Обратный отсчет — страница 371 из 2533

Константин вышел из лаборатории и остановился в дверях, наблюдая за сарматами. Вслед за ним вышел Линкен, посмотрел на Гедимина, на Бьорка, поморщился и потянулся к шраму на затылке. Константин, покосившись на него, тихим свистом подозвал двоих сарматов, оставшихся в лаборатории.

— Чем это ты занят, командир? — угрюмо спросил взрывник, кивнув на отряд у ворот хранилища. — Опять мешаешь всем работать?

— Мешаю устроить ядерный взрыв посреди города — ты это хотел сказать? — криво ухмыльнулся Константин. — Да. И собираюсь мешать в дальнейшем. Трудно винить Гедимина за повреждения мозга, устроенные ему…

Ремонтник резко выдохнул и развернулся к командиру. Двое сарматов шагнули вперёд. Линкен прижал ладонь к шраму на затылке и что-то пробормотал себе под нос.

— Но учитывать эти повреждения мне приходится, — продолжил Константин. — Учёный из Лос-Аламоса не понимает, с чем имеет дело. У них уже не принято убиваться о собственные эксперименты. А вот я жалею, что позволил Гедимину ввязаться в спор. Это была идиотская затея. На этом она и закончится.

Линкен крепко схватил Гедимина за плечо. Сармат сдавленно зашипел — перед глазами колыхался красный туман, сквозь который было почти ничего не видно — зато фигуры Константина, его защитников и вставшего слегка в стороне Бьорка выделялись очень чётко. Шансов на успешную атаку было очень мало — особенно с Линкеном, висящим на спине — и сармат неохотно расслабил мышцы.

— Константин, ты идиот, — с сожалением сказал он. — И ты никогда не был атомщиком.

Командир криво усмехнулся и хотел что-то ответить, но по коридору пронёсся предупреждающий звон, — сработала система оповещения. Вниз по лестнице навстречу сарматам спускалась группа в тёмно-синей пехотной броне. Первый из пришельцев остановился посреди коридора и поднял руку в приветственном жесте.

Tza atesqa! — послышался из-под шлема голос Масанга. Нгылек, спустившийся за ним, эхом повторил приветствие. Линкен вскинул руку в ответ. Константин озадаченно мигнул и, забыв о Гедимине, подался назад, к дверям лаборатории. Бьорк насупился.

— Мы застали вас за решением рабочих вопросов? — спросил Масанг, оглядевшись по сторонам, и указал на мутанта. — Бьорк Гварза? Что вы здесь делаете? Вас нет и никогда не было в списках научных сотрудников.

— Константин позвал, — буркнул мутант и быстро огляделся, как будто подыскивая пути отступления.

— Интересно, — ровным голосом сказал Масанг. — А это кто? Что на территории научного центра делают посторонние?

Константин молчал. Гедимин злорадно ухмыльнулся.

— Это телохранители Константина, — сказал Линкен с кривой усмешкой. — Он нуждается в охране. Тяжело без неё общаться с атомщиками.

Масанг покачал головой.

— Понятно. Тут назревало ещё одно столкновение? — он внимательно посмотрел на сарматов Константина и на самого командира. — Снова проблемы с Гедимином Кетом? Два конфликта между вами уже были, и оба закончились не самым одобряемым образом. Константин, разве вас не предупреждали, что вы опасно близки к отстранению от поста?

— Я не держусь за пост, — угрюмо ответил командир. — Я уже сообщал вам о проблемах с Кетом.

— Сейчас я вижу проблему не с Кетом, — качнул головой Масанг. — Пожалуйста, покажите своим… телохранителям выход из здания. Мы прибыли для осмотра синтезирующего агрегата и оценки количества ирренция, а не для общения с посторонними.

…Комиссия работала в хранилище одна, никого из сарматов не пустили. Гедимин попытался войти без спросу, но двое патрульных крепко взяли его за плечи, оттащили к противоположной стене и удерживали там оставшиеся полчаса. Ремонтник боялся, что сарматы из Ведомства заберут его ирренций, но спустя час комиссия вышла из хранилища с пустыми руками.

— Хорошая работа, Гедимин Кет, — кивнул Масанг, остановившись рядом с сарматом. — Довольно простые средства… и цель практически достигнута — у вас на руках двести граммов ирренция. Что именно вы собирались сделать, когда вмешался Константин Цкау?

Гедимин недоверчиво посмотрел на агента Ведомства. Сквозь зеркальный лицевой щиток не было видно глаз, — сармат не мог понять, что у собеседника на уме. «Как обычно,» — подумал он, стараясь не показать досады. «Ладно, спросил — отвечу.»

— Я хотел отделить пятьдесят граммов для экспериментов, — сказал он. — Если меня отпустят, я покажу выкладки.

— Вам нужно именно пятьдесят граммов? — переспросил Масанг. — Это связано с вашим спором о синтезирующем реакторе?

Гедимин изумлённо мигнул, снова впился взглядом в зеркальный щиток — прекрасно зная, что это бесполезно — и молча кивнул.

— Я посмотрю на ваши выкладки, — сказал Нгылек, жестом приказав патрульным отпустить ремонтника. — Со своей стороны я могу ручаться…

— В этом нет необходимости, — отмахнулся Масанг. — Есть прямое распоряжение, и мы не более чем исполнители. Гедимин, вы можете взять этот ирренций и провести с ними любые манипуляции.

Ремонтник снова мигнул. Константин вздрогнул всем телом и пристально посмотрел на Масанга.

— Даже если эти… манипуляции закончатся взрывом? Я сообщал вам о крошащихся сферах и урановой пыли…

— Мы учли ваши предупреждения, — отозвался агент Ведомства. — Гедимин, завтра вы получите утроенное количество урановых пластин. Вам поручается разделить оставшийся ирренций на три части и сделать три синтезирующих агрегата. Это уменьшит хрупкость и распыление — и, возможно, увеличит выработку. Вам нужно что-нибудь, кроме урана?

— Обсидиан, — ответил Гедимин.

Масанг посмотрел на него, ожидая продолжения, но ремонтник молчал.

— Обсидиан — необычный ресурс… и, честно говоря, в последнее время он становится… специфическим. Не только вы знаете, для чего нужны обсидиановые линзы. Мы постараемся помочь вам, но для вас было бы лучше изыскать свои резервы.

— Резервы не бесплатные, — буркнул сармат. — Если нет обсидиана, поищите доски.

Под зеркальным щитком не было видно, мигает Масанг или нет, но заминка в разговоре тянулась дольше обычного, и голос сармата прозвучал удивлённо.

— Доски? Вы говорите о древесине?

— Да. Вот такие доски, — Гедимин протянул ему обрывок листа из ежедневника. «Не знаю, чем естественная древесина для кровати лучше фрила,» — думал он про себя. «Видимо, я недостаточно знаю о кроватях.»

— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал Масанг, забирая листок, и повернулся к спустившемуся по лестнице Константину. Командир «научников» вернулся один; он выглядел растерянным и даже напуганным, и Гедимину стало неловко.

— Идите со мной. Мы обсудим организационные вопросы. Гедимин, вы можете работать.

Никто не двинулся с места, пока последний из патрульных не поднялся на верхний ярус. Тогда Айрон с облегчённым вздохом похлопал Гедимина по локтю, а Линкен широко ухмыльнулся.

Tzaat’tesqa! Я думал, дойдёт до стрельбы. Бьорк — толковый теск, не хотелось его взрывать, но… — он пожал плечами. — Иногда приходится. Что теперь, атомщик?

— Я буду работать, — отозвался Гедимин. — Айрон, ты со мной. Хольгер, готовься к переработке сферы. Проверь установку. Иджес…

— Я наверх, — мотнул головой сармат, даже не дослушав. — Ты хороший учёный… наверное. Но я не прикоснусь к светящейся дряни даже пальцем.

…Ирренций — ни цельный, ни разделённый на четыре равные части — не выглядел смертельно опасным, напротив, ровное зелёное свечение странным образом успокаивало Гедимина. Когда он закончил работу, и урановая сфера отправилась в лабораторию, а запаянные в рилкар образцы — каждый под свой купол, сармат выпрямился и улыбнулся. Айрон одобрительно похлопал его по защитному полю.

— Теперь можно измельчать уран?

— Да, — кивнул Гедимин. — Сначала заложим смесь. Кенен достанет обсидиан — соберём слойку. Через месяц сверим выработку.

— Линкен говорит, что двухсот граммов хватит на бомбу, — понизил голос Айрон. — А на реактор?

Гедимин качнул головой.

— До реактора далеко. Сначала — отлаженный синтез… — он посмотрел на ирренций и досадливо сощурился. — А это будет непросто.


08 января 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Готово, — сказал Гедимин, пройдя от спинки до спинки собранной кровати, и шагнул на пол. — Пробуй.

— Оп-ля! — Кенен вспрыгнул на дощатый «помост» и вприпрыжку прошёлся по нему. Доски были достаточно прочными, чтобы выдержать вес нескольких сарматов; Гедимин слегка беспокоился за соединения — их пришлось сделать менее надёжными, чтобы сохранить возможность разобрать сооружение и собрать заново. Кенен подпрыгнул на полметра и тут же уселся на кровать и перекатился на спину.

— Вот это вещь, подобающая свободному гражданину! — он одобрительно щёлкнул языком и начал рыться в карманах. — Спасибо, Джед. Хорошая работа. Держи.

Он долго вынимал из-под комбинезона свёртки и пакеты, — Гедимин только удивлялся, что хрупкий минерал не раскрошился во время прыжков Кенена.

— Пятнадцать фунтов, — учётчик выложил весь обсидиан на край кровати и растянулся на животе, уткнувшись лицом в доски. — У-ух! Ты нюхал, как она пахнет? Настоящее дерево, Джед. Держу пари, у твоего Конара нет кровати из настоящего дерева. В лучшем случае её спинки покрыты шпоном. Вот таким тонким шпоном — только для вида. Откуда в Альбукерке деревья⁈

Гедимин перебирал обсидиан и не счёл нужным отвечать на несвязные восторженные вопли. Минерала должно было хватить и на линзы для синтезирующих агрегатов, и на собственные опыты сармата, и даже немного оставалось на случай, если появятся новые идеи. Пока их не было — только единственная навязчивая мысль о нейтронной пушке… и изредка всплывающие надежды на доступ к плутонию. С плутонием не мог помочь даже Кенен. Ведомство развития могло прислать обеднённый уран и даже достать доски, но то, что не производилось на территориях… Гедимин отогнал бесполезные мысли, рассовал свёртки по карманам и повернулся к Кенену.

— Хватит на сегодня. Я иду спать.

— Конечно, Джед, — торопливо закивал учётчик. — О кровати не беспокойся. Утром найду, кто её донесёт. Заходи вечером — посмотришь, как она будет смотреться в комнате.