Исгельт пожал плечами.
— Магматическая структура? Они бывают многообразны. Скол очень ровный, да, но форма самая обычная.
Сармат снова мотнул головой.
— Какая магма⁈ Ты слушаешь, что я говорю? Там миллионы этих сооружений по всему плато, они стоят друг на друге! Эти твои «сколы» со всех сторон, выступы — во всех направлениях. Какая магма может так застыть⁈
Гедимин, забывшись, шагнул к нему — и опомнился, уже оказавшись рядом со столом, под удивлёнными взглядами Исгельта и незнакомого космолётчика.
— Откуда это? С Ириена? — отрывисто спросил он. Космолётчик мигнул.
— А. Мы были неосторожны, — слегка сузил глаза Исгельт, щёлкнув пальцем по смарту на запястье собеседника. Плоское изображение погасло.
— Гедимин Кет, Ядерный блок, — коротко представил он сармата; космолётчик кивнул, настороженно глядя на Гедимина. — Фальк Марци, снабженец. Мы говорили о горных породах, встречающихся на Ириене.
Гедимин мотнул головой и пристально взглянул на Фалька.
— Это не горные породы, — угрюмо сказал он. — Это искусственные объекты. Там была цивилизация. Надо было изучить её. А мы уничтожаем её следы.
Фальк едва заметно вздрогнул, быстро перевёл взгляд на Исгельта, — тот качнул головой и крепко взял Гедимина за запястье.
— Не наводи панику, физик. Занимайся своим реактором. Если Фальк на Ириене найдёт ископаемый реактор, мы тебе сообщим. Остальное тебя не касается.
Гедимин резким движением стряхнул его руку — он сам удивился, как легко это получилось, и как переменился в лице бывший адмирал.
— Потом ты будешь жаловаться, что тебе не подчиняются, — криво усмехнулся он, глядя на Исгельта. — Хватит мне приказывать. Фальк, ты знаешь что-то о жителях Ириена?
Космолётчик снова посмотрел на Исгельта. Тот недобро сузил глаза и слегка приподнял ладонь. Гедимин шевельнулся — и обнаружил, что его с двух сторон держат охранники в тяжёлых экзоскелетах.
— Приказывать? Да лучше сломать антиграв в поясе Оорта, — поморщился Исгельт. — Пусть Ассархаддон с тобой общается. А я пресеку распространение ненужной информации. Не показывай эти снимки в столовой, Фальк. Тут многовато лишних глаз.
Охранники Исгельта не выпускали Гедимина, пока не довели его до стола, из-за которого уже приподнимался, настороженно щурясь, Линкен. Отряд Стивена шёл за ними, ни во что не вмешиваясь, и близко старался не подходить. Гедимин, раздражённо фыркнув, освободился из чужих «клешней» и сел за стол.
— Что-то не так? — спросил Линкен, глядя вслед быстро удаляющимся охранникам. — У тебя были дела с Фальком?
Гедимин качнул головой.
— Я не знаю Фалька. Но он видел древние постройки на Ириене. Странные технологии были у этих… существ.
Линкен недоверчиво хмыкнул.
— Не знаешь Фалька Марци⁈ Ah— hasu… Энцелад — далёкая планета. Фальк — один из лучших пилотов.
— Лучше, чем ты? — уточнил Гедимин, стараясь не мигать слишком часто. «Линкен признал кого-то хорошим пилотом. Это что у него, последствия облучения?»
Линкен замялся, но всё же кивнул.
— Ириен? — запоздало насторожился Хольгер. — Так вот почему тебя привела охрана… Тебе опять не даёт покоя Ириен?
Забыв о градации пилотов, Гедимин развернулся к химику.
— Странно, что мне одному. Ты что, не понимаешь, что всё это значит?
Хольгер пожал плечами.
— На Земле была культура, погибшая из-за слишком совершенных каменных наконечников. Нелепо и досадно. Но не должно мешать работе.
21 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Ничего страшного, атомщик, — терпеливо сказал Хольгер, гладя Гедимина по плечу. Тот сердито фыркнул.
— Технологию переработки урано-ирренциевой смеси мы отработали ещё в Ураниуме, — напомнил Хольгер, покосившись на анализатор; щупы прибора были запущены под защитное поле — в миниатюрном цехе не было устройств точного контроля, и топливные таблетки приходилось проверять вручную. — Мы идём навстречу друг другу, понимаешь? Сужаем пространство выбора. Теперь мы знаем, что пятидесяти процентов урана слишком много. Если выяснится, что десяти слишком мало, у нас останется всего треть диапазона. И тогда…
— Опять пустой перевод сырья, — поморщился Гедимин. — Надо было начинать с двадцати процентов.
— Было бы неплохо, кроме твоего чутья, иметь ещё научное обоснование, — вздохнул Хольгер.
Над выходом вспыхнула цепочка светодиодов. Один из охранников, бросив пару слов в коммутатор, повернулся к сарматам.
— Константин Цкау запросил разрешения на вход в «грязный» отсек.
Сарматы переглянулись.
— Ты опять отключил его пропуск? — тихо уточнил Хольгер. — Зачем?
— Так, — нехотя отозвался Гедимин. — Зря, наверное.
Константин быстрым шагом вошёл в отсек, покосился на штабель топливных таблеток под защитным полем и брезгливо поморщился.
— Снова эти ваши… эксперименты? Вот что делает с сарматами избыток сырья…
Гедимин развернулся к нему и сузил глаза.
— Ты знаешь, что и зачем мы делаем. Что тебе не по нутру?
Константин махнул рукой.
— Вы хоть раз заглядывали в официальную программу экспериментов? Хотя — кого я спрашиваю…
Сарматы растерянно переглянулись.
— Официальная программа? У нас она есть? — озадаченно спросил Хольгер. Константин громко фыркнул.
— Как ни странно — да. Я выполнял по поручению Ассархаддона расчёты для управляемой цепной реакции. Читай.
Передатчик Гедимина громко пискнул, приняв пакет данных. Гедимин развернул экран и удивлённо мигнул.
— Смесь «ириена» и «кагета»? Кагетский ирренций предполагается стабилизировать ириенским? Кто придумал эту чушь?
Константин с присвистом втянул в себя воздух.
— Я мог бы донести на тебя. Но не буду. Можешь сам пойти и сказать Ассархаддону, что его идеи — чушь. Проверим, насколько ты для него ценен.
Гедимин мигнул, недоверчиво глядя на него.
— Ассархаддон? Врёшь. Он такого предложить не мог. Он не физик… и не идиот.
Хольгер крепко ухватил Гедимина за плечо и дёрнул назад, одновременно вклиниваясь между ним и Константином. Северянин, уже выставивший руку перед грудью, разочарованно фыркнул.
— Константин, ты мне ничего не скинул, — сказал Хольгер. — Дай посмотреть… Получается, если ирренций разного происхождения смешать в этих пропорциях, твэлы не будут «вспыхивать»?
— По расчётам выходит так, — кивнул Константин, медленно успокаиваясь. — Ассархаддон хочет, чтобы вы немедленно это проверили.
Хольгер оглянулся на Гедимина. Тот смотрел в сторону, недобро щурясь, но молчал.
— Ага, займёмся, — кивнул химик. — Можешь идти в «чистый» отсек. Тут немного радиоактивно…
Дезактивационный шлюз закрылся за Константином, пренебрежительно фыркнувшим напоследок. Гедимин подошёл к остывающим топливным таблеткам и просунул анализатор под защитное поле. Хольгер тронул его за плечо.
— Мы можем разделить задачи, атомщик. Я возьму на себя опыты Константина, ты продолжишь работу с ураном…
Гедимин, резким движением выдернув щупы из-под экрана, развернулся к Хольгеру и схватил его за плечи.
— Не лезь туда, — сказал он. — Слишком опасно. Этот идиот опять насчитал какую-то чушь. А голову оторвёт тебе.
Хольгер мигнул и наклонил голову набок, озадаченно глядя на Гедимина.
— Ошибка в расчётах? Ты в этом уверен?
Сармат угрюмо кивнул.
— Они все — одна ошибка. Займись ураном, это безопаснее. И… работать в испытательном будем по очереди.
Хольгер поспешно закивал и отстранился, потирая плечо.
— В таком случае… занимайся всеми испытаниями, как и раньше. А я буду собирать твэлы.
Гедимин качнул головой.
— Можешь делать топливо, но твэлы соберу я сам.
Хольгер мигнул, снова наклонил голову; в его взгляде под прозрачным щитком, как показалось Гедимину, мелькнула обида.
— Я знаю, что ты умеешь, — поспешно сказал он. — Но мне так спокойнее.
— Никаких вопросов, атомщик, — закивал химик, отворачиваясь к защитному экрану. — Так, что он нам прислал… Любопытная пропорция. У тебя остался «ириен» или «кагет»?
— Прислали с утра пару контейнеров, — Гедимин кивнул на закрытую и отмеченную предостерегающим знаком нишу в стене. — Я ещё подумал — зачем?.. Смотри, не перепутай. Тут ведь даже не проверишь, та пропорция или не та. И то, и другое, — ирренций…
Хольгер хихикнул, успокаивающе похлопал его по локтю и вернулся на «пункт контроля топлива». Гедимин вскрыл одну из стенных ниш, достал длинный контейнер. Внутри лежали двухметровые управляющие стержни — сармат делал их с запасом, благо ипрона в лаборатории было достаточно. Гедимин покосился на Хольгера — тот был занят проверкой таблеток — и осторожно провёл пальцами по оболочкам стержней. «Надо поговорить с Ассархаддоном,» — подумал он. «Идея выглядит очень глупой. И к тому же опасной.»
26 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Значит, диапазон рабочего топлива — от пятнадцати до тридцати пяти процентов… — Хольгер задумчиво посмотрел на контейнер с Би-плазмой и сделал большой глоток.
— Экономия, — хмыкнул Константин, покосившись на Гедимина. — Уран проще достать. Берите по максимуму. Рады будут все. Кроме, возможно, одного атомщика, любителя неуправляемых реакций…
Линкен молча, не отрываясь от еды, толкнул его локтем в бок.
— И всё равно реакция нестабильна, — медленно проговорил Гедимин, навалившись грудью на стол; он едва слышал чужие слова — мысли гудели внутри черепа, но ничего внятного из их гула не складывалось.
— Но вспышки гораздо слабее, — сказал Хольгер. — Возможно, в конструкции из нескольких твэлов они сойдут на нет.
— Или усилятся на порядок, — Гедимин тяжело качнул головой и снова прилёг на стол. — Нужно что-то ещё…
Константин громко фыркнул, сказал кусок какого-то слова — и внезапно замолчал. Гедимин лениво скосил глаз, но проследить за его взглядом не успел — охранники вокруг стола уже расступились, пропуская Ассархаддона к свободному месту.