— Sa hasu! — выдохнул Гедимин. — Опять черви плодятся⁈
Иджеса перекосило. Хродмар хотел было о чём-то спросить, но тут передатчик снова пискнул.
— Всем с машиной к штабу Кира. Приказ «Сармы», — сухо сказал командир и двинулся к проходной. — Да. Тяжёлая защита. С таким заходом — не помешает.
Гедимин, вместе с Иджесом осматривая бронеход, вспоминал кладки яиц, прикопанные в песок. Тогда посмотреть на вылупившееся не удалось — выход из города «очень вовремя» запретили всем, даже ликвидаторам. «И опять Маккензи что-то мутит…» — думал Гедимин, пока глайдер ехал к штабу Кира. «Зачистить бы рассадник, но — думаю, не за этим нас позвали.»
…Кенен Маккензи — в защитном поле поверх кожаной жилетки и широкополой шляпы — стоял посреди штаба ликвидаторов и разглядывал карту дюн. На ней уже были отмечены «температурные аномалии», раскиданные по всей «пустыне». Рядом, сложив руки на груди, стоял угрюмый Кир. Другие ликвидаторы держались поодаль, и Гедимин тоже подходить не стал — только машинально встал напротив двери, перекрывая самый очевидный путь отхода, и прикинул про себя, в какой угол Кенена удобнее будет загнать.
— Кир, не кипеши, — устало — видно, сарматы к началу переговоров опоздали — сказал Маккензи. — Там уже копают мои рабочие. Будет прикормочное место у леса, излучатель меж ним и берегом, — ни один червяк людям под ноги не выползет. Мне нужно сто живых яиц, прикопанных у леса, поближе к месту прикорма. Остальные пихайте в утилизатор — слова не скажу.
— Прикорм… — Хродмар поморщился. — Ты что, пирофор разводишь? Будешь с них доить напалм? Он у них паршивый, сразу скажу, — даже с самоделками рядом не валялся.
Маккензи тяжело вздохнул.
— Хрод! У вас тут профдеформация — но попробуй подумать не о войне! Сто живых яиц, это всё, что мне нужно. И кто-то от вас, кто проследит, чтобы люди не лезли в кормушку.
Гедимин мигнул.
— На дюнах — люди⁈ Там три дня как всё в червях, а их ещё не…
— Излучатели, — буркнул Маккензи. — Ты-то знаешь, от чьего сигнала пирофоры ныряют на пару километров. Людей не трогают, а президент им разрешил — вот и отдыхают на солнечных дюнах. Кстати, кто-то должен смотреть за состоянием яиц. Перед вылуплением надо подкинуть еды в кормушку. Прожарим озеро с севера и юга — турфирмы давно просили «почистить» рядом с дюнами — заодно и водяной ксенофауны убавится…
— С чего ты взял, что личинки червей её жрут? — зашевелился в углу ксенобиолог. Маккензи ухмыльнулся.
— Они всё жрут. Подрастут — перейдут и на битум. Сто яиц, все запомнили? Больше не надо. Но хотя бы сотню мне сохраните!
«Мне,» — щёлкнуло в мозгу Гедимина. «Какие-то у него планы… Насчёт портала, что ли? Жаль, при сарматах не спросишь…»
…Вдоль воды тянулись цепочки купольных строений с причудливо выгнутыми крышами, подражающими изгибам волн; выкрашены они были в разные оттенки синего и зелёного, на ветру полоскались цветные флажки — у каждой группы строений свой. Гедимин сквозь бойницу попытался пересчитать, сколько этой ерунды тут успели понастроить; отметил водозабор с фильтрацией и защитные купола с выходом в сторону дюн — и полное отсутствие следов пирофор. Длинные сегментированные полосы на песке начинались дальше к югу — и их во всех направлениях пересекали длинные неглубокие следы от недавно пронёсшихся миниглайдов. Ещё один транспорт с самцом и двумя самками на борту мелькнул под брюхом бронехода; все, задрав головы, уставились на сарматов. Яркие миниглайды мелькали то тут, то там. Кое-где на песке валялись тонкие матрасы. Люди, разлёгшиеся там, разделись почти догола и подставили солнцу кто живот, кто спину. Гедимин, давно не видевший столько «макак» без комбинезонов, смотрел озадаченно — сармат, настолько ослабленный и истощённый, лежал бы не на песке, а в медкапсуле. Даже те, с кем он ходил в одну купальню в лунной тюрьме, выглядели как-то крепче.
— Ага… угу… ага… — бормотал себе под нос Иджес. На голографической карте над его рукой то смещались пятна, уже нанесённые Киром, то вспыхивали новые, то вокруг старых проводилась ещё одна черта — «данные подтверждены». Гедимин заметил уже третий матрас, постеленный прямо на кладку.
— Хорошо, прицепы взяли, — донёсся из командирского передатчика угрюмый голос Кира. — Сворачивай к западу!
Кормушку для личинок Маккензи пристроил на юго-западной кромке дюн, подальше от битумокачек (и человеческих строений) — но люди на миниглайдах мельтешили и тут. От них стройплощадку огородили защитным полем, и они таращились на сарматов снаружи.
— Ещё кладка, — заметил Иджес.
— Уран и торий! — к бронеходам Хродмара и Кира у самой стройплощадки присоединился третий. Он «сел» раньше них; сармат-командир с помощниками сканировали песок каким-то громоздким устройством.
— Йигис? — Гедимин обрадованно ухмыльнулся. — А ультразвук зачем?
— Надо, — Йигис едва заметно кивнул ему и закинул аппарат за спину — сканирование закончилось. — Что у нас там? План на сто яиц?
— И, походу, мы его здесь, на юге, и выполним, — Кир спустился на песок и помахал картой. — У этих тварей большие кладки.
— Большие-то большие, — Йигис слегка сощурился, глядя на передатчик — аппарат наконец обработал информацию по кладке. — Но они их не зря вываливают кучами. Проблемы с оплодотворением — еле треть яиц с зародышами, остальные — так, для красоты.
— Ну мать моя колба, — пробормотал Хродмар, болезненно щурясь. — И сколько таких кладок надо набрать до сотни?
Гедимин смотрел на стройку. Группа сарматов-рабочих уже залила площадку три на пять метров бетоном и теперь собирала и цепляла на тросы фриловый бортик. Удивил Гедимина, в основном, бетон, — с тех пор, как появились прочные и лёгкие в обращении строительные фрилы, а тем более — рилкар, никто не возился с этим капризным и непрочным веществом. Однако площадку — дно будущей огромной кормушки — залили именно бетоном, причём на цементе сильно сэкономили. Застывающая смесь топорщилась битым камнем и желтела от песка. Бортик наконец подняли — и вогнали прямо в незатвердевший бетон.
— Куда⁈ Перекосит же на месте! — крикнул Гедимин, глядя, как рабочие обстукивают углы, выравнивая сооружение.
— Да и Седна с ним, — отмахнулся бригадир. — Ему не век стоять… Всё, конец!
Над пустой кормушкой поднялось защитное поле. Строители закатывали технику на прицеп. Край бортика, вогнанный в самый свежий участок заливки, уже просел на полсантиметра. Гедимин поморщился и отвернулся, и вовремя — ликвидаторы в «мешке» защитного поля уже волокли с востока здоровенный ком песка. Местами из него свисали нити бурой слизи.
— Ещё восемь-девять таких же, и хватит, — сказал Йигис, глядя на передатчик. Сканированием кладок занимался только он; кто-то ткнулся с сигма-сканером, но вскоре убрал его — отличать оплодотворённые яйца от пустых умели далеко не все.
…Выкапывали всё подряд, не слишком церемонясь — ком за комом летели в прицеп. Иджес ворчал про предстоящую мойку. Люди, согнанные с матрасов, побледнели и зажали рты двумя руками — выкопанная из-под лежбища кладка очень их впечатлила.
— И… тут много такого? — спросил кто-то, с трудом проглотив ком, застрявший в горле. Иджес в ответ помахал картой.
— Почистим — не будет, — пообещал Кир, указывая сканером на ближайшую дюну. — Ещё одна!
…Вокруг кормушки, в пяти метрах друг от друга, зарыли в песок двенадцать кладок — на севере с оплодотворением было совсем плохо. С «пляжа» доносились недовольные голоса — температура на очищенных дюнах резко снизилась, заморосил дождь. У кормушки было плюс двадцать. Гедимин покосился на защитное поле вокруг, на зевак на миниглайдах, на вкопанные в песок знаки биологической опасности. «Вылупятся — летающие пиявки с напалмовыми железами. Сами поле не пробьют. Но если кому хватит дури к ним влезть — интересно, кого за это посадят? По инструкции тут личинок быть вообще не должно. А здесь — явное прикормочное место… Маккензи уже придумал, что будет врать, когда кого-то сожрут?»
— Месяц до вылупления, — деловито сказал Йигис. — Когда они полезут наружу, в кормушке должна быть еда. Значит, первого-второго июня — выжигание озёрной ксенофауны.
— Это не к нам, — буркнул помрачневший Хродмар. Кир хмыкнул.
— А мне вот в радость полсотни тонн тухлятины на складе?
— А ты их хочешь засунуть на атомную станцию?..
…Иджес убирал с карты уничтоженные кладки. То, что осталось в прицепах, и то, что прямо сейчас выкапывали из дюн, уже не сканировали — только отряхивали от песка и заталкивали в утилизаторы.
— Наши, переносные, — не для таких объёмов, — сказал Хродмар, дожидаясь, пока агрегат в очередной раз охладится — он перегрелся от постоянной работы, и в глайдер уже тяжело было зайти — даже Гедимину жгло ступни. — Тут какой-то промышленный надо.
— Завтра дожарим, — буркнул Иджес. — Йигис же сказал — месяц до вылупления. Так что полежат в прицепе…
— Посреди атомной станции? — нехорошо сощурился Хродмар.
— Гедимин, ты ей скажи, чтобы… — Иджес хлопнул себя по лобной пластине. — Жёваный крот! Мы же можем лучом прямо с реактора…
— У кого-то была радиофобия, — сдержанно напомнил Гедимин. Иджес беспечно отмахнулся.
— А, я и в ангар уйти могу! Я с ней всё равно не разговариваю — это ж тебе общаться.
— С утра утилизатор включишь, — буркнул Гедимин. — Авось остынет. Станцию не трогать!
20 мая 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Сегодня «по личинкам» дежурил Хродмар — и с утра его глайдер уже скользил над дюнами. Дожди кончились, но без температурной аномалии внизу было прохладно — те, кто всё-таки вышел покататься на миниглайде, кутались в комбинезоны, матрасы с барханов пропали.
— На севере чисто, — доложил Иджес. Хродмар подавил тяжёлый вздох.
— Хорошо. Летим к кормушке.
Её, как и ожидал Гедимин, перекосило на все десять сантиметров — хорошо, что в одну сторону, не то бы ещё и треснула. Над песком дрожал нагретый воздух — защитное поле «работало» инкубатором. Может, это и успокаивало червей — пока сарматы летели, под песком прошла только одна пирофора, чуть задержалась под кладками и нырнула в сторону битумных залежей.