нтин будет фыркать, и приготовился огрызаться, но тот только покивал: «Экономия природных ресурсов? Да, это сейчас в моде. Ведомство не будет против.»
Сейчас Константина не было на месте — четверть часа назад его вызвали на пост охраны. Скучающий Линкен сел за его телекомп и нашёл там симулятор космического боя, лаборанты взяли миниглайды и ушли в коридор тренироваться перед завтрашними гонками, Хольгер возился с колбами — выращенные им кристаллы оказались слишком хрупкими и не годились для цацек, и он искал, что добавить в них для прочности. Гедимин, оторвавшись от недоделанного перстня, обвёл комнату задумчивым взглядом и ухмыльнулся. «Очень научный центр. Куда уж научнее…»
На стенной панели мигнул светодиод — входная дверь открылась и закрылась. Следующая лампочка зажглась на входе в душевую. Минут через десять кто-то спустился на нижний ярус. Заскучавший было Иджес оживился и поднялся из-за верстака.
— Где это он застрял?
— На просушке, разумеется, — недовольно сощурился Константин, входя в лабораторию. — Настоящим учёным присуща аккуратность, и они не таскают уличный песок и воду в помещения. У механиков, по-видимому, всё по-другому.
Он положил на верстак продолговатую коробку из непрозрачного белесого фрила.
— Гедимин, тебе привет из внешнего мира. Нам прислали так называемый радиометр Конара. Можешь с ним ознакомиться.
Ремонтник изумлённо мигнул, одним движением стряхнул с прибора оболочку и взял его в руки. Рукоятка устройства была сделана под человечью руку и в сарматской смотрелась странно — Гедимину пришлось удерживать её двумя пальцами, но через секунду он понял, что пластины раскладываются и образуют обруч, достаточно широкий, чтобы обхватить его запястье. Внешний корпус прибора странно блестел на свету — он был изготовлен из непрозрачного чёрного рилкара. Две раздвижные пластины прикрывали верхний прямоугольный экран и прозрачный кругляш с закреплённой в его центре стрелкой и неподписанными делениями по кругу. Слева от экрана на светло-сером фоне были начерчены буквы древнегреческого алфавита. Гедимин тронул клавишу на миниатюрной панели управления — стекло посветлело, а из передней части прибора выдвинулись два длинных штыря. Между ними натянулась белесая плёнка защитного поля. Стрелка едва заметно качнулась и уверенно указала на верстак Гедимина. Константин выразительно хмыкнул.
— Радиометр не обманешь, верно?
— Всё в пределах нормы, — буркнул Гедимин, прочитав показания, но на всякий случай опустился на пол и направил прибор на один из закрытых ящиков под верстаком. Стрелка уверенно качнулась в его направлении, показания практически не изменились. «Чувствительный прибор,» — Гедимин покосился на радиометр с уважением. «И — как я и говорил — обеднённый уран неопасен.»
— Дай посмотреть, — Линкен забрал у ремонтника устройство, убрал штыри и повертел коробку в руках. С раздвижными креплениями он освоился быстро; через пять секунд прибор уже был закреплён на его запястье, и он водил рукой из стороны в сторону.
— Обычный дозиметр косморазведки, — сказал Иджес. — Только с лишними окнами, в которых ничего не отображается. Гедимин, для чего они?
— А ты читай, — недовольно сощурился ремонтник, тыкая в греческие буквы на сером фоне. — Омикрон- и сигма-излучение. Здесь проверять бесполезно — ни по омикрону, ни по сигме фона быть не может. Надо опробовать прибор в хранилище, под защитным полем.
— Осторожнее там, — предостерегающе посмотрел на него Константин. — Радиометр — единственный. Лос-Аламос не торопится снабжать нас ценным оборудованием.
— Сами себя снабдим, — буркнул Гедимин, прикидывая, как разобрать прибор с наименьшим вредом для него. Сармату не терпелось повторить работу Конара — он уже знал принцип работы устройства, дело оставалось за малым…
В хранилище пошли все, даже лаборанты; их от защитного поля аккуратно отодвинули, остальные сарматы окружили Гедимина, проверяющего фон в помещении. Константин остался у двери и ближе подходить отказался.
— Надо же, — сказал Хольгер, проверив показания. — Весь омикрон остаётся под полем. А вот сигма просачивается. Сколько тут? Семнадцать микро… чего?
— Кью-ген, — Линкен ткнул пальцем в обозначение под светло-серой полосой. — Что за новшество?
Гедимин удивлённо мигнул. «Q-gen» — единственное, что было обозначено под экраном, и величиной измерения это быть никак не могло.
— Таких величин нет, — сказал он. — Должно быть нормальное обозначение.
Он посмотрел на нижнюю часть устройства — никаких обозначений на нём больше не было.
— Новая единица, в честь Конара? — Линкен насмешливо хмыкнул. Рядом хихикнул Айрон; наткнувшись на тяжёлый взгляд Гедимина, лаборант быстро отступил за спину Хольгера.
— «Конар» пишется через «си», — буркнул ремонтник. — Я спрошу, что за кьюгены. Но странно, что сигма просачивается наружу. Защитные поля очень надёжны.
— А я говорил, что ты пренебрегаешь техникой безопасности, — сказал Константин — от двери ему был прекрасно слышен весь разговор. — При всём уважении к тебе, рано или поздно придётся изъять у тебя ключи.
— Сделаю новые, — угрюмо отозвался сармат, приводя в движение манипулятор, встроенный под защитное поле. Дозиметр, уложенный в спусковой жёлоб, легко скользнул внутрь купола и остановился, когда его сжала подвижная «клешня». На экране зарябили цифры — омикрон- и сигма-излучение стремительно росли. Две секунды спустя вспыхнул тревожный красный сигнал, и прибор испустил пронзительный писк.
— Доставай! — Иджес, не выдержав, толкнул Гедимина в плечо. — Тащи наружу… Жёваный крот! Он же сам теперь будет фонить, так?
— Не будет, — отозвался ремонтник, извлекая дозиметр из-под купола. — Внешний корпус из рилкара, под ним — защитное поле по всему контуру. Нечему там фонить.
Красный сигнал погас, цифры снова зарябили, возвращаясь к обычным для Ураниум-Сити значениям. Ничего странного… не считая семнадцати микрокьюгенов сигма-излучения. «Интересно, какая нужна интенсивность, чтобы воздействие стало заметным,» — подумал Гедимин. Здесь, в Ураниуме, спросить было не у кого, ответит ли Герберт, зависело не столько от него, сколько от цензуры, и в последнее время, как заметил сармат, она стала строже.
— Оставим эту штуку здесь, пусть измеряет, — предложил Иджес, с заметным облегчением выбираясь из хранилища. Константин фыркнул и неожиданно резким движением вывернул прибор из руки Гедимина. Ремонтник изумлённо замигал.
— Будет лежать на моём столе. Брать под расписку, — процедил Константин и сунул дозиметр в карман. Гедимин и Иджес ошарашенно переглянулись.
…В вестибюле «Новы» на стене висело расписание, рядом с ним — список участников гонок на миниглайдах по северному шоссе. Гедимин нашёл там всего два имени «старых» сарматов — в основном собрались филки, и среди них — все трое лаборантов научного центра.
— Надо же, — Иджес подошёл к расписанию и недоверчиво хмыкнул. — АЭС будет открыта для посещения? И кто туда пойдёт? Всех атомщиков вы сводили в том году, а остальных туда не заманишь.
— Тем лучше, — отозвался Гедимин, прикидывая про себя, как удобнее пробраться на станцию. Он не сомневался, что «макаки» выставят охрану, возможно, даже усиленную — и что охранники при первой возможности напьются виски и уйдут купаться в градирню. «Попробовать пройти в зал управления,» — мысленно внёс в планы Гедимин. «Операторы не должны помешать. А потом — спуститься в научный центр.» Он незаметно дотронулся до пояса — за последнюю неделю ключей, спрятанных в жёстких полых пластинах, стало больше. «Есть одна мысль…»
28 сентября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Арбогаст Марци закончил речь, голографические проекторы отключились, и патрульные отошли от двери, позволив сарматам выйти из кинозала.
— А про научный центр ничего не сказал, — обиженно хмыкнул Иджес, мимоходом забирая со стола на лестничной площадке небольшой контейнер с глинтвейном. — И про ирренций тоже.
— Мартышки любят секретность, — отозвался Гедимин, пряча в карман полупустой тюбик табаско. Он честно пытался слушать речь Арбогаста — и, как обычно, потерял нить мысли на третьей фразе, и даже доза капсаицина не помогла, хотя в мозгу немного прояснилось.
— Куда теперь? — спросил Иджес.
— Я за кексами, а потом — на озеро, — ответил ремонтник. Поздравления из Лос-Аламоса были получены ранним утром, ответные — отправлены ещё с вечера, интересных новостей не было, — оставалось дождаться, когда закончатся полёты над северным шоссе, и глайдеры повезут желающих на АЭС.
— Что, не пойдёшь на гонки? — Иджес удивлённо мигнул. — Зря. У нас такого ещё не было. Не хочешь посмотреть, как Айрон летает?
— Мало я на него смотрю, — сармат недовольно сощурился. — Иди, если хочешь. А я — на озеро.
…Что-то небольшое, тёмное, блестящее качалось на воде недалеко от берега, и Гедимину померещилось, что под кустами всплыла одна из подводных лодок. Он поддел странную вещь палкой, подгоняя её к берегу, она податливо шевельнулась — не так, как реагировал бы на прикосновение металл.
«Мёртвая рептилия,» — сармат выловил найденное из воды и задумчиво осмотрел, но так и не придумал, для чего мог бы использовать небольшую дохлую змею. «Извлечь кости и сделать цацку? Такой у меня ещё не было.»
Кусты зашуршали, роняя бурые листья, — на берег выбирался Хольгер.
— Змея? — он посмотрел на рептилию и покачал головой. — Кажется, тебе слишком долго пришлось тут сидеть. Но уничтожать животных — это лишнее.
— Оно такое было, — буркнул Гедимин, засовывая змею в карман. — Ну так что, пойдёшь со мной?
— Опыт обещает быть интересным, — кивнул Хольгер. — Я с тобой. Надеюсь, макаки не выставят охрану… и патрульные найдут себе другие занятия.
— Чем можно аккуратно растворить кожу и мышцы, но не повредить кости? — спросил Гедимин, застёгивая комбинезон и вылезая из кустов.
— Биологическая очистка, атомщик, — едва заметно усмехнулся химик. — Те, кто работает с костями, обычно прибегают к ней. Найди в лесу большой муравейник…