— О чём они говорят? — тут же услышал он любопытный шёпот кого-то из Сэта и недовольное шипение Кут’тайри, жреца Пламени.
— Ну вот, — Джейн смущённо дёрнула плечом. — Живу тут. Дали вот кость, чтоб понимала по-местному…
— А теперь ты как? — зачем-то брякнул Гедимин. Вместо ответа Хассинельг взялся за посох, который Джейн машинально сжимала в ладони, и поднял чуть выше. Это была её собственная палка, из похожих, но всё-таки других костей, и как раз по её руке.
— Джейн Шайнаргилис — страж Равнины, — сказал Хассинельг. — И та, кто её спас от поглощения хаосом. Не было никого, кто возразил, что она теперь страж. Даже Тахушсу заткнулся.
— Хассек, хватит уже, — прошептала самка, багровея от смущения. — Лучше бы стержень отдал! Он от реактора — и им нужен. А всякая болтовня — совсем ни к чему.
— Стержень? — встрепенулся Младан — слышал он, как и Гедимин, отлично. Хассинельг, позволив Джейн отступить, осторожно, на двух руках, поднял перед собой нечто, замотанное в ткань. Она была вся измазана засохшей золотой глиной. Гедимин вскинул сигма-сканер и помянул уран и торий — Хассек держал стержень от Куэннского реактора, в ажурной аккадалисовой оболочке.
— Нашёл-таки! — Младан ударил в бронированные ладоши. — Я уж думал, Пламя его приберёт — и за такое обращение больше не отдаст…
— Будто вы, стражи юного Пламени, виновны хоть в чём-то! — Хассек щёлкнул хвостовой клешнёй. — Возьми это, мастер Дим-мин. Пусть оно поможет тебе вернуть юному Пламени силы.
Гедимин осторожно обернул «фонящий» стержень защитным полем и вложил в заплечные крепления.
— Сделаем, что сможем, — сдержанно пообещал он; вещь за плечами вызывала почти неудержимый исследовательский зуд — но почему-то сармат понимал, что лучше не пытаться её расковырять, и даже не из-за возможного необратимого разрушения или ещё одной трещины в хребте…
Джейн между тем всё настойчивее толкала Хассека в бок, забыв даже прикрывать ладонью странные обгорелые зубы на завязках шапки. «А ведь они человечьи,» — подумалось вдруг Гедимину. «Здесь таких ни у кого нет…»
— Ты чего, ты же страж теперь, чего бояться друзей… — шипел Хассек, но всё же сдался:
— Шайнаргилис хочет узнать, не нужна ли мастеру Вепуату помощь наших целителей. Хватило ли того, что сделал мастер Кайри, и кровяных камней… и как его здоровье.
— Регенерирует, — ответил Гедимин, ничем не выдав удивления — кажется, тут без него у всех завелись странные знакомства. — Занятное зрелище. Поговорить с ним хочешь? Наверное, медики пустят — у него уже нет открытых ран.
— Регене…? — шёпотом спросил Хассек, пока сарматы и стражи шли к лазарету. Объяснений Джейн Гедимин не расслышал — Младан и его оркестр снова взялись за инструменты, видно, хранитель просил, и очень настойчиво.
— А. Ну, зайди на пару минут, — сдержанно сказал медик-мутант, пропуская чужаков в лазарет. Обращался он именно к Джейн. Та шагнула к матрасу, начала говорить что-то приветственное — и застыла, уставившись на отрастающие голени и ступни.
— З-занятное, — услышал Гедимин почти беззвучный шёпот — в лазарете, несмотря на не такую уж толстую дверь, всегда было тихо. — Пока з-запомнишь, как сарматы шутят…
— Не бойся, — бодро сказал Вепуат, протягивая самке руку; с Хассинельгом он поздоровался чуть позже. — Главное, что отрастает. А выглядит — ну, как может. Да, вовремя вы тогда вломились! Не знаю, выдержал бы я обугливание по пояс. Тут, в бёдрах, говорят, многовато всякого — артерии там, нервы…
Джейн судорожно сглотнула.
— Очень хорошо, что вы… поправляетесь. Все трое. Я не думала, что кто-то может выжить…
— Нас, сарматов, сделали прочными, — ухмыльнулся Вепуат и вдруг протянул палец к зубам на завязках. — А! Хассек, ты её уговорил? Вот и правильно, не пропадать же таким трофеям. Жаль, что их главарь сгорел без остатка — из него тоже чего-нибудь получилось бы…
Джейн прикрыла завязки двумя руками и покраснела.
— Уж не тебе тут стыдиться, Шайнаргилис, — посерьёзнел Хассек. — А той, кто командовал палачами — и опробовал своё орудие на себе! Она считала, что ты мелкий зверёк, — теперь её зубы среди твоих украшений. И это твоя честь и её позор.
Гедимин мигнул.
— Это была Лойя Кэнт, вторая после… главаря алайналь? А как ты её…
— Под колени — и башкой в печь, — ответил вместо побагровевшей Джейн Вепуат. — Вою было! Хорошо, Хассек дверь подпёр, ему и так хватало возни, пока Младана с Эгнацием освобождал. Она, походу, не совсем «макака» была — или мутировала, пока с кристаллоидами шлялась. Её там минуты три держать пришлось — по плечи-то в кейеке!
Гедимин покосился на хрупкую на вид «Шайнаргилис». «Когда сильно злишься, себя не помнишь, — так что не расскажет…»
— Вы приходите к нам, — широко ухмыльнулся Вепуат. — Вы теперь почётные гости. Правда, «Элидген»? Гедимин, ты не споришь?
Сармат молча кивнул.
— Хассек тогда нас обоих вытащил в столицу, — продолжал раненый. — А Младан с Эгнацием дорвались до реакторов и… устроили тебе, в общем, работу. Твэл там у тебя? Вот это дело!.. Гедимин, ты иди, тебе, наверное, неинтересно — и реакторы ждут…
Сармат без споров вышел, остановился за поворотом и стоял там почти минуту, прикрыв глаза и прижав ладонь ко лбу. «Вот так бросишь ИЭС на несколько лет, а тут уже в кузнице пыточная…»
25 день Огня месяца Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
— Только в переплавку, — Гедимин решительно качнул головой. — Начинку вон, оболочки и хвостовики — почистить и в переплавку.
Светильники внутри реактора были не нужны — две тонны ирренция и так «горели» достаточно ярко. Активная зона сейчас скорее напоминала что-то из категории горных пород — к примеру, столбчатую отдельность базальта. Стержни слиплись, склеились оплавленными оболочками; как-то выдержали тугоплавкие ирренций и ипрон, но чёрное «стекло» вскипело и «срослось» деформированными «боками» намертво. Не выдержав давления, верхние и нижние части разшлись под разными углами, — слипнуться им помешали хвостовики и наконечники из более стойкого тхелена. Чёрным «стеклом» забрызгало и их — всё нужно было отскабливать, оба реактора — пересобирать заново.
— Ясно, — пробормотал Младан из-под термозащитного шлема. Он бы и в «асбестовый» комбинезон влезать не стал — тут уж Гедимин настоял, преградив сармату без снаряжения вход в машзал. О тяжёлой защите речи не шло — впрочем, то излучение, что было сейчас в активной зоне, Младану навредить уже не могло…
Гедимин посмотрел наверх. От «электромагнита» проку не было — вспышка излучения выжгла уязвимые катушки, вскипятила пропитку, лишив её магнетических свойств.
— Что у вас тут целого? Загрузочная машина? Подгони к выходу, — он похлопал себя по пустым карманам и беззвучно помянул спаривание макак — делать новые катушки было не из чего, земные материалы остались на Земле, равнинные… одни местные боги знали, что тут вообще сохранилось на складах!
— Я вытащу топливо. В бассейне с ним разберёмся, — сказал сармат, напрягая мышцы и прикидывая, куда удобнее встать — активную зону реактора безопаснее всего было вытаскивать целиком, завернув в защитное поле, а груз тут лежал нешуточный.
— В одиночку? Всё это⁈ — Младан посмотрел сперва на остатки реактора, потом — на Гедимина. — Я…
— Ты машину подгони, — перебил его Гедимин. — Оба реактора пока на мне. А ты разбирай системы управления. И электромагнит, и ту, что под сборками… короче — всё в бассейн, там будем смотреть!
Младан, пригнувшись, нырнул в темноту. Снаружи, куда тусклый свет реактора еле-еле дотягивался, было видно слабое мерцание кольчатой брони. Больше в машзале ничего не горело. Приборы разрушились, сборки (тросы, вращающие их, перерубил Эгнаций) встали намертво, индикаторы посветились и угасли ещё в тот день, когда реакторам пришёл конец… Открывать коридор оттока, чтобы протиснуться в альнкит, пришлось Гедимину, вручную вытолкнув массивные экраны, — рычаги тоже выломал Эгнаций, когда Младан покончил с обеими установками и перекрыл путь излучению. Всё, что вело из машзалов к БЩУ и ГЩУ, было растёрзано и раскидано. Гедимин, взбираясь на корпус реактора, удивлялся одному — как двое диверсантов вообще выжили. Он бы вывернул физику наизнанку, но вскрыл машзал — и там же расстрелял бы обоих. Но чужаки, видимо, решили, что те и так сдохнут — без воды, пищи, зато с разрушенным реактором под боком…
— Готово! — донеслось снаружи.
— Tza, — отозвался Гедимин. — Теперь — бегом оттуда!
Защитное поле плотным белым мешком обхватило остатки реактора. Гедимин медленно напряг мышцы, вытаскивая всё на «уровень управляющих стержней». Младан сдёрнул наконец систему управления — то, что от неё осталось — с его макушки, и сармат с резким выдохом толкнул груз вперёд. Машина сработала — «магнит» подхватил тхеленовые хвостовики, Гедимин спрыгнул к бассейну, раздвигая экранирующие стенки, — целый реактор занимал куда как больше места, чем отдельные твэлы. Сверху захрустело — выломался, не выдержав, один хвостовик, потом другой… «Мешок» рухнул на дно бассейна. Поле с непрерывной генерацией выдержало, твэлы — нет. Гедимин, заглянув внутрь, увидел гору серых и золотистых «таблеток», серебристых хвостовиков и наконечников и осколков оплавленного чёрного стекла. Он быстро взглянул на дозиметр — ипрона в «куче» хватало, чтобы сдерживать цепную реакцию.
— Следи, чтоб не запустился! — крикнул он хранителю и ухватился за уцелевшие рычаги, перегоняя загрузочную машину к соседнему энергоблоку. Место под второй реактор уже было готово, оставалось и для третьего. «Интересно только, где он у них… Ладно, сейчас — не рассыпать второй по всему машзалу…»
… — Ага, — сказал сам себе Гедимин, глядя на гору остатков второго реактора. Зачерпнул горсть топливных таблеток, удовлетворённо хмыкнул, отложил в сторону — за приспущенную экранирующую перегородку. Внимательно осмотрел один из цилиндриков, механическим резаком осторожно соскрёб серо-чёрную накипь, — как расплавленное «стекло» ни пенилось на таблетке, на поверхности не появилось ни выступов, ни каверн, а инородное вещество счищалось в пару движений. Так же легко перенёс аварию и ипрон — его чистить было даже проще, можно было взять лучевой резак и снять «корку» в одно движение и цельным куском. Луч работал тоньше, чем механика, — меньше вероятность нанести повреждения…