— Ещё рано, — криво ухмыльнулся Маккензи. — Сейчас готовятся там… в южных владениях Севера. Что, пишешь инструкцию? Да, думаю, хороший инструктаж им не помешает. Будут сутки на отдышаться — как раз тебе и карты в руки. У меня есть небольшой диск — видео, показания всяких приборов. Вон, глянь, — может, наберёшь чего на иллюстрации?
Гедимин изумлённо мигнул. В первом же файле ему попалось взрывающееся колёсико. Потом — действие «жидкой молнии» на лабораторную крысу.
— С-спасибо, — пробормотал сармат. — Это не секретно?
— Секретно, ясное дело, — отозвался Маккензи. — Но рядом с тем, на что мы пойдём пятого, — так, любительская компьютерная графика. Только… я вот не гарантирую, что тебе так сразу поверят.
Гедимин отмахнулся.
— Лишь бы в день Лучей наверх не лезли. Мне верить не надо. Равнина себя сама покажет.
05–06 марта 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — Африка, область Зимбабве, гетто «Масвинго»
Комната с круглым столом в двух шагах от стационарного телепорта «Налвэна» была, возможно, самой засекреченной во всём гетто — и всё-таки Гедимин с неохотой оставлял там снятые со скафандра приборы и плазморез с миниреактором. Маккензи и Хассек деловито завалили золотистую груду ипроновых щитков ветошью. Джейн, опустив посох на большой комковатый мешок из грубой пятнистой ткани, оглядывалась по сторонам.
— Вроде бы свой город, а всё чужое — хуже, чем на Равнине!
— Значит, не очень-то он тебе свой, — проворчал Хассинельг. — Мало ли кто где родился. Просто так в стражи не попадают…
— Джед, телепорт? — тихо спросил Маккензи. Гедимин молча показал четыре ирренциевые трубки и куски складных стоек. Координаты уже были заведены — оставалось пройти, не ошибившись более чем на полминуты.
— А твой?
Гедимин показал и ручную трубку со свисающими проводами — так и не подобрал их в корпус, да эта штука и должна была выглядеть предельно неряшливо, будто минуту назад валялась на свалке. Хассинельг посмотрел на неё и щёлкнул хвостовой клешнёй.
— Вот что-то такое — у меня и всех наших внутри? Понятно, почему порой оно так дурит…
Маккензи посмотрел на часы.
— Тут девять, там три ночи — самая темень. Мы идём первыми, Хассек, ты считаешь до ста — и за нами. Разобрался, куда?
— Ага, видели мы, — вместо Хассинельга ответила Джейн. — Вы ведь строители, сарматы. Что ж вам нормальных материалов не дали⁈
Гедимин вспомнил шахтёрские гетто на разных континентах и криво ухмыльнулся.
— Боятся, что построим атомный флот. Хассек, ты там, снаружи, куполом прикройся! Мало ли что…
— Умный совет, — поддержал Маккензи. — Если не успеем всех предупредить, или кто зазевается… Там вообще народ нервный. Хроническое отравление хромом, что поделать…
Гедимин мигнул.
— Это как наши южане? И… куда ты их тащишь⁈ Их же лечить ещё месяц…
— Равнина вылечит, — отмахнулся Маккензи. — Чего-чего, а хрома там точно нет. Джед, держи.
Он сунул Гедимину карточку-пропуск. Сармат растерянно хмыкнул.
— «Геннадий Хойд»? Это зачем?
— А мало ли, — Маккензи помахал другой карточкой, на имя Йорко Хойда. — И себе возьму. Всякое бывает. Пока запомни, что ты Геннадий, а я — Йорко. Мы для этих парней — вообще перевалочная база, они знать-то нас не должны. С Вепом уже познакомятся честь по чести… Да спрячь ты этот чёртов пропуск!
«Геннадий… Где он эти штуки берёт?» — Гедимин сунул пропуск под чёрный щиток.
— Ухо востро! — предупредил Маккензи, крепко хватаясь за его плечи и пристёгиваясь ремнём. — Говорить сначала буду я. Хассек, считай до ста!
Гедимин, сворачиваясь в сферу-глаз, покатился мимо высоток, лесов, скал, побережья… Он ждал падения в черноту, как когда-то в Панамском проливе, — но вокруг вспыхнули тысячи огней. Его словно несло по рукаву галактики, и он чувствовал подталкивающие волны. Самая сильная вышвырнула его над тёмным побережьем совсем другого материка.
Он помнил фотографии «Масвинго» — глубокие ступенчатые кратеры, красный камень сверху, белесый снизу, ряды сольвентных скважин, сеть труб, и где-то среди них — одноэтажные бараки из фрила и того же красного камня, вымазанные глиной… Что-то похожее мелькнуло слева, «сфера» прокатилась, выглядывая в темноте хоть что-нибудь, прошла сквозь вымазанную глиной стену, по тёмному коридору и вывалилась наружу, к частоколу, чудом не выкатившись за него — прямо на дно старого карьера. Ещё секунда — и сарматы расцепились. Гедимин остался в темноте. Где-то рядом стрекотали насекомые, чуть поодаль горело узенькое окошко — единственное в посёлке… В его свете что-то матово блеснуло на долю секунды и тут же пропало, но сармат стиснул зубы — его накрыло «ремонтным чутьём». С трёх сторон в них целились из самодельных дробовиков — всего «стволов» было десять или пятнадцать, для Гедимина они все слились в массу недоделок и накопленных неисправностей.
— Третий слева, оно ж тебе руки вырвет, — прошептал он, не удержавшись. Маккензи, застывший рядом, вздрогнул всем телом и выдохнул:
— Небесный люк!
— Хойды? — в лицо сармату ударил тонкий луч тусклого фонарика.
— Я Йорко, он Геннадий, — быстро ответил Маккензи. — Амкаджи на месте?
— Куда он денется, — «третий слева» сердито подтолкнул Гедимина в спину дулом неисправного дробовика. — Шагайте!
Дверь под единственным светлым окошком приоткрылась, начертив сарматам узкую дорогу в темноте. «Охрана» далеко не ушла — осталась снаружи, двое проследовали за чужаками. Внутри их уже ждали трое — Старшие сарматы с чуть рыжеватой кожей, в изношенной и пропитанной пылью одежде. Стирать её было уже бесполезно — да они и не пытались, только протирали мокрой ветошью, вдавливая частицы минералов ещё глубже. «И сами они моются нечасто,» — Гедимин покосился на жёсткие пропылённые волосы ближайшего «охранника». Тот мигнул, потом ещё раз. Чему он удивляется, Гедимин так и не понял. За открытой дверью раздался сухой кашель.
— Йорко! — один из сарматов, широко ухмыляясь, бросил на стол мощный, но давно не чиненный станнер и шагнул навстречу. Он ухватил Маккензи за обе руки и крепко встряхнул их. Потом так же поприветствовал Гедимина. Тот увидел, как сармат мигает — три раза подряд, хотя ничего странного по-прежнему не происходило.
— Ждали, как недельной помывки! — сармат — судя по нашивкам, координатор гетто — ухмыльнулся ещё шире. — Всё в силе?
— Само собой, — Кенен, жестом попросив у Гедимина трубку телепорта, поднял её на ладони. — Нужно место, чтобы поставить четыре таких на опоры. По сигналу гони своих парней в просвет между ними. Не пугайтесь и не тормозите — надо успеть, пока…
За дверью вспыхнул яркий белый свет, и тут же загрохотали выстрелы. Маккензи в голос выругался.
— Heta! — заорал Гедимин, вылетая наружу; по дороге он отобрал у «третьего слева» дробовик и доломал окончательно — теперь эта штука точно не могла взорваться в руках. — Свои!
Белый купол, ажурный на вид, но прочный, как плотное защитное поле, светился перед офисом. Из-за него, выставив посох перед собой, ощерился Хассинельг.
— Ксенос⁈ — выдохнул кто-то.
— Свои, — повторил за Гедимином Маккензи, выходя на улицу. — Амкаджи, знакомься. Хассинельг и Шайнаргилис… о, и мешок ксенофауны.
— Приветствую тебя, Амкаджи, и твоих воинов, — отозвался Хассинельг; купол медленно гас, но посох страж опустил далеко не сразу. Командир «Масвинго» громко рассмеялся.
— Надо же, не наврали! — он с размаху хлопнул Гедимина по плечу. Смешки прокатились по толпе; сарматы вешали оружие в заплечные крепления и, кажется, готовы были обняться с Хассинельгом, если бы он убрал посох. Ещё кто-то закашлялся.
— Четыре опоры? Двух метров на просвет хватит?.. — Амкаджи оглянулся на «воинов» — их с каждой минутой становилось больше.
— Два с половиной, — определился Гедимин. — Вот здесь, у ограды, можно воткнуть.
— Работай, — распорядился Маккензи. — Амкаджи, собирай всех! Чтоб никаких неучтённых дробовиков. Пятеро идут с Хассинельгом, пятеро — с Шайнаргилис. Кому ещё охота пострелять — вытряхивайте всё из этого мешка и палите в то, что приглянётся. Только руками не трогать, близко не лезть, — всё фонит!
— А мы и так скоро сдохнем, — кое-как между приступами кашля проговорил «воин», шагая к мешку. — Все назад! Ну-ка глянем… Sa hasukemu!
Сарматы сгрудились вокруг мёртвых панцирных тварей. Чего там Хассек наловил, Гедимин выяснять не стал — он уже расставлял опоры и настраивал телепорт. С двух сторон от него сверкало и грохотало, как в сильную грозу, — многоцветные лучи били в небо, следом летела дробь и пороховая гарь. За спиной сдавленно ругался Маккензи, раскидывая тушки ксенофауны по гетто.
— Амкаджи, что тут можно хорошо взорвать?
— Дизель, — хохотнул координатор. — Дизель славно взорвётся! А когда всё вокруг сложится в кучи камней…
— Раздеваться⁈ Это ещё зачем? — взвился вдруг кто-то из шахтёров.
— Там дадут новое! — крикнул ему Маккензи, прерывая гневные возгласы. Короткая тишина сменилась недоверчивым хмыканьем.
— Прям так и новое?
Гедимин шагнул в портал и тут же, не обращая внимания на головокружение, вернулся обратно в сверкающее и гремящее гетто. На него уставились изумлённо мигающие «воины» — кто уже разделся до подштанников, кто едва успел отложить дробовик.
— Бегом! — скомандовал Гедимин, указывая на просвет. Земля вращалась и летела по орбите, с каждой секундой координаты сдвигались — и надо было успеть…
Подгонять их не пришлось — те, кто видел, как Гедимин ушёл и вернулся, справились сами. Кого-то огрели прикладом по хребту, закидывая в невидимый проход.
— «Масвинго», прорыв! Код красный! — орал в передатчик Амкаджи, и вспышки освещали его со всех сторон — Хассек забавлялся, выписывая лучевые узоры в небе. — Скорее! Их тучи! Прорыв в «Масвинго»! Центр, приём! Нам не выстоять! Нужна авиа…
Он швырнул передатчик в борт передвижного дизеля — только детали брызнули во все стороны — и расхохотался, запрокинув голову. У телепорта уже никого не было.