— Гедимин! — повысил голос Хродмар. — Ты меня слышишь?
— Нужен проходчик и транспортёр, — повернулся к нему Гедимин. — «Альфа-два» сейчас безопасна. Добывать там ничего нельзя — крыша «на соплях». Закрыть, залить обрубок меей, — не «горит». Нужно быстро чистить первый и третий штреки. Там центнеры ирренция. Выгрести хотя бы то, что торчит из стен. Месяц-полтора — рванёт и там. У «Беты» полгода до того же — и я бы проверил нижние уровни. Это синтез ирренция. Не убрать затравку — накопится критмасса, разнесёт всю шахту.
Хродмар мигнул.
— Он атомщик, — вмешался помрачневший Иджес. — Кто его не слушал… плохо всё с ними вышло. Я на первый проходчик, кто-то нужен на второй…
… — Так мы всё-таки ликвидаторы или шахтёры? — донеслось сквозь слабые помехи. Гедимин высверливал из стен штрека прожилки сингитовых кристаллов. Кое-что рассовал по карманам — у всех хватало своей работы, за сарматом никто не следил. «С такими-то залежами — странно, что рвануло не по всей длине…»