— Большая тут выработка? — спросил Хольгер.
— Триста сорок граммов в день, если всё работает, — ответил Исгельт, отключая экран. — Триста сорок с одного «Квазара».
— Основной источник ипрона? — полуутвердительно спросил химик. — Тогда понятно, откуда его столько…
— Эти «Квазары» надёжно экранированы? — внезапно забеспокоился Константин. — Они у самой поверхности, омикрон и сигма распространяются далеко, — вас не засекут с первого же спрингера?
— Вот поэтому «Квазары» и стоят на другом краю кратера, — усмехнулся Исгельт. — Сверху — ипроновые щиты, и их не снимают никогда.
Гедимин поискал на мониторах показания газовых датчиков, нашёл, попутно узнал скорость откачки лишнего газа из шахты и окончательно успокоился. «Хорошая установка,» — подумал он, чувствуя, как обруч на рёбрах медленно разжимается. «Но плохо, что не мы её построили.»
— Ну что, теперь вы не в обиде? — Исгельт заглянул ему в глаза и ухмыльнулся. — Да, жаль, что мы не можем, как макаки, раздавать научные звания и давать изобретениям свои имена. Когда-нибудь это изменится. Если буду жив к тому времени, вы двое получите заслуженную славу. Ну что, здесь осталось что-нибудь, что вам интересно?
— Я хочу увидеть сами «Квазары», — сказал Гедимин. Операторы у ближайших мониторов оглянулись на него и округлили глаза.
— Не выйдет, — ответил Исгельт.
— А когда будут заменять выстилку? — не сдавался ремонтник. Исгельт покачал головой.
— Нет, не выйдет. Вам будет чем заняться и без лазания по шахтам. Это работа для техников. Они справляются.
Он покосился на передатчик.
— Вам пора в лабораторию, а мне — в «Гекату». За мной!
«В лабораторию?» — Гедимин на время забыл о недоступных «Квазарах», но сделал в памяти отметку — выяснить, где они. «Значит, Хольгер был прав, и у нас новая работа. Посмотрим…»
… — Добираться будете на дрезине — до «Койольшауки», на Лабораторную линию, станция Лучевых исследований, — Исгельт остановился напротив цепочки чёрно-жёлтых люков, закрытых наглухо и отмеченных предостерегающими знаками «быстрый транспорт» и «высокое напряжение». — Вот платформа. Ваш коридор — самый дальний, люк замаскирован, но вы пройдёте свободно. Константин Цкау, ваша экскурсия закончена. Резервная дрезина на путях, отправляйтесь в Рассчётный блок — вас там ждут.
Хольгер притронулся к «карману» — пластине брони, в нишу под которой он спрятал образцы ипрона и кеззия.
— Мне, наверное, пора в Химблок, — нерешительно сказал он, глядя на Гедимина. — Лучевые исследования не по моей части.
— Но вы ими занимались, и не один год, — усмехнулся Исгельт. — Идите с нами. Гедимину понадобится ваша помощь.
Идти оказалось недалеко — четыре плавных поворота спустя бывший адмирал небрежно хлопнул по стене, и пластины фрила, до того выглядевшие одной монолитной плитой, защёлкали, отползая в стороны — и снова соединились.
— Напротив, — сказал Исгельт, оглянувшись на удивлённого Гедимина. Тот резко развернулся и увидел открытый люк. Массивная крышка, покрытая ипроном, откидывалась внутрь.
— Шутка для посторонних, — Исгельт махнул рукой на противоположную стену — она снова выглядела совершенно гладкой. — Просто идите вдоль выпуклой стены. Система вас пропустит.
Он щёлкнул пальцем по предплечью Гедимина и кивнул на открытый люк.
— Теперь это ваша личная лаборатория. Осмотритесь — сообщите, сколько лаборантов сюда прислать. Сейчас я оставлю вас здесь. Хотел бы пронаблюдать за работой, но времени нет…
Он покосился на передатчик и, развернувшись, быстро пошёл в обратном направлении, к дрезине. Охранники молча последовали за ним. Гедимин оглянулся через плечо, робко надеясь, что отряд Стивена пойдёт следом, но трое в лёгких экзоскелетах стояли посреди коридора и хмуро смотрели на Гедимина.
— Тут и стойте, — буркнул он, входя в комнату.
Это был «чистый» отсек — весь выстланный белым фрилом, с парой телекомпов у одной из стен и роботом-уборщиком под потолком. Агрегат «спал», прикрывшись защитным полем, но, уловив звук шагов, скинул купол и запищал, разогреваясь. Покосившись на телекомпы, Гедимин перевёл взгляд на ещё одну дверь — раздвижную, под рамкой дозконтроля, с предостерегающими знаками. Судя по ним, за ней находился санпропускник, а ещё дальше — «грязный» отсек. «Если тут есть что-то интересное, то оно там,» — подумал сармат, направляясь к двери и прикидывая, как её вскрывать, если автоматика не сработает.
Тяжёлые шаги за спиной заставили его обернуться. За ним прошёл не только Хольгер, но и все шестеро охранников; химик со своей группой отошёл взглянуть на телекомпы, Стивен с отрядом последовал за Гедимином.
— Вы тут зачем? — хмуро спросил ремонтник. — Сказал же — стоять там.
— Приказ Маркуса, — отозвался Стивен. Его взгляд не выражал ничего.
— Ничего не трогайте, — буркнул Гедимин через несколько секунд «гляделок» и снова развернулся к двери. «Не нравятся мне такие приказы…»
В санпропускнике зажёгся яркий свет, под ногами забулькало — сармат шёл по вмонтированному в пол лотку, быстро заполняющемуся розоватой жидкостью. Длинные углубления со слабым раствором меи тянулись от двери до двери, обойти их было невозможно, — за спиной Гедимин услышал плеск и приглушённую ругань кого-то из охранников. Свет погас, когда открылась следующая раздвижная дверь; она была выпуклой, как крышка главного входа, и ещё более массивной, многослойной, как броня самого сармата. По ту сторону находилась большая круглая комната с выдвижными стенами и генератором защитного поля в углу. Сгенерированный купол прикрывал часть помещения; стены должны были выдвигаться из потолка и окружать её, но сейчас были подняты до упора. Гедимин остановился, не доходя до защитного экрана, и осмотрелся, подмечая ниши для инструментов, рабочую плоскость с несколькими парами креплений, двух роботов-уборщиков — маленьких, но обшитых рилкаром, проложенным ипроновой фольгой. Напротив санпропускника была ещё одна дверь, и Гедимин хмыкнул — «Длинная лаборатория. Сколько всего тут комнат?»
Последняя дверь была самой толстой, слегка вогнутой — по форме округлой стены — и автоматика её не открывала. Гедимин сдвинул затворы — даже ему не удалось это сделать одним пальцем, пришлось приложить силу — и раздвинул створки, заглядывая в длинный пустой коридор. Внутри было темно, и сармат зажёг фонарь и покосился на стены — «Где выключатель?»
— Эй, атомщик! — прозвучало в наушниках — Хольгер решил выйти на связь. — Свет там включается из первого отсека. А ты сейчас в испытательном коридоре.
— Что здесь испытывают? — спросил сармат. Луч фонаря не находил ничего, кроме решёток вентиляции, резервных генераторов защитного поля, замаскированных камер и системы пожаротушения.
— Излучатели, должно быть, — неуверенно ответил Хольгер. — Выбирайся оттуда!
— Хорошо, — согласился Гедимин, не найдя в коридоре ничего интересного. — Я останусь в «грязном» отсеке. Что мы должны делать? Ты не знаешь?
— Новых заданий нам никто не дал, — отозвался химик. — Я хотел подумать об ипроне и кеззии. Довольно интересные вещества…
— Тут тысячи ипроновых и кеззиевых экранов, — сказал Гедимин, сняв со стены робота-уборщика — пока работа не началась, нужно было проверить оборудование. — Тут уже знают, как их применять. Трудно будет придумать что-то новое.
«А когда-нибудь мне понадобятся поглощающие стержни,» — подумал он, мечтательно щурясь. «Ипрон или кеззий… там будет видно. Пусть сначала дадут ирренций. Без критической массы говорить не о чем…»
Рабочая смена в «Койольшауки» заканчивалась раньше обычного — всем сарматам ещё предстояло доехать до жилого блока под кратером Драйден. В этот раз Гедимину и Хольгеру не досталось отдельной дрезины. В общем вагоне стало ещё теснее, когда туда влезли все охранники; под недовольное ворчание сарматов в мягких комбинезонах и попытки «броненосцев» огрызнуться транспорт пополз к подъёмнику. Через пару минут Гедимин рявкнул на Стивена, и охранники, притихнув, отодвинулись к стене и стали занимать немного меньше места. Ближайшие сарматы, посмотрев на ремонтника и Хольгера, резко замолчали, и путь продолжался в тишине, прерываемой только звуками механизмов.
— И так каждый день, — пробормотал химик, выбираясь из вагона на платформу, ближайшую к столовой. — Что-то надо придумать, пока никто не покалечился.
— Ремонтная дрезина, — Гедимин кивнул на небольшой люк над выходом на платформу. — Доедем ещё быстрее. Только охрану придётся оставить.
Стивен угрюмо покосился на него, но промолчал. Хольгер задумчиво посмотрел на люк.
— А пролезем в скафандрах? Не хотелось бы всё тут разломать.
— Проверю после еды, — пообещал Гедимин.
…Линкен, забывшись, ударил по столу кулаком, оставив на столешнице вмятину. Гедимин молча выправил её. Хольгер поморщился и забрал со стола свои контейнеры.
— Нет, ты слушай! — Линкен двинулся было к нему, но Гедимин облокотился на стол между ними и исподтишка показал сармату кулак. — Если бы о твоём изобретении узнали макаки…
— Что случилось? — раздался рядом со столом голос Ассархаддона, и сарматы, вздрогнув, повернулись к нему. Секунду назад куратора в зале не было — это Гедимин помнил совершенно точно.
Линкен бросил на ремонтника предостерегающий взгляд, но тот только пожал плечами.
— Почему нам не дали довести взрывной синтезатор до ума? Ты мог вывезти нас на Луну, если так боялся макак.
Линкен с размаху приложил растопыренную ладонь к лицевому щитку. Гедимин покосился на него и недобро сощурился. «Такая у тебя свобода? Бояться задать вопрос? Тогда я лучше в рабство к мартышкам…»
Ассархаддон смерил Гедимина долгим задумчивым взглядом.
— Вот что вас занимает, — медленно проговорил он. — Надо полагать, Исгельт забыл дать вам новые указания. Вы уже знаете, что вам поручено?
Гедимин переглянулся с Хольгером и покачал головой — судя по растерянному взгляду, химик тоже ничего не знал.
— У нас есть база по микропроколам — завтра с утра я сброшу её Хольгеру, — сказал Ассархаддон. — Она пригодится в вашей работе. Вы займётесь макропроколами. Нам нужно оборудование для создания полноценных стабильных порталов. Масанг утверждает, что вы собирались над ним работать. Что же, вот вам и возможность.